Охота на ведьм в эпоху средневековья и в древней руси.

Взгляд на женскую природу как на телесное, природное, стихийное, хаотическое начало обусловливал точку зрения об особой предрасположенности женщин к различным видам трансгресии, в том числе ереси и колдовству. Идея связи человека с нечистой силой претерпела на протяжении средневековья значительную эволюцию; вместе с ней менялись и представления о колдунье, и роль женщины в ведовских процессах.

В раннее средневековье наказание за различного рода колдовство (например, за ворожбу, вызывающую болезни, неурожай, бесплодие) предусматривалось в Салической, Рипуанской, Алеманнской и других варварских правдах. Дела об ущербе, причиняемом колдовством, инициировались в этот период преимущественно светской властью.

Церковь же осуждала колдовство как проявление пережитков язычества. Относительная терпимость церкви в данном случае объясняется, во-первых, тем, что она отказывалась признать саму возможность колдовства; во-вторых, она была вынуждена делать определенные послабления недавно обращенному в христианскую веру населению. Показательно, что по епископальному канону, который был принят в IX веке, а через два столетия включен в пособие для исповедников, наказание полагалось не за само колдовство, а именно за веру в его возможность, - в этом усматривали вопиющее проявление языческих суеверий.

Дела о колдовстве, возбуждаемые в раннем средневековье светской властью, нередко имели политическую подоплеку. Самый известный колдовской процесс эпохи Меровингов описан Григорием Турским в «Истории франков»; в 580 году после смерти сыновей королевы Фредегонды были заподозрены в колдовстве префект Муммол и несколько женщин. Префект признал, что получил от колдуньи мазь и напитки, посредством которых были погублены жертвы. В результате сам Муммол был выслан, а женщины, признавшие свою вину, подвергнуты колесованию и сожжению. В IX веке, в Каролингскую эпоху, сыновья Людовика Благочестивого обвинили вторую жену короля, Юдифь, в том, что она посредством колдовства пыталась повлиять на короля с целью перераспределения наследства в пользу своего сына.

Вплоть до XIV века светский суд гораздо суровее, нежели церковный, относился к обвиняемым, поскольку колдовство здесь каралось не как грех, а как преступление, вызвавшее реальный ущерб. В XIV-XV веках ситуация меняется. Колдовство как результат связи человека с дьяволом признается вполне реальным и церковью; теперь такая связь считается преступлением более тяжким, чем собственно ущерб, наносимый ворожбой. Все это приводит к началу массовых репрессий против колдунов и ведьм, причем очевидным является факт преобладания среди обвиняемых женщин.
Об особой склонности женщины к колдовству писали различные средневековые авторы. Так, Гильом из Оверни утверждал, что женщины более, чем мужчины, подвержены иллюзиям – они скорее, чем мужчины, верят в то, что можно летать ночью.
Наиболее подробное обоснование тезиса об особой предрасположенности женщины к колдовству было дано в «Молоте ведьм» - пособие для инквизиторов, написанном доминиканскими монахами Шпренгером и Инститорисом в 1487 году. Колдовство более распространено среди женщин, чем среди мужчин, считают авторы. Почему же женщины легче отклоняются от веры?

Во-первых, женщина от природы неразумна и легковерна, что является основой для чародейства; во-вторых, из-за влажности своего сложения женщина более подвержена влиянию духов; в-третьих, она ненасытна в плотских наслаждениях и потому вынуждена прибегать к помощи дьявола, чтобы утолить свою страсть; в-четвертых, женщина болтлива и передает свои заблуждения другим женщинам; в-пятых, силы женщины невелики и потому она жаждет отмщения с помощью чародейства.

Наконец, это доказывает и порядок сотворения мужчины и женщины: «Уже при сотворении... она была взята из кривого ребра, а именно - из грудного ребра, которое как бы отклоняется от мужчины».
Еще одним причудливым следствием мифа явилось представление о сексуальной связи женщины с дьяволом. Идея, что ведьмы и еретики имели сексуальные оргии, была не нова: следы ее можно найти еще в XI веке. В XIV же веке появляется утверждение о том, что ведьмы для колдовства объединяются с дьяволом в ритуальной половой связи. Идея сексуальной связи женщины с "демонами-инкубами" проходит через весь "Молот ведьм". По причине своей материальности, телесности женщина не в состоянии обуздать свою сексуальность. Обращение женщины за помощью к дьяволу вызвано ее ненасытностью в плотских наслаждениях. И жертвой ее похоти выступает уже не только мужчина, но и сам враг рода человеческого.

Средневековая схоластика с ее страстью к дефинициям создает теологическое определение ведьмы. Сначала появляется булла папы Иннокентия VIII "Summis desiderantes" (1484), которую стали называть ведовской буллой; затем содержащееся в ней определение ведьмы уточняется в трактате Шпренгера и Инститориса. Ведьмой называли женщину, которая состояла в связи с дьяволом, выполняла сатанинские ритуалы, отмечала черную мессу и в результате действий которой людям наносился ущерб.

Первой жертвой обвинения в сожительстве с дьяволом, в результате чего родилось чудище с волчьей головой и хвостом дракона, считается тулузская аристократка Анжела Ламбарт. С того времени, когда практика колдовства была определена как ересь и утвердилась идея связи ведьмы и дьявола, количество ведовских процессов начало быстро расти. Наибольшее распространение они получили в тех регионах, где бушевали преследования еретиков.
Взлет ведовских процессов начинается с 30-40-х годов XV века. Соотношение обвинявшихся в колдовстве мужчин и женщин менялось в зависимости от региона и периода, но всегда оно было не в пользу женщин. Так, с 1300 до 1500 года из всех обвиняемых в колдовстве две трети составляли женщины. В Савойе с 1415 по 1525 год из 300 обвиненных в колдовстве людей известен пол 103 человек - 88 из них были женщины. Сицилийский инквизитор пишет, что за 150 лет (XV - первая половина XVI века) в Испании, Италии и Германии было уничтожено 30 000 женщин-ведьм (притом, что эти данные, скорее всего неполные). В XVI веке в Германии женщины в среднем составляли четыре пятых всех жертв.

Какие группы женщин преимущественно обвинялись в колдовстве? Среди обвиняемых были и знатные женщины, которым в основном приписывалось колдовство в политических целях. Нередко оканчивали жизнь на костре инквизиции знахарки, повитухи, чье лечение с помощью трав и элементов магии было очень трудно отделить от колдовства, особенно в случае неудачного исхода лечения. Подозрения в колдовстве могли рождаться и просто из бытовых конфликтов соседей. А поскольку даже желать другому зла уже означало быть совращенным дьяволом, обвинить в колдовстве было несложно. То, что большинство обвиненных составляли женщины, может быть отчасти объяснено и тем, что женщины не имели возможности решить многие вопросы с помощью права и в значительной мере были исключены из процесса судопроизводства; не удивительно, что им чаще приписывали стремление добиться справедливости при помощи колдовства, а не права. Еще одно возможное объяснение того факта, что в колдовстве обвинялись чаще женщины, кроется в амбивалентности оценки женщины, ее природы. Идея связи женщины с потусторонним миром обусловлена представлением об "инаковости" женщины, взглядами на нее как на "другого11. Женщина потому "ведьма", что она "святая". И образ Евы, первой женщины, вступившей в связь с дьяволом, и образ Марии, погубившей дьявола ("Семя жены сотрет главу змея"), - две стороны одной медали. Эта амбивалентность женской природы является неким инвариантом, который присущ андроцентрической культуре как таковой.
Наконец, почву для представлений об "инфернальности" женского начала давало и активное участие женщин в еретических движениях - факт, который историческая наука зафиксировала давно. Женщин было немало среди катаров, псевдо-амальриканцев, вальденсов, псевдоапостолов, гуситов и приверженцев большинства других ересей.

Почему женский элемент был столь заметен в еретических движениях? Вероятно, среди действительных причин следует назвать факторы как психологические, так и социальные, в том числе особый религиозный пыл женщины и невозможность или нежелание ее вступать в брак. Но наиболее весомой причиной представляется довольно высокий статус женщины, во многих еретических движениях. Здесь она не только приобретала определенную свободу и независимость, как это было и в монастыре, но и получала реальную возможность занимать высокие посты в духовной иерархии. И у вальденсов, и у катаров (обе ереси наибольшее распространение получили в XII-XIII веках), и в ряде других еретических движений женщины могли быть священниками, проповедовать и отправлять другие религиозные функции.
Высокий статус женщины отражался иногда и в некоторых положениях еретических доктрин. Особенно это справедливо в отношении секты гулельмитов (XIII век), которой провозглашалось, что только женщина дает надежду на спасение человечества. Церковь, по учению гулельмитов, должна управляться женщиной-папой и женщинами-кардиналами. Основательницу движения, Гулельму, которая умерла в 1281 году, последователи объявили воплощением Святого Духа; они верили, что ее преемница Манфреда станет папой, назначит женщин-кардиналов, принесет обращение в истинную веру иудеев и мусульман и вообще откроет новую эру в истории человечества. Инкарнацией Святого Духа считали женщин псевдо-амальрикане (XIII век).
Социальный состав женщин-еретичек был, как и в бегинском движении, демократичнее, чем состав монахинь, - преобладали горожанки, крестьянки, хотя встречались и представительницы низшего слоя знати.

Наиболее показательным для понимания роли женщины в еретических движениях является, вероятно, положение женщины в ереси катаров. С одной стороны, здесь женщина объявляется существом несовершенным и, более того, сатанинским. Женщина отождествляется с телом, с плотью; плоть же, по дуалистическому учению катаров, создана дьяволом. Это положение отразилось, в частности, в таких чертах доктрины катаров, как отрицание института брака, деторождения, проповедь полного полового воздержания (для последователей движения предусматривались разводы или, по крайней мере, полный отказ от половой жизни с супругом). Беременность - от дьявола, полагали катары, и душа умершей во время родов женщины никогда не может быть искуплена; поэтому умереть во время беременности или родов считалось величайшим несчастьем для женщины.

Чрезвычайно незначительной казалась катарам и роль Девы Марии; она не могла искупить грех Евы рождением Спасителя, поскольку Иисус ничего от нее не воспринял: подчеркивая независимость Христа от женщины, катары опирались на богомильские тексты, согласно которым Бог проник в Деву через ухо и таким же образом наружу вышел Иисус. В одном катарском источнике говорится: "Недостойно даже предположить и поверить, что сын Божий был рожден женщиной и содержался в такой низкой субстанции, как женщина".

Понятие охоты на ведьм, история охоты на ведьм

Понятие охоты на ведьм, история охоты на ведьм, частные случаи

Развернуть содержание

Свернуть содержание

История охоты на ведьм

Начало гонениям положил папа Иоанн XXII (1316-1334). Сразу же после своего вступления в должность этот одержимый ведовством старец приказал сжечь на костре епископа своего родного города Кагора, поскольку тот якобы околдовал его. Спустя три года (в 1320г.) он послал инквизиторов в южнофранцузские епархии Тулузу и Каркассон, дабы «изгнать из дома Господня» всех колдунов, приказание, которое в 1326 году он распространил на все земли, находившиеся в ведении римско-католической Церкви. Отныне в смертных приговорах, выносимых инквизицией, все чаще появлялось обвинение в «еретическом колдовстве». Так было в 1321 году в южнофранцузском городе Памье, в 1335-м в соседней Тулузе, с 1340 в Новаре (Верхняя Италия) и около 1360 года в Комо. Вальденсы, которых после истребления катаров преследовали с особенным рвением, бежали от пылающих костров в долины Швейцарских и Итальянских Альп, но сыщики инквизиции упорно шли по их следу.

В конце концов, около 1400 года процессы против еретиков и колдунов докатились и до Швейцарии. После того как преемники папы Иоанна XXII ужесточили его указы о преследовании колдунов, в актах инквизиции замелькали показания обвиняемых, признавшихся под пытками в самых невероятных преступлениях. Подобные «признания», внушенные жертвам и выбитые из них под пытками, укрепляли обвинителей в их одержимости ведовством. И чем дольше и настойчивее они допрашивали, истязали и допрашивали вновь, тем яснее вырисовывалась в их помутившихся от суеверия умах картина демонического мира, где день за днем и ночь за ночью десятки тысяч женщин, мужчин и детей вступали в союз с Дьяволом и его приспешниками, чтобы развратничать и совершать преступления. Однако фанатиков-судей больше всего тревожило то, что эти отринутые Богом колдуны и колдуньи, по всей видимости, творили свои злодеяния не поодиночке, а объединившись в некую «ведовскую секту», созданную и направляемую самим Дьяволом, адскую рать, объявившую войну христианской Церкви. Сатанинские цели и коварные методы этой секты инквизиторы разоблачали в так называемых трактатах о ведьмах, число которых множилось с поразительной быстротой. Авторы этих трудов, опираясь на показания, полученные под пытками у обвиненных в колдовстве, а также на фантазии ученых-схоластов, создавали новую демонологию.

Первый значительный труд такого рода, «Муравейник» («Formicarius»), созданный в 1437 году доминиканским аббатом Иоганном Нидером, опирался среди прочего на результаты ведовского процесса, которым около 1400 года завершилась охота на ведьм в Бернских Альпах. В этой книге объединены отдельные элементы зарождавшейся одержимости ведовством: ведьмы и колдуны входят в ведовскую секту, летают по воздуху, принимают звериное обличье, убивают младенцев во чреве матери, приготовляют колдовскую мазь из детских трупов, совокупляются с суккубами и инкубами, сеют ненависть и раздор, распаляют похоть и совершают немало других злодеяний. «Муравейник» Нидера вызвал большой интерес на Базельском соборе (1431 -1449 годы), на котором прелаты и богословы, собравшиеся со всей Европы, обсуждали церковные реформы и пути борьбы с ересью. Влияние этой книги было огромно. В 1437 году, когда она появилась, и вновь три года спустя папа призвал всех инквизиторов Западной Европы разыскивать разоблаченные ведовские секты и безжалостно их уничтожать. На протяжении XV века представление о «дьявольских ведовских сектах», изложенное Иоганном Нидером в «Муравейнике», пополнилось рядом других трактатов о ведьмах. Авторами этих поистине роковых книг были большей частью сами инквизиторы: итальянцы, французы, испанцы, немцы, как, например, Никола Жаке, чье полемическое сочинение «Бич еретиков», вышедшее в 1458 году, стало первым трактатом о ведьмах, наиболее полно отразившим одержимость ведовством. Другие авторы, в основном ученые-клирики, подобно Нидеру, поддерживали тесные контакты с судьями, выступавшими на ведовских процессах, и, соответственно, переносили в свои книги опыт этих судилищ, происходивших все чаще и чаще.

Трактаты о ведьмах XV века порой разнились между собой в деталях. Но в целом вырисовывался сходный образ «проклятого ведьминого отродья и его преступных деяний». Современная историческая наука выделяет пять ключевых понятий, каждое из которых будет рассмотрено нами отдельно: сделка с Дьяволом, соитие с Дьяволом, полет ведьмы, шабаш и нанесение порчи колдовством. Заключение сделки с Дьяволом наши предки представляли себе так: стоило женщине, сокрушенной трудностями или по иным причинам, разочароваться в своей жизни, как в час уединения перед ней представал Дьявол. Являлся он всегда в самом привлекательном обличье: как прекрасный юноша, охотник, солдат или благородный господин, в черной, зеленой или пестрой одежде. Непременно притворялся ее искренним другом. Голодным ставил на стол угощенье, бедным сулил , гонимым обещал защиту, несчастных утешал, падких же до земных радостей манил обещаниями веселой жизни. И стоило только женщине довериться искусителю или не сдержать свою алчность, как незнакомец называл за предложенные услуги: отречение от Бога и святых, вступление в ведовскую секту и плотскую преданность ему, великодушному утешителю и помощнику. Тут даже самой наивной простушке должно было открыться, кто же стоит перед ней. И если она не отвергала его услуги, то навеки теряла свою душу. Ведь Дьявол немедленно скреплял сделку: неистово наступая на нерешительную, тысячами уловок и льстивых посулов принуждал ее стать его возлюбленной. Когда же с Дьяволом заканчивалось подобным образом, он скреплял его еще и письменным документом. Для этого он расцарапывал руку соблазненной им женщины и заставлял ее подписать приготовленный заранее договор собственной кровью. И наконец, он оставлял на ее теле «дьявольскую отметину» - маленькое темное пятно, которое было совершенно бесчувственным. Инквизиторы считали такое пятно несомненным свидетельством связи с Дьяволом.

«Соитие с дьяволом», как называли связь между людьми и нечистой силой, на протяжении столетий занимало умы христианских богословов, инквизиторов и простых обывателей. Никто не сомневался в том, что адские духи могли соединяться с представителями обоих полов, принимая по своему усмотрению облик женщины или мужчины.

С особенным интересом изучали судьи Дьявола в мужском обличье. Считалось, что он обладал очень большим и холодным как лед детородным органом. Семя его, которое он мог извергать сколь угодно часто, также было ледяным. Несмотря на это, Дьявол считался бесплодным. Согласно дошедшим до нас актам судебных процессов, всякая встреча ведьм с их адскими возлюбленными или же самим Дьяволом сопровождалась кутежами и утехами. Кульминацией этих беспутств были ночные игрища ведьм, главным из которых был великий шабаш. Еще в 1000 году Церковь считала полеты людей по небу языческими байками, однако, спустя 250 лет признала их возможными.

Появление трактата о ведьмах (середина 9 в.)

В середине XIV века представления о полете ведьм стали неотъемлемой частью церковного ученья. Трактаты о ведьмах и протоколы процессов рисовали самые фантастические картины происходившего. Когда ведьм увлекал на игрище или шабаш сам Дьявол, он приводил для них ездовых зверей: черного козла, красную кошку, волка, собаку, черную лошадь, а для ведьм благородных кровей - запряженную карету. Но могло случиться, что крылатый демон просто-напросто сажал ведьму себе на спину.Ведьмы же, искушенные в своем ремесле, могли летать по небу и самостоятельно. Для этого они пользовались колдовской мазью, которую готовили во время ночных свиданий и раздавали всем их участникам. Мазь эта состояла из плоти убиенных младенцев, смешанной с волшебными травами (маком, пасленом, болиголовом и беленой), из которой варили маслянистую кашу. Этим варевом ведьмы натирали свое нагое тело и то, на чем собирались лететь: навозные вилы, палку или помело. Затем, обхватив их крепко-накрепко, они шептали необходимое для полета заклинание: «Ах! Выше небес! Дальше света! Да со всей нечистой силой!»

На игрища ведьмы и колдуны собирались со своими адскими полюбовниками в полночь: в горах, на лесных лужайках, в садах или вокруг виселицы. Встретившись, они ели и пили, не зная меры, богохульствовали, шумели, кичились своими злодействами и коварными планами, поколачивали растяп и славили Сатану. Но главное место на этих сборищах отводилось диким танцам, во время которых нагие мужчины и женщины с факелами в руках, прижавшись спиной к спине, неистово корчились и горланили непристойные песни. Заканчивались эти дикие танцы в предрассветный час дикими похотливыми играми, в которых без разбору совокуплялись друг с другом демоны, женщины и мужчины. В отличие от таких нередких ночных сборищ шабаш носил характер праздничной сатанинской мессы. Устраивались шабаши большей частью в дни церковных праздников, в основном в Вальпургиеву ночь и ночь на Ивана Купалу. Главным здесь был сам Сатана, при появлении которого присутствующие должны были, преклонив колена, восславить его молитвой: «Сатана наш, иже еси во аде...» После подобного приветствия ведьмы и колдуны клали к его ногам подарки, главным образом тела убиенных младенцев. После того как Сатане представляли новых членов секты, начиналось пиршество. Во время него подавались не простые человеческие кушанья (как на обычных ведовских сборищах), но самые что ни на есть мерзкие: жареная человечина, рагу из ворон, отварные кроты и лягушки.Затем начиналась пляска, во время которой под оглушительные звуки флейт и барабанов участники сборища, непристойно корчась, прыгали спинами вперед до тех пор, пока ряды их не смыкались, и тут начиналась самая разнузданная оргия.

Кульминацией шабаша было торжественное поклонение Сатане, который во время этой церемонии восседал на своем троне, обернувшись громадным лохматым козлом с пылающими глазами и светящимися ледяным светом рогами. Все присутствовавшие должны были на коленях приблизиться к нему, дабы поцеловать под хвост; он же время от времени испускал зловонные ветры. Сатанинская месса завершалась торжественным поношением Бога и топтанием крестов и освященных гостий. Когда же Сатана покидал шабаш, ведьмам еще предстояло уладить множество разных дел: сварить себе мазь, переговорить о ближайших планах. С рассветом собравшиеся отправлялись в обратный путь.

Обвиняя ведьм и колдунов в «нанесении порчи колдовством по наущению Дьявола», им приписывали самые мерзкие преступления. Судьи старательно отмечали все магические средства, которыми пользовались колдуны: заговоры и заклинания, нарисованные или нацарапанные знаки, кукол, изображающих людей, на которых напускалась порча, самые разнообразные яды, настойки и мази, волшебные палочки и волшебные иглы, ядовитых червей и насекомых, отравленный дух и пресловутый «дурной глаз». Этими и многими другими средствами пользовались ведьмы, строя свои козни против людей, животных и всего сущего.

Чаще всего ведьм обвиняли в том, что они напускают хвори. Еще и поныне об этом напоминает название внезапной боли в пояснице: «ведьмин прострел». Винили их также в мужском бессилии, женском бесплодии, врожденных уродствах, внезапном помутнении глаз, различных душевных болезнях.Под пытками обвиняемые сознавались в еще более мерзких преступлениях, например в отравлении беременных или удушении новорожденных, тельца которых нужны были, чтоб приготовить мазь, позволяющую летать, или же отвар, от которого чахнут виноградники.

К числу излюбленных дьявольских козней относилась также порча домашнего скота. Охотники на ведьм немедленно начинали высматривать виновных, если у коров внезапно скисало молоко. Ведь ведьмы и колдуны подмешивают в траву яд и насылают на скот порчу!

Стоило ведьмам втереть животным волшебную мазь, и тех мог разбить паралич. И потом: крестьяне то и дело находили на пастбище окровавленные туши животных, растерзанных ведьмами или колдунами, обернувшимися волками. К тому же в трактатах о ведьмах говорилось, что ненависть ведовской секты бывает направлена не только на людей и животных, но и на все творения Господни. Отсюда и въедливые расспросы судей: не покушались ли обвиняемые на установленный миропорядок? Не вызывали ли они, например, грозу ударами кнута по воде? Не лепили ли градины из воды и каменьев? Не опрокидывали ли горшок, наводя иней, чтобы погубить под ним растения и плоды? Не случалось ли им по наущению Дьявола оживлять из грязи и нечистот мышей, крыс, мошкару и прочих вредителей полей, напуская таким образом голод? Инквизиторы трудились не покладая рук, пока подозреваемая в колдовстве под пытками не «каялась» во всех этих, а то и в гораздо худших прегрешениях.

Во второй половине XV века охота на ведьм постепенно распространилась на весь север Европы, сначала Южную , затем Рейнскую область и Северную Германию. Наиболее ревностными поборниками этой травли были ученые монахи-доминиканцы Генрих Крамер (лат. Генрих Инститорис) и Якоб Шпренгер. Однако оба встретили непонимание и сопротивление немецких епископов, князей и городских властей.

Тогда взбешенный Инститорис, с 1479 года исполнявший обязанности инквизитора Верхней Германии, отправился в Рим искать помощи у самого папы. Его поездка увенчалась успехом. 5 декабря 1484 года папа Иннокентий VIII (1484-1492) выпустил так называемую «Буллу о ведовстве» («Summis desiderantes affectibus» - «Всеми помыслами души»). В ней он безоговорочно повторил все, в чем уверил его фанатичный Инститорис: ведьмы нынче расплодились по всей Германии; Церкви и христианской вере грозит смертельная беда. Он, верховный пастырь всех христиан, призывает всех облеченных властью решительно поддерживать «возлюбленных сынов» Инститориса и Шпренгера в деле разоблачения и искоренения дьявольского заговора. Булла, размноженная благодаря книгопечатанию, получила широчайшее распространение и привлекла к себе всеобщее внимание.

Этим обстоятельством искусно воспользовались Шпренгер и Инститорис, дополнившие папское слово огромным трактатом о ведьмах, опубликованным в 1487 году под названием «Молот ведьм» («Malleus maleficarum»). Эта пагубная книга, состоящая из 3 частей, 42 глав и 35 вопросов, объединила все знания ученых-богословов о ведьмах и весь практический опыт борьбы с ними. Старания авторов оправдали себя: на протяжении двух веков «Молот ведьм» издавался 29 раз, став своеобразной библией охотников за ведьмами.

Сегодня нам трудно понять причины успеха этой книги, ибо, даже если простить авторам все суеверия того времени, «Молот ведьм» останется одним из самых отвратительных творений мировой литературы. Отвратителен он в первую очередь своей одержимостью. Под покровом богословской учености авторы предаются описаниям самых мерзких распутств и извращений. Отвратительна и бесконечная ненависть авторов этого «благочестивого сочинения» к женщинам. С каким презрением описаны в нем эти «несовершенные твари», глупые, похотливые, вероломные, тщеславные, любопытные, болтливые, лживые, нестойкие в вере - ну чем не добыча для Дьявола! Отвратительна, наконец, и фанатическая бесжалостность авторов. Шпренгер и Инститорис учат судей духовных и светских прибегать к самым немыслимым подлостям и жестокостям ради выслеживания и истребления ведьм и колдунов. В этом деле хороши, по их мнению, даже заведомо лживые посулы. Однако не «Молот ведьм» стал причиной объявленной охоты на ведьм: причин этих, как мы могли убедиться, и без того было предостаточно. Появление этого трактата лишь ознаменовало тот исторический момент, когда твердыня разума окончательно пала и одержимость ведовством, подобно отравленной туче, нависла над христианским миром Запада. И случилось это не в эпоху «мрачного Средневековья», как полагают многие, а уже на заре Нового времени, времени зарождения идей свободы и первых великих побед пытливого человеческого разума!

Ведовские процессы в средние века

Обычно поводом для подозрений была зависть соседей, подданных или родственников. Зачастую хватало одних только слухов; впрочем, иногда в суды поступали и соответствующие заявления (почти всегда анонимные). В обоих случаях судьи, согласно действующим , были обязаны проверить, достаточно ли этих подозрений для предъявления обвинения. Оно могло быть предъявлено на основании «Уголовно-судебного уложения Карла V» (так называемый Указ «Каролина»), вышедшего в 1532 году. В нем было четко описано, какие подозрения являются достаточными для обвинения в колдовстве или ведовстве. Впрочем, соответствующая статья 44 была такой расплывчатой, что для предвзятого судьи не было ничего проще, чем, опираясь на самые вздорные наветы, начать судебное разбирательство. Не могло помочь и то, что «Каролина» призывала судей быть особенно осмотрительными. Разве причиной доносов не могли стать пустое тщеславие, личная неприязнь, зависть, ревность или суеверие?

У судей всегда находились веские доводы по поводу любых возникающих сомнений: ведь сделка с Дьяволом суть «преступление исключительное», а в таких делах достаточно одних только слухов. Опираясь на слухи, многие фанатики привлекали в качестве свидетелей обвинения даже детей, преступников и душевнобольных. Те же, кому посчастливилось избежать доноса, тоже пребывали в страхе, ибо в любую минуту могли быть обвинены по чьему-либо свидетельству (некто мог припомнить своих так называемых сообщников под пытками). Ведь, по мнению охотников за ведьмами, члены дьявольской секты регулярно встречались друг с другом на игрищах или шабашах, а потому должны были знать, кто еще из живших неподалеку был с ними заодно. Эти сведения выдавливались из них во время допросов с пристрастием, то бишь под пытками. Так судебные протоколы быстро заполнялись именами упомянутых безвинных людей, которым, в свою очередь, приходилось выдавать своих сообщников, и так далее. Противники охоты на ведьм вновь и вновь выступали с резкой критикой этих безумных деяний. Но «благочестивые» охотники не позволяли сбить себя с толку. Они были убеждены, что Бог - и это было главным их оправданием - не может допустить, чтобы «дьявольское отродье» своей клеветой несло горе невинным людям.

В колдовстве обвиняли преимущественно женщин. Ведь в христианском мире, где главенствовали мужчины, женщины считались существами низшими: слабыми, ветреными, неверными, тщеславными, болтливыми и падкими до любого соблазна, что делало их законной добычей Дьявола. «Нет чуда в том, - говорится в «Молоте ведьм», - что еретичеством ведовским паче осквернены жены, нежели мужи». Таковы были убеждения охотников за ведьмами, согласно которым они и действовали.

Впрочем, число мужчин, обвиненных в распространении колдовства, также постоянно росло. При этом колдунов (друдов) чаще отыскивали в городах, нежели в селах. В колдовстве обвиняли даже детей: с конца XV века непрерывно росло число детей, которых бросали в темницы как участников ведовской секты, допрашивали, пытали, отправляли на казнь. За этим крылось представление о том, что родители-колдуны, отправляясь на шабаш, берут с собой малолетних детей, дабы препоручить их Дьяволу. К тому же дети могли случайно проболтаться о чем-нибудь.

Так, двенадцатилетний мальчик, арестованный в 1665 году в южнонемецком городке Ройтлинген, постепенно «выдал» 170 членов дьявольской секты. Сначала ведовские процессы проводила инквизиция. Таким образом, первыми судьями были лица духовного звания. Однако во второй половине XV века сопротивление инквизиции в Центральной и Западной Европе стало усиливаться, и в конце концов она была вынуждена покинуть эти страны и перебраться в Испанию и Италию. Однако на этом охота на ведьм не кончилась, вести ведовские процессы стали светские суды.

Государства, расположенные к северу от Альп, активно способствовали этому, внеся в свои уголовные наказание за ведовство. Итак, в существовании сделки с Дьяволом, шабашей и порчи никто уже не сомневался. Передача подобных дел из церковных судов в ведение светских имела одно важное следствие, повлиявшее на распространение одержимости ведовством: отныне все зависело от отношения правителя той или иной страны к демонологии и от того, как он оценивал опасности, которые могло навлечь на его страну «проклятое ведьмино отродье». Ведовские процессы основывались на методах инквизиции. Таким образом, судьи могли не дожидаться, пока отыщутся свидетели обвинения, а, напротив, зорко следить за происходящим вокруг и незамедлительно действовать, стоило им узнать о чем-нибудь подозрительном. Соответствующие местные законы определяли, на что следовало обращать внимание.

С 1532 года на территории Германии действовали положения так называемой «Каролины». В них определялось отношение к возникшему подозрению, требования к свидетелям, рекомендовалось не забывать о добром имени обвиняемого, определялось, сколько времени его пытать и какие орудия должно при этом использовать. Но на практике положения эти не соблюдались по следующей причине: сделка с Дьяволом, шабаш и другие мерзкие преступления, творимые ведьмами по наущению Дьявола, наносили такое оскорбление Господу и были так опасны для окружающих, что здесь позволительно было говорить о «преступлениях исключительных». А «исключительные» преступления оправдывали и любое исключение из правил. В таких случаях следовало прежде всего ужесточить пытки и применять их до тех пор, пока обвиняемый не расскажет всей правды. В таком толковании закона укреплял судей и «Молот ведьм», ибо авторы советовали обходить запрет на повторное применение пыток, называя его просто «продолжением». Судейская предвзятость и использование подобных методов не оставляли большинству обвиняемых никаких шансов. Если же предполагаемую ведьму все-таки оправдывали, то происходило это лишь потому, что не все судьи были ослеплены демономанией. Но даже оправдательный приговор выносился не из-за того, что была доказана невиновность обвиняемого, а лишь за недостатком улик.

Едва только возникало подозрение или поступал донос, соответствующее судебное ведомство начинало предварительное дознание. Опрашивались свидетели, тайно выведывались сведения о обвиняемого, его образе жизни. Если судьи укреплялись в своих подозрениях, следовал арест. Арест повергал любого обвиняемого в настоящий ужас, ибо тюрьмы в те времена были совершенно темными, сырыми, холодными и полными нечистот. Солома и лужи на полу кишели мышами, крысами и насекомыми. Зачастую на все время следствия узников заковывали в кандалы. Особенно тяжело приходилось арестованным женщинам. Они были абсолютно беспомощны перед домогательствами своих надзирателей и нередко подвергались насилию. Большинство судей сознательно пользовались этим тюремным террором, чтобы еще до начала процесса сломить волю обвиняемых и лишить их сил. Первые допросы проходили по заданной схеме. Было принято начинать допрос с церковного обряда. В это время творилась молитва во спасение души обвиняемой или ей на шею вешали ладанку с реликвиями. Затем следовали бесконечные настойчивые расспросы: где, когда, как ей довелось сговориться с Дьяволом? каким образом, как часто она отдавалась ему? сколько раз гостила на шабаше? что происходило на шабаше и кого она там видела? где и как вредила она своими колдовскими чарами? и так далее...

Если «доброе дознание» результатов не приносило, суд переходил к следующему этапу - «устрашению словами». Для этого обвиняемой показывали орудия пыток и поясняли их назначение. Не помогало и это - приступали к «устрашению действием»: палач надевал на нее орудия пыток, слегка завинчивая и затягивая их, дабы она уяснила, что дело принимает серьезный оборот. Если же и теперь она продолжала упорствовать, ее подвергали испытанию и допросу с пристрастием.

На многих ведовских процессах одной из задач следствия был поиск определенных примет, по которым легко было распознать ведьм. Одним из испытаний было «испытание водой» (называемое также «купанием ведьм»). Для этого палач крепко связывал руки и ноги обнаженной женщины, обвязывал ее тело веревкой и сталкивал в воду. Если она всплывала на поверхность, - а так происходило с большинством, - то признавалась ведьмой, ибо вода, стихия чистоты, не принимала ее.

Другим испытанием был поиск «ведьминой отметины». Считалось, что Дьявол метит своим знаком всякую спутавшуюся с ним ведьму. Этот-то знак и разыскивали судьи. Чтобы не просмотреть его, обвиняемой обривали голову и тело. Стоило только отыскать какие-либо подозрительные участки кожи, например пигментные пятна, как палач прокалывал их иглой. Если подозреваемая не чувствовала при этом боли или у нее не выступала кровь, считалось доказанным, что пятно это и впрямь «ведьмина отметина».Безошибочным способом распознать ведьму считалось также «испытание плачем». В «Молоте ведьм» это испытание рекомендовалось судьям как особо надежное. Считалось, что ведьмы не могут проливать слезы, «верный знак, предание о коем дошло до нас от мужей, заслуживающих доверия». Женщина, которая не плачет даже под пытками, наверняка является ведьмой. Однако если она заплакала, то никак не может считаться невиновной, ибо «пути Господни неисповедимы» и к тому же плачет-то она под пытками.

Пытки и публичные казни ведьм (1590-1631 г.г.)

Пыткам на ведовских процессах отводилось главное место, ибо лишь благодаря им охотникам за ведьмами удавалось выжать из обвиняемых те безумные признания, которые впоследствии должны были служить подтверждением церковных бредней о Дьяволе, сделке с демонами и сатанинских чарах. Продолжительность пыток и их суровость определяли исключительно судьи. В статье 58-й «Каролины» говорится: «... проводить ли допрос с пристрастием (то есть под пытками), смотря по подозрению, часто, долго или коротко, сурово или не слишком, решать доверено судье доброму и разумному».

Многие инквизиторы были отнюдь не добрыми и разумными, а суеверными и фанатичными людьми, видевшими во всем угрозу христианской вере и потому с особой строгостью преследовавшими «сатанинское ведьмино отродье». Последствия этого для обвиняемых были поистине ужасны. Ведь колдовство считалось преступлением исключительным, и потому на большинстве ведовских процессов пытки были более жестокими и длительными и применялись по многу раз. Соответственно велико было и число тех, кто в руках своих мучителей лишался чувств, умирал или кончал жизнь самоубийством.

Однако это не не только не останавливало фанатиков-судей, но, напротив, считалось еще одним доказательством коварства нечистой силы. Ведь они считали, что те, кто лишился под пытками чувств, были усыплены Дьяволом, решившим спасти их от допроса. Умиравшие под пытками или совершавшие от отчаяния самоубийство были вовсе не жертвами суда, а все теми же жертвами Сатаны, отбиравшего у них жизнь.

Иезуит Фридрих Шпее фон Лангенфельд (1591 - 1635) резко клеймил это судейское безумие. В своем знаменитом полемическом трактате «Предостережение судьям, или О ведовских процессах» (вышедшем впервые на латинском языке в 1631 году) он обвинял инквизиторов в том, что они сами расплодили такое количество ведьм.

Ведь ни один человек не может устоять под их пытками. Невинный скорее признает себя виновным, нежели вынесет подобные муки. И доведись им испытать такие страдания, они сами, благочестивые обвинители, признали бы себя колдунами. Не хотелось ли им когда-нибудь это проверить? «Пожелай я испытать вас, а затем вы меня - в колдунах оказались бы мы все». Лучше нельзя указать на связь пыток и одержимости ведовством.

В принципе пытки на ведовских процессах не отличались от пыток на обычных процессах. Однако они были более жестокими, длительными и частыми. При этом мужчин раздевали догола или по пояс, а женщин облачали в специальное просторное одеяние. Допрос с пристрастием длился часами, а порой и днями. Начинался он с использования тисков, специальных металлических приспособлений, в которых обвиняемому постепенно сжимали пальцы, вначале поодиночке, а затем все вместе.

Если обвиняемый выдерживал эту простейшую пытку, палач надевал на него «испанский сапог» - гнутую металлическую пластину или колодку, которая от вопроса к вопросу все туже затягивалась под голенью. Тому, кто продолжал настаивать на своей невиновности, связывали руки и вздергивали на дыбе - способ, который мог быть ужесточен подвешиванием к телу обвиняемого различных грузов. Не менее мучительным было насильственное растягивание тела с помощью веревочных лебедок - так называемая «растяжка».

Наряду с «обычными» пытками судьи могли использовать и другие средства. Что тогда делал с обвиняемым палач, какие изощренные методы применял он, истязая свои жертвы на глазах у судей и писарей, бесстрастно восседавших рядом или отправлявшихся, пока суть да дело, перекусить, - об этом мы больше говорить не будем. Достаточно сказать, что участники этой процедуры пользовались любыми средствами, дабы заставить обвиняемых заговорить, и не было пощады никому, ни детям, ни старикам. Зная уверенность судей в своей правоте, трудно представить себе, чтобы нашлись люди, выдержавшие допрос с пристрастием и ни в чем не сознавшиеся. Правда, пользы от этого им все равно было бы немного. Ведь у мучителей хватало фантазии, чтобы в любом случае признать их виновными. Те же немногие, кому удавалось пережить пытки и выйти на свободу, оставались на всю жизнь калеками или душевнобольными.

В разгар охоты на ведьм большинство процессов завершалось смертным приговором. Впрочем, число казней разнилось в зависимости от времени и места проведения процессов. Порой лишь единицам удавалось выйти на свободу после допросов и пыток. Кому же удавалось освободиться? Можно выделить три группы людей, участь которых была различна. Некоторых суд освобождал еще до вынесения приговора ввиду болезни или телесной немощи.

Они попадали в богадельни или приюты для неизлечимо больных, где за ними велось пристальное наблюдение. В другую группу входили мужчины и женщины, которых оправдывали за недостаточностью доказательств. Однако обретенная ими свобода была призрачной, ибо при малейшем подозрении их могли вновь схватить, подвергнуть пыткам, а может быть, и казнить. Несмотря на освобождение, они должны были соблюдать строгие требования. Семейные праздники и публичные зрелища были для них исключены. Многим приходилось жить в своеобразном затворничестве, ибо покидать свой дом и двор им воспрещалось.

К третьей группе освобожденных принадлежали те, кого изгоняли из родных мест. Для них, в особенности для женщин, изгнание часто было равнозначно отсроченному смертному приговору. Нищие и презираемые всеми, скитались они на чужбине, отовсюду их гнали и осыпали проклятиями. Они опускались и кончали свою жизнь где-нибудь в грязи и . Тем не менее изгнание из страны было достаточно мягким приговором, если вспомнить судьбу тех, кому суждено было по окончании жестоких пыток принять мучительную смерть. Счастьем бывало для них, если «княжеской милостью» их предварительно удушали или обезглавливали. Обычно же ведьм сжигали заживо, как требовала статья 109-я «Каролины»: «Всякому, учинившему ворожбой своей людям вред и убытки, надлежит наказану быть смертью, и кару эту должно свершить огнем».

Сожжение ведьм было публичным зрелищем, главной целью которого было предостеречь и устрашить собравшихся зрителей. Издалека стекался народ к месту казни. Празднично одетые, собирались представители местной власти: епископ, каноники и священники, бургомистр и члены ратуши, судьи и судебные заседатели. Наконец в сопровождении палача на тележках привозили связанных ведьм и колдунов. Поездка на казнь была тяжким испытанием, ведь зеваки не упускали случая посмеяться и поиздеваться над осужденными ведьмами, совершавшими свой последний путь. Когда же несчастные наконец добирались до места казни, слуги приковывали их цепями к столбам и обкладывали сухим хворостом, поленьями и соломой. После этого начинался торжественный ритуал, во время которого проповедник еще раз предостерегал народ от коварства Дьявола и его приспешников. Затем палач подносил к костру факел. После того как официальные лица расходились по домам, слуги продолжали поддерживать огонь до тех пор, пока от «ведьминого костра» не оставался один пепел. Палач тщательно сгребал его, а затем рассеивал под эшафотом или в каком-нибудь ином месте, дабы впредь ничто больше не напоминало о богохульных делах казненных пособников Дьявола.

В октябре 1517 года монах доктор Мартин Лютер (1483 - 1546) выступил в Виттенбергском университете со своими 95 тезисами против индульгенций. Посланцы папы Римского утверждали, что, заплатив деньги за индульгенцию, верующий может после смерти сократить срок своего пребывания в чистилище. Этот так называемый «спор об индульгенциях» положил начало Реформации, то есть преобразованию христианского учения, предпринятому Лютером и приведшему впоследствии к отходу его приверженцев, протестантов, от католической церкви и римского папства. Сегодня слово «Реформация» напоминает нам о победе разума над мракобесием Средневековья и об освобождении: освобождении от устаревших догм и обычаев, от косного образа мыслей.

И действительно, Реформация оказала огромное влияние на многие сферы жизни. Однако демонология не входила в их число. Здесь Лютер был привержен старым бредовым идеям. Впрочем, некоторые из них вызывали у него сомнение, например, шабаш и полет ведьм. Но в существовании сделки с Дьяволом, колдовской порчи он не сомневался. «Колдуны и ведьмы, - писал он в 1522 году,- суть злое дьявольское отродье, они крадут молоко, навлекают непогоду, насылают на людей порчу, силу в ногах отнимают, истязают детей в колыбели... понуждают людей к любви и соитию, и несть числа проискам Дьявола». Лютер был сторонником сурового наказания для ведьм и колдунов, следуя, подобно своим католическим противникам, Ветхому Завету: «Ворожеи не оставляй в живых» (Исх. 22, 18). И словно в подтверждение, в 1540 году в Виттенберге, «столице Реформации», с особой жестокостью сожгли ведьму и трех колдунов. После смерти Лютера в протестантских областях Германии охотники за ведьмами безумствовали так же, как и в землях, оставшихся католическими. Некоторые реформаторы даже почитали охоту на ведьм святым властителей перед Богом. Так, в лютеранских курфюршествах Саксонии и Пфальце, а также княжестве Вюртемберг в 1567 -1582 годах появились собственные законы о ведьмах, куда более суровые, чем соответствующие статьи «Каролины».

Жертвы инквизиции (15-16 в. в.)

Как уже говорилось ранее, одержимость ведовством зародилась в Южной Франции и Северной Италии. В XV веке она охватила север Франции и Швейцарию. Обе эти страны были центром развернувшейся в Европе охоты на ведьм. «Булла о ведовстве» и «Молот ведьм», появившиеся в конце XV века, положили начало триумфальному шествию демонологии на север. Однако поначалу охотники за ведьмами натолкнулись в Германии на серьезное сопротивление. Но уже во второй половине XVI века твердыни разума пали, и невиданные волны преследований захлестнули западные и южные области Священной Римской империи. Так из окраины Германия превратилась в эпицентр борьбы с ведовством.

Грандиозная охота на ведьм, начавшись в Западной Германии, постепенно захватила восточные земли, а затем и Польшу. Подобные преследования, пусть и меньшего масштаба, развернулись также в скандинавских странах, на юге и востоке Центральной Европы: на территории нынешних Чехии, Словакии, Австрии, Венгрии, Словении, Хорватии, Боснии и Сербии. Из областей современных Нидерландов, Бельгии и Люксембурга пламя перекинулось на Британские острова. Впрочем, пытки здесь были запрещены, что помешало охотникам за ведьмами добиться крупных успехов. Дело ограничилось проведением отдельных процессов и непродолжительными вспышками этого безумия в начале и середине XVII века. Гораздо сильнее пострадала Шотландия, где одержимый ведовством король Яков VI (впоследствии английский король Яков I) опубликовал собственный трактат о ведьмах.В то время как одержимость ведовством охватила центр Европы, распространяясь оттуда на север, запад, восток и юго-восток, гонения в Испании и Италии постепенно пошли на убыль. На первый взгляд это кажется странным, поскольку государства к югу от Альп и Пиренеев были последним оплотом инквизиции. Между тем инквизиция в ту пору была всецело поглощена преследованием мусульман, евреев и протестантов. Рядом с этим охота на ведьм уже не казалась столь существенной.

С середины XVI века одержимость ведовством, главным образом во Франции, Швейцарии и Германии, приняла жуткие формы. За 10 лет, с 1581 по 1591 год, в одной только Лотарингии было сожжено более 1000 ведьм. То же самое происходило в Бургундии и Гаскони, где фанатики-судьи за короткое время отправили на костер около 600 ведьм. В соседней Германии, в курфюршестве Трирском, а начиная с 1603 года и в Фульдском аббатстве, охота на ведьм велась не менее успешно.

Но особенной жестокостью отличались архиепископы Бамберга, Вюрцбурга и Кельна. Кровавые преследования ведьм начались здесь почти одновременно: в Бамберге в 1626-1631 годы, в Вюрцбурге в 1627-1631 и в Кельне в 1627-1639 годах. Целью всех этих гонений было одно - полное уничтожение ведовской секты. Начинали обычно с женщин низших сословий. Но на этом дело не заканчивалось. О том, как развивались события, можно судить по списку ведьм, которые были сожжены в Вюрцбурге. Уже на третьем костре среди пяти женщин оказался мужчина, первый, но не последний. Через некоторое время охотники за ведьмами взялись за людей благородного происхождения.

На четвертом костре погибла жена бургомистра, а на пятом - жена одного из членов ратуши. Сам бургомистр и члены ратуши вскоре последовали за ними. Затем настала очередь их детей: двенадцатилетней, девятилетней и, наконец, даже самой младшей из сестер. Потом принялись за учеников и студентов. На одиннадцатом костре впервые было казнено лицо духовного звания. Так и продолжалась эта бесконечная пляска смерти, уравнявшая людей всех возрастов, профессий и сословий. Террор в Бамберге, где судилища проводил сумасшедший викарий, был поистине ужасен, но в Кельне дела обстояли еще хуже. «Верно, погибло уже полгорода, - писал в письме потрясенный очевидец. - Брошены в тюрьмы и сожжены профессора, кандидаты права, священники, каноники и викарии, члены монашеских орденов. Канцлер с канцлершей тоже осуждены». И далее: «Трех-четырехлетние дети заводят шашни с Дьяволом. Сжигают студентов и юношей благородных кровей в возрасте девяти-четырнадцати лет». В деревнях порой недоставало дров для этих костров.

В ужасе люди бежали за пределы страны. С мольбами о помощи обращались они к императору и папе Римскому. Вняв просьбам своего духовника, император Фердинанд II обратился сначала с увещеваниями, а затем и с угрозами к тем, кто поощрял этот террор. Папа Урбан VIII направил двух своих кардиналов в Кельн, приказав им положить конец кровавому безумию. Но, несмотря на все усилия, благочестивые убийства продолжались еще долго. Лишь через несколько лет к ослепленным яростью епископам стал возвращаться разум. Когда погасли костры, сумрачная тень пала на цветущие некогда края. Хозяйство пришло в упадок, не поступали в казну; многие семьи были казнены, а уцелевшие бежали из этих мест. Оставшиеся в живых подсчитывали своих мертвецов: в Бамберге, как и в Вюрцбурге, было уничтожено более 600 человек, а в Кельне свыше 1000.

Многие положения демонологии вызывали споры с самого момента их появления, и поначалу некоторые ученые и духовные лица открыто выражали свое особое мнение. Однако чем сильнее безумие захватывало людей, тем опаснее было спорить с общепринятыми взглядами. В конце концов лишь очень храбрые люди дерзали противостоять всеобщему помешательству.

Одним из наиболее известных был голландский врач доктор Иоганнес Вир (1515 - 1588). Ему, лейб-медику вольнодумного князя, достало мужества опубликовать в 1563 году книгу, выход которой был подобен взрыву бомбы. Называлась она «О демоническом наваждении». Из названия видно, что имел в виду автор: все эти мерзкие выдумки о ведьмах внушил людям сам Дьявол именно затем, чтобы они учинили ведовские процессы, эту «бойню невинных», преступив тем самым заповеди милосердного Господа. Властям же надлежит распознать сатанинские козни и запретить процессы, расстроив таким образом план царя преисподней. Впрочем, книга доктора Вира, вызвавшая в стане охотников за ведьмами ярость и возмущение, не могла положить конец этому безумию. Однако к протесту Вира отважились присоединиться и другие. В начале XVIII века, когда кровавая вакханалия достигла своего апогея, в немецкоязычных странах появились серьезные сочинения, в которых как в зеркале отразились современные настроения.

Авторами их были прежде всего лица духовного звания, как католики, так и протестанты. Ни один из них не подвергал сомнению тот факт, что Дьявол способен прельщать людей и подбивать их на всякие греховные дела. Однако, по их мнению, охотники за ведьмами безмерно преувеличивали эту опасность. Что же до остального: полетов по небу, соития с Дьяволом, непогоды и порчи животных, вызванных ведьмами, и многого другого -все это пустые выдумки. И стоит князьям исполнить свой долг и отнестись со всей строгостью к охотникам за ведьмами, как это немедленно станет очевидным. Прежде всего надо отменить ужасные пытки, и тогда ведьмы исчезнут сами собой.

Сколь ни впечатляющими были эти аргументы, заметных перемен они не принесли, равно как и книга доктора Вира «О демоническом наваждении», вышедшая на полстолетия раньше. Однако исподволь все это оказывало влияние, доводы их вразумляли отдельных князей, епископов и бургомистров, способствуя, пусть сперва неприметному, началу крушения основ борьбы с ведовством. После Тридцатилетней войны (1618 - 1648), отмеченной жестокостями и политическими потрясениями, в мировоззрении правящих кругов стран Западной Европы наметились глубокие перемены. Люди вынуждены были признаться, что с развитием естественных наук многие «божественные истины» стали выглядеть чистейшими фантазиями. Новой идеей, овладевшей умами людей, стала идея о человеке как существе разумном, руководствующемся в своей личной и общественной жизни не некими предрассудками, а собственными разумными представлениями. Этот свободолюбивый дух эпохи раннего Просвещения нашел выражение в творчестве мыслителей того времени.

Колесование. Популярное в средние века устройство, как пыток, так и казни, применялось только при обвинении в колдовстве. Обычно процедура была разделена на две фазы, обе достаточно болезненные. Первая состояла в переломах большей части костей и суставов при помощи маленького колеса, называемого колесом дробления и снабженного снаружи множеством шипов. Вторая была разработана на случай казни. Предполагалось, что жертва, разбитая и искалеченная таким способом, буквально подобно веревке проскользнет между спицами колеса на длинный шест, где и останется ожидать смерти. Популярная разновидность этой казни совмещала колесование и сожжение на костре - в таком случае смерть наступала быстро. Процедура была описана в материалах одного из судебных разбирательств в Тироле. В 1614 году бродяга по имени Вольфганг Зельвейзер из Гаштейна, признанный виновным в сношениях с дьяволом и насылании бури, был приговорен судом Лейнца одновременно к колесованию и сожжению на костре.

Охрана колыбели или пытка бдением. По словам палача Ипполито Марсили, введение этой пытки явилось переломным моментом в истории пыток. Этот способ получения признания не предполагал нанесения телесных повреждений. При этой пытке нет сломанных позвонков, вывернутых лодыжек, или раздробленных суставов. Идея пытки состояла в том, чтобы держать жертву в бодрствующем состоянии так долго, как только возможно, это была своеобразная пытка бессонницей. «Бдение», которое первоначально не рассматривалась как жестокая пытка, принимало различные формы во времена Инквизиции (в виде трегольного бруса или, например, как на рисунке). Жертву поднимали на верхушку пирамиды и затем постепенно опускали. Верхушка пирамиды должна была проникать в область ануса, яичек или кобчика, а если пытали женщину - то вагины. Боль была настолько сильной, что зачастую обвиняемая теряла сознание. Если это случалось, процедура откладывалась, пока жертва не очнется. В Германии это устройство пытки бдением называлось «Охрана колыбели».

Дыба-подвес. Это, несомненно, наиболее распространенная пытка. Она часто использовалась в судопроизводстве, поскольку считалась легким вариантом пытки. Руки обвиняемого связывались за спиной, а другой конец веревки перебрасывали через кольцо лебедки. Жертву либо оставляли в такой позиции, либо сильно и непрерывно дергали за веревку. Нередко к нотам жертвы привязывали дополнительный груз, а тело рвали щипцами, такими как, например, «ведьмин паук», чтобы сделать пытку менее мягкой. Судьи думали, что ведьмы знают множество способов колдовства, которые позволяют им спокойно переносить пытки, поэтому не всегда удается добиться признания. Можно сослаться на серию процессов в Мюнхене в начале XVII века в отношении одиннадцати людей. Шестерых из них непрестанно пытали при помощи железного сапога, одна из женщин подверглась расчленению груди, следующих пятерых колесовали, и одного посадили на кол. Они, в свою очередь, донесли еще на двадцать одного человека, которых незамедлительно допросили в Тетенванге. Среди новых обвиненных была одна очень уважаемая семья. Отец умер в тюрьме, мать, после того, как ее подвергли испытанию на дыбе одиннадцать раз, призналась во всем, в чем ее обвинили. Дочь Агнесса, двадцати одного года, стоически перенесла испытание на дыбе с дополнительным весом, но не признавала своей вины, и только говорила о том, что она прощает своих палачей и обвинителей. Лишь через несколько дней непрекращающихся испытаний в камере пыток, ей сказали о полном признании ее матери. После попытки суицида она призналась во всех ужасных преступлениях, включая сожительство с Дьяволом с восьмилетнего возраста, в пожирании сердец тридцати человек, участии в шабашах, в том, что вызывала бурю и отрекалась от Господа. Мать и дочь были приговорены к сожжению на костре.

Прекращение охоты на ведьм в эпоху просвещения (17-18 в. в.)

Прусский правовед и философ Кристиан Томазий (1655-1728) был человеком, который на рубеже кровавого XVII и полного надежд XVIII века олицетворял победу разума над фанатиками и мракобесами. Он был сторонником основных политических идей Просвещения, согласно которым любой человек имел естественное , свободу и счастье. Государство должно содействовать осуществлению этого «естественного права». Но для этого закон и правосудие должны следовать не неким «божественным заповедям», а принципам разума и целесообразности. Религия - частное дело человека, и не следует мешать ее с законодательством.

Это убеждение сделало Томазия ярым противником охотников за ведьмами, поскольку в основе ведовских процессов лежали путаные религиозные бредни о кознях Дьявола и его пособников. В 1701 году, после тщательного изучения книг Иоганнеса Вира, Фридриха Шпее и других авторов, Томазий резко выступил против преследования ведьм в судебном порядке. Аргументы знаменитого ученого вызвали огромный интерес далеко за пределами Пруссии. Его враги яростными нападками и коварными наветами попытались заставить опасного критика замолчать. Однако этот мужественный человек не испугался. В 1704 году в сочинении под названием «Краткие тезисы о грехе колдовства» он вновь потребовал запретить ведовские процессы.

Спустя год Томазий сделал новый шаг, потребовав запрещения пыток. А в 1712 году он доказал, что абсурдное учение о ведовстве основано не на древних традициях, как утверждали его сторонники, а на суеверных указах римских пап, издаваемых с 1500 года. Поскольку авторитет Томазия как ученого был чрезвычайно высок и на его родине, и за рубежом, его выступления имели широкий резонанс. Он пользовался популярностью прежде всего в самой Пруссии, а его ученики все чаще стали занимать влиятельные должности правительственных чиновников и судей. Уже в 1706 году король Фридрих I (1688-1713) заметно сократил количество ведовских процессов. А в 1714 году его преемник, «фельдфебель на троне» Фридрих Вильгельм I (1713-1740), выпустил эдикт, которым повелевал отныне направлять на его личное утверждение все приговоры по делам о ведьмах. Это существенно ограничило права охотников за ведьмами, и вскоре в Пруссии перестали полыхать костры.

XVIII век, век Просвещения, положил конец охоте на ведьм. Разум одерживал верх в Англии, Пруссии и Австрии. Англия была первым европейским государством, официально отменившим в 1736 году законы о ведьмах. В Пруссии король Фридрих II Великий запретил пытки уже в год своей коронации (1740). В том же году его главная соперница, австрийская императрица Мария Терезия, запретила судам своей страны выносить приговоры ведьмам без ее согласия, что положило конец ведовским процессам и здесь. Однако в других европейских странах идеи разума с трудом прокладывали себе дорогу. Так, в королевстве Бавария в 1715-1722 годах состоялся целый ряд жестоких ведовских процессов, на которых, как в самые худшие времена, казнили даже детей. Та же участь постигла невинных людей в швейцарском кантоне Цуг (1737-1738), в вюртембергском монастыре Мархталь (1746-1747) и в архиепископстве Вюрцбургском (1749). На немецкой земле последний смертный приговор по делу о ведовстве был вынесен верховным судом Кемптенского аббатства (в 50 км к северо-востоку от Боденского озера). Жертвой его стала служанка Анна Мария Швегель. Под суровым натиском обвинителей полуголодная и явно помешавшаяся женщина призналась в том, что на протяжении многих ночей она отдавалась Дьяволу. Приговор был вынесен 30 марта 1775 года. Женщину осудили на «смерть от меча». Он был скреплен высочайшим согласием аббата, добавившего к нему примечание: «Да свершится торжество справедливости». После этого приговор был приведен в исполнение.

Через семь лет после казни Анны Марии Швегель, в 1782 году, от руки палача умерла последняя ведьма в Европе. Это случилось в Гларусе, столице одного из швейцарских кантонов. Подобно кемптенской ведьме, обвиняемая была служанкой. Звали ее Анна Гельди. Ее обвинили в том, что с помощью «сверхъестественной и непостижимой колдовской силы» она наслала порчу на душу и тело дочери своего хозяина - врача и судьи. Европейская общественность беспомощно взирала на совершавшееся узаконенное убийство. Под пытками заключенная, томившаяся в цепях в тюремной камере, призналась в том, что хотели от нее услышать. Когда суд вынес ей смертный приговор, по всей Европе поднялась буря негодования. Однако судьи Гларуса были невозмутимы. За это «гнусное преступление» они распорядились отрубить несчастной женщине голову, а тело ее зарыть под виселицей. Задумаемся еще раз об этой дате - 1782 год! «Ведьма» Анна Гельди умерла не в эпоху «мрачного Средневековья», а во времена Канта, Гете, Шиллера, Моцарта и Бетховена.

Еще недавно считалось, что число казненных составляет около 9 миллионов. Эти данные явно завышены. По мнению современных ученых, в Германии было казнено свыше 20 тысяч человек, а во всей Европе - около 100 тысяч. Впрочем, не следует забывать о том, что многие акты ведовских процессов были безвозвратно утрачены. Было ли это сделано намеренно, сгорели ли они в пожарах войны или исчезли каким-либо другим образом, об этом мы можем только догадываться. Таким образом, реальное число казненных могло быть гораздо выше 100 тысяч человек. Последние подробные исследования, проведенные в различных регионах, подтверждают эти предположения.

Разумеется, общее число жертв существенно превосходило число казненных. Количество изгнанных на чужбину оценивается в 100 тысяч человек. Примерно столько же было и тех, кто отделался более легким наказанием или предостережением. Трудно приходилось и семьям осужденных. Судьи отнимали у них матерей или кормильцев, конфисковывали имущество; на самих членов семей падало подозрение в колдовстве. Однако истинные масштабы причиненных бедствий - глубокие душевные муки, ужас, страх, разжигание самых низменных страстей, упадок нравов, презрение к человеческому достоинству, болезненное помрачение разума - всего не выразить в цифрах. Большинство людей считают охоту на ведьм делом далекого прошлого. Если они порой и задумываются о ней, то лишь как об одной из многих исторических эпох, безвозвратно канувших в Лету. Охота на ведьм в наши дни? Бессмыслица, дурная выдумка. Как же заблуждаются те, кто так думает!

Вспомним еще раз историю охоты на ведьм. Все начиналось с твердой веры, постепенно вызревшей в лоне христианской Церкви: веры в могущество Дьявола. Дабы сокрушить заповеди Господа, Дьявол собирает вокруг себя легкомысленных людей, превращая их в ведьм и колдунов -своеобразную террористическую группу посланцев преисподней. Эти религиозные фантазии не представляют опасности до тех пор, пока любой человек волен верить в них или нет. Но это продолжалось недолго. Вскоре Церковь сделала следующий, роковой шаг: она объявила веру в могущество Дьявола и его пособников догматом, научно доказанным фактом. Это в корне изменило положение дел. Отныне на первый план вышла борьба, борьба любыми средствами с преступным заговором, с проклятой ведовской бандой, которая действительно существует. Последствия этой борьбы нам уже известны.

Разве может такое случиться в наш век, век науки? На это можно ответить: уже случилось. В январе 1933 года Адольф Гитлер стал рейхсканцлером Германии. Власть в стране захватили национал-социалисты: партия, у которой также были свои непоколебимые догматы. Они гласили, что мир представляет собой арену вечной борьбы между различными расами. В этой «судьбоносной битве» с одной стороны участвует благородная «германская раса господ», с другой - прочие «неполноценные» расы: славяне, негры, цыгане, евреи.

И вновь ревнители веры (теперь уже национал-социалисты) сделали второй, роковой шаг. Придя к власти, они объявили свои расовые бредни «достоверной научной истиной». Таким образом, «неполноценные» расы оказались в том же положении, что и средневековые ведьмы. Из абстрактного противника они превратились в легкодоступного смертельного врага, которого следует сокрушить «ради торжества истины» любыми средствами.

Роковые последствия этого известны: более 10 миллионов славян, цыган, евреев было убито и уничтожено в концлагерях. Очевидная параллель между охотой на ведьм в XIV-XVIII веках и расистским безумием национал-социалистов свидетельствует о том, что не стоит строить иллюзий относительно собственной безопасности.

И стоит сторонникам некоего учения объявить его догмой, «непререкаемой вечной истиной», нужно немедленно бить в набат. Ведь, если позволить этой «непререкаемой истине» воцариться, придет час, когда свою истинность она станет утверждать силой и страхом. Эта опасность подстерегает нас повсюду и должна послужить нам предостережением. Ведь в ней отчетливо прослеживается путь общества к массовому помешательству: зарождение веры, затем провозглашение ее «непререкаемой истиной» и, наконец, насилие во имя этой истины, преследование или полное истребление действительных или мнимых врагов. Тот, кто осознает такую опасность, будет с недоверием относиться к любым проповедникам «вечных истин» и решительно выступит против, если они вновь позовут на «охоту за ведьмами».

В конце XV века Западную Европу захлестнула всеобщая истерия, спровоцированная святой инквизицией, которой в дальнейшем дали название «охота на ведьм». Она будоражила европейские страны на протяжении трёх веков, вплоть до середины XVII века, унеся, по оценкам современных историков, более пятидесяти тысяч жизней. Этот период ознаменованный пытками и массовыми убийствами можно назвать «веком инквизиции».

Начало охоты на ведьм

Точкой отсчета можно считать принятие в 1484 году папой римским Иннокентием VIII буллы «Всеми силами души». Принятая в 1484 году, по настоянию фанатика, женоненавистника, «охотника на ведьм» и по совместительству монаха доминиканского ордена Генриха Инститориса Крамера, в дальнейшем соавтора известного трактата «Молот ведьм», булла развязала руки инквизиции при рассмотрении дел о колдовстве. Парадоксально, но появившееся в это время одно из самых прогрессивных творений человечества – книгопечатанье, лишь подстегнуло волну религиозных убийств, массово предоставив в распоряжение судов растиражированные инструкции по изобличению темных сил.

Средневековые трактаты четко описывают, как распознать нечисть. Основанием для признания женщины ведьмой может служить наличие у неё клейма дьявола, которое тот ставит на теле ведьмы при заключении договора с ней. Печать нечистого может представлять собой родинку в форме жабы, зайца, паука, сони либо другого зверя. Обычно дьявол ставит ведьме клеймо на груди или гениталиях. У колдуна клеймо следует искать под мышками, на плечах, под веком, или… в заднем проходе.

Дьявольская отметина может быть и невидима глазу. Обнаружить её можно лишь проткнув её иглой – при этом место прокола не кровоточит и безболезненно для подозреваемой(ого).

Носителей таких признаков предавали «справедливому» суду и умерщвляли, как правило, путём сожжения.

Убийственное (в прямом смысле этого слова) мракобесие шагало нога в ногу с эпидемиями чумы, войнами, голодом, вызванным перенаселением и неурожаем, подаренным долговременным изменением климата (малый ледниковый период XVI века). Люди хотели знать виновников несчастий, настигших их, а что как нельзя лучше остужает пыл толпы, чем публичная расправа. Для многих доносительство было удобным случаем расправиться над обидчиком или удовлетворить пожирающую зависть к ближнему.

Охота на ведьм в разных религиях

Однако не стоит думать, что преследование колдовства было привилегией католического мира – протестантские государства по жестокости законов и массовости казней, пожалуй, даже обогнали своих католических соседей. Наиболее богатую кровавую жатву охота на ведьм собрала в Германии, Франции и Швейцарии. Всего за три столетия произошло около 100 тысяч процессов, связанных с колдовством, более половины из которых завершилось смертным приговором.

Жертвой развернувшейся компании мог стать любой, независимо от сословия (обвинить и сжечь могли и профессора, и крестьянку), пола (зафиксированы случаи сожжения трёхлетних детей «за любовную связь с дьяволом») и возраста.

В отличие от «просвещённой» Европы, славянский мир охота на ведьм практически не затронула… менталитет не тот. За период, когда в Западной Европе тысячами полыхали костры, на которых корчились несчастные, обречённые на мучительную смерть, в России было возбуждено чуть более двух сотен «колдовских» дел, единицы из которых завершились смертоубийством.

Инквизиторы современности

Охота на ведьм не является достоянием лишь «тёмных» средних веков – в наше время колдовство уголовно преследуется в некоторых государствах. Так, в Саудовской Аравии данное деяние преследуется смертью. Последняя казнь за данное «преступление» зафиксирована в этой стране в 2011 году – тогда была обезглавлена «колдунья» Амина Бин Абдулхалим Нассар.

Преследование людей, подозреваемых в занятиях колдовством, началось еще в Древнем Риме. Там был создан специальный документ, определяющий меру наказания при совершении подобных действий. Назывался он «Закон Двенадцати таблиц», согласно ему, преступление каралось в том числе и смертной казнью.

Охота на ведьм - причины

Наибольшее развитие преследование колдовавших людей получило в Средние века. В это время в Европе происходили массовые казни тех, кто обвинялся в данном преступлении. Историки, изучающие это явление, утверждают, что причинами подобного деяния стали экономический кризис и голод. Согласно имеющимся данным, охота за ведьмами являлась своеобразным способом уменьшения народонаселения европейских стран.

Сохранившиеся записи тех времен подтверждают, что тогда в ряде государств произошел демографический подъем. В этот же период началось изменение климатических условий, что и привело в конечном итоге к недостатку сельскохозяйственной продукции и упадку животноводства. Голод и грязь спровоцировали вспышки чумы. Уменьшение количества народонаселения при помощи массовых казней частично решала проблемы.

Что такое охота на ведьм?

В Средние века под этим понятием подразумевались поиск и казни колдовавших людей. Охота на ведьм это не что иное, как истребление человека инакомыслящего, подозревающегося в связях с нечистой силой. Согласно историческим сводкам, обвинительных доказательств зачастую не хватало для того, чтобы вынести приговор. Нередко единственным аргументом становилось признание обвиняемого, полученное под пытками.

В современном мире термин охота на ведьм используется несколько иначе. Он применяется для обозначения гонений разных социальных групп без должных доказательств их вины, неугодных существующей системе, инакомыслящих. Это понятие часто можно встретить при обсуждении политических событий, когда одно государство пытается, не имея аргументов вменить ответственность за какую-либо ситуацию другой стране.

Охота на ведьм в Средние века

Европейские страны в этот период активно уничтожали население. Изначально охота на ведьм в эпоху Средневековья проводилась силами служителей церкви, но впоследствии, святая инквизиция разрешила рассматривать дела о колдовстве светским судам. Это привело к тому, что население деревень и городов стало подвластно местным правителям. Согласно историческим данным, гонения на ведьм в Средневековье переросло в личную месть неугодным людям. Местные правители могли получать нравящиеся земельные наделы и другие материальные ценности, просто казнив их законного владельца.

Охота на ведьм на Руси

Исследователи полагают, что процесс инквизиции не получил такого развития в древней Руси, как в Европе. Связывают это явление с особенностями веры народа, когда большее значение придавалось не греховности плоти, а помыслам и интерпретации погодных и климатических явлений. Однако и на Руси была охота на ведьм, что значит:

1. Подобные судебные процессы были. Проводились они старейшинами рода или вождями.
2. При доказанной вине наказанием служила смертная казнь. Осуществлялась она через сожжение или погребение заживо.

Как казнили ведьм?

Совершение этих преступлений каралось смертью. Казни ведьм во времена инквизиции проводились прилюдно. Судебные процессы тоже собирали немало зрителей. В ряде европейских стран обвиняемого пытали непосредственно перед сожжением или повешением. Казнь второго типа применялась намного реже, чем первый, ряд священнослужителей полагал, что только костер инквизиции может побороть . Четвертование и утопление тоже использовались, но реже.

В наши дни уголовное преследование по обвинению в колдовстве, или охота на ведьм, поддерживается рядом государств. В Саудовской Аравии эти преступления до сих пор караются смертной казнью. В 2011 году по обвинению в совершении магических ритуалов там была обезглавлена женщина. В Таджикистане за такие же преступления предусмотрено лишение свободы на срок до 7 лет.

December 19th, 2016

Прослыть ведьмой в Средние века было чрезвычайно просто. На происки ведьм списывали все природные катаклизмы и неудачи в делах. И, кажется, возникла идея - чем больше ведьм истребить, тем больше счастья привалит всем оставшимся людям. В декабре 1484 года Римский Папа Иннокентий VII издал буллу “Summis desiderantes affectibus”, положившую начало охоте на ведьм в Европе…

Колдовство как преступление

Магические упражнения, известные под общим названием «колдовство», возникли ещё на заре человечества. Практически во всех ранних культурах так или иначе появлялись группы людей, пытавшихся воздействовать на силы природы с помощью различных обрядов.

Отношение к колдунам часто зависело от результатов их деятельности, меняясь от обожания и почитания до ненависти и стремления к физической расправе.

С появлением первых государств власть стала рассматривать колдунов как лиц, своим влиянием способных подорвать авторитет правителей.

Изображение ведьмы, около 1700 г., Германия

Ещё в знаменитых древних законах царя Хаммурапи предусматривалась ответственность за колдовство:

«Если человек бросил на человека обвинение в колдовстве и не доказал этого, то тот, на которого было брошено обвинение в колдовстве, должен пойти к Божеству Реки и в Реку погрузиться; если Река схватит его, его обвинитель сможет забрать его дом.

Если же Река очистит этого человека и он останется невредим, тогда тот, кто бросил на него обвинение в колдовстве, должен быть убит, а тот, кто погружался в Реку, может забрать дом его обвинителя ».

Человек, признанный виновным в колдовстве, при наличии убедительных доказательств подлежал смертной казни.

В Древнем Риме колдовство каралось в зависимости от степени нанесённого ущерба в рамках так называемого талионного права. Если человек, признанный виновным в нанесении увечья другому при помощи колдовства, не мог выплатить пострадавшему компенсации, то ему должно было быть нанесено такое же увечье.

Нанесение смерти путём колдовства аналогичным образом каралось смертью.

Опасная ересь катаров

Борьба с колдовством вышла на новый уровень с утверждением христианства в Европе. Стремясь окончательно искоренить язычество, богословы объявляли языческих богов демонами и запрещали какое бы то ни было общение с ними, называя это идолопоклонничеством. На первых порах, впрочем, идолопоклонничество грозило лишь отлучением от церкви.

При этом христианские богословы I тысячелетия не были склонны преувеличивать возможности колдунов. Так, епископ Бурхард Вормсский призывал святых отцов разоблачать ложь о ночных полётах колдуний, которые они якобы совершают в свите языческих богов.

В начале II тысячелетия церковь столкнулась с новой проблемой — возникновением христианских сект, отрицающих догматы веры и выступающих против власти господства римских первосвященников. Особенно большого влияния достигла секта катаров, или «Добрых христиан», как они сами себя называли.

Катары исповедовали неоманихейскую дуалистическую концепцию о двух равных принципах мироздания, добре и зле, причём материальный мир рассматривался как зло.

В XIII веке, стремясь покончить с усилением влияния катаров, Римский Папа Иннокентий III санкционировал первый в истории крестовый поход в христианские земли.

Катарский, или альбигойский, крестовый поход, начавшийся в 1209 году, растянулся на 20 лет и закончился полным поражением катаров.

Этим, однако, дело не ограничилось — римская церковь предоставила особому церковному суду, получившему название «инквизиция», широкие полномочия для искоренения ереси, в том числе путём физического устранения её носителей.

«Дьявол» в качестве аргумента

Но широким слоям населения был непонятны глубокие богословские споры между различными ветвями христианства. Для многих это выглядело так: по велению Римского Папы одни христиане истребляют других.

Для того, чтобы избавиться от подобной неловкости, катаров стали активно обвинять в колдовстве и связях с дьяволом. Под пытками еретики признавались в отрицании Христа, поклонении дьявольским силам и тех самых ночных полётах, которые за несколько веков до этого богословы называли ложью и бредом.

Соответственно, теперь ситуация для широких масс выглядела так: церковь борется не с христианами, а с кознями дьявола и с теми, кто, поддавшись его влиянию, встал на службу врагу человечества.

Подобные обвинения оказались весьма эффективным и действенным инструментом и после окончательного уничтожения катаров стали активно использоваться инквизицией и против других врагов церкви.

Карьера инквизитора Крамера

Средневековая Европа представляла собой идеальное место для появления слухов о многочисленных ведьмах и колдунах. Регулярные неурожаи, эпидемии смертельных болезней, войны порождали в жителях Старого Света панику и отчаяние.

При этом поиски виновного как в крупном, так и в мелком бедствии были довольно краткосрочными — «во всём виноваты ведьмы и колдуны ». На эту роль мог быть зачислен любой, кто по каким-то причинам был несимпатичен обвинителю. Оправдаться обвиняемому в колдовстве было крайне непросто.

Во второй половине XV века широкую известность приобрёл уроженец вольного города Шлеттштадта Генрих Крамер. Выходец из бедной семьи, он вступил в орден доминиканцев и дослужился до должности инквизитора.

Свою карьеру в качестве инквизитора Крамер начал с расследования в Триенте, где группа евреев была обвинена в ритуальном убийстве двухлетнего мальчика. Итогом разбирательства стал смертный приговор для девяти обвиняемых.

После этого процесса инквизитор Крамер занялся борьбой против ведьм и сект. В Равенсбурге он провёл процесс, на котором две женщины были признаны виновными в колдовстве и сожжены на костре.

Папа даёт добро

Крамер, однако, полагал, что его возможности недостаточны для борьбы с прислужниками дьявола. В 1484 году ему удалось убедить Римского Папу Иннокентия VIII освятить борьбу с ведьмами своим авторитетом.

Булла Summis desiderantes affectibus («Всеми силами души») датируется 5 декабря 1484 года. Официально признавая существование ведьм, она давала полное папское одобрение действиям инквизиции с разрешением использовать для этого все необходимые средства. Попытки воспрепятствовать действиям инквизиции карались отлучением от церкви.

Оригинальный текст буллы Summis desiderantes affectibus. 1484

В первую очередь булла относилась к Рейнской области, где действовали Генрих Крамер и его единомышленник, инквизитор Якоб Шпренгер, однако фактически она дала старт большой охоте на ведьм в Европе.

Инквизитор Крамер, получивший особые полномочия, развернул настоящий террор, жертвами которого стали десятки «ведьм» и «колдунов». Рвение борца с дьяволом оценили далеко не все — в 1485 году против Крамера поднялось настоящее восстание в Инсбруке, и местные власти предпочли освободить всех схваченных им женщин, а самого инквизитора изгнать из города.

«Молот, подобный мечу»

Уязвлённый таким оборотом дела Крамер, не отступившийся от своих идей, решил изложить своё видение проблемы и путей её решения в письменном виде.

Трактат из 3 частей, 42 глав и 35 вопросов был написан на латыни в 1486 году и впервые опубликован в городе Шпайере в 1487 году. Соавтором Генриха Крамера стал его соратник Якоб Шпренгер.

Полное название этого трактата — «Молот ведьм, уничтожающий ведьм и их ереси, подобно сильнейшему мечу», однако он более известен под коротким названием «Молот ведьм».

Молот ведьм - справочная книга инквизиторов, подробная инструкция и руководство, в мельчайших подробностях повествующая о колдовстве, магии, ведьмах, колдунах и борьбы с ними, а также с ересью, проникшей на тот момент в души людей.

В первой части излагалась точка зрения церкви на суть ведовства, где оно объявлялось худшим из преступлений и безжалостно каралось. Считалось, что, кроме вреда людям, ещё одна задача ведьм — умножать на Земле нечистую силу и создавать проклятые места.

Кроме того, авторы приводили деление ведьм на различные типы и разъясняли основы судопроизводства по их делам. В частности, подчёркивалось, что с учётом исключительной вины обвиняемых, в таких делах показания разрешается давать любым свидетелям, в том числе отлучённым от церкви, осуждённым преступникам, иностранцам и так далее.

Секс, женщины и сатана

Вторая, самая большая часть «Молота», состоящая из 26 глав, посвящена описанию теории существования и деятельности ведьм, а также способам борьбы с ними.

Среди всевозможных видов ведовства, таких как оборотничество, насылание болезней и управление стихиями, наибольшее место отведено сексуальным вопросам, связанным с ведьмами. Подробно разбираются темы полового сношения с демонами и инкубами, а также рождения детей от дьявола, любовного колдовства над людьми и насильственного соблазнения их к половому акту.

Прямым текстом говорилось о том, что колдуны встречаются значительно реже и несут меньшую угрозу, нежели женщины. Женский пол рассматривался авторами «Молота ведьм» как лёгкая добыча дьявола по причине своей изначальной нестойкости в вере и склонности к греху.

Третья часть трактата содержит формальные правила для возбуждения судебного иска против ведьмы, обеспечения её осуждения и вынесения приговора. В неё включены 35 вопросов и ответов на них, которые призваны разъяснить все возможные аспекты процесса над ведьмой.

«Молот ведьм» очень быстро превратился в своеобразную настольную книгу инквизиторов. За последующие 200 лет он выдержал более двух десятков изданий, превратившись в настоящий символ охоты на ведьм.

Жгите с нами, жгите, как мы, жгите больше нас

Инквизитор Генрих Крамер, подписавший «Молот ведьм» латинским вариантом имени Генрикус Инститор, заявлял, что лично отправил на костёр 200 ведьм. Но труды самого автора были только началом безумия, охватившего Европу.

В XVI-XVII веках охотники на ведьм отправляли на смерть сотни и тысячи женщин. Европейская Реформация не только не изменила, но даже ухудшила ситуацию, ибо в протестантских государствах законы о колдовстве оказывались значительно жёстче, чем в католических.

Массовая казнь ведьм в Шотландии. 1659 год.

В саксонском городе Кведлинбурге с населением в 12 тысяч человек за один только день 1589 года были сожжены 133 «ведьмы». В Силезии некий изобретательный инквизитор придумал специальную печь для сожжения ведьм, куда только в 1651 году отправил 42 человека, включая малолетних детей.

Парадокс ситуации заключается в том, что люди, недовольные засильем церкви, вытеснив инквизицию, не отказались от преследования колдунов, а передали этот процесс в руки светских властей, после чего количество жертв заметно увеличилось.

Люди, обвинённые в колдовстве, из страха и под пытками начинали свидетельствовать против своих родных, соседей, случайных знакомых. Арест 12-летнего «прислужника дьявола» в немецком городе Ройтлинген привёл к тому, что на основании его показаний были схвачены ещё 170 «ведьм и колдунов».

«Трёх-четырёхлетних детей объявляли любовниками Дьявола»

Картина происходящего в немецком городе Бонне в начале XVII века запечатлена в письме некоего священника, адресованном графу Вернеру фон Сальму:

«Кажется, вовлечено полгорода: профессора, студенты, пасторы, каноники, викарии и монахи уже арестованы и сожжены… Канцлер с супругой и жена его личного секретаря уже схвачены и казнены. На Рождество Пресвятой Богородицы казнили воспитанницу князя-епископа, девятнадцатилетнюю девушку, известную своей набожностью и благочестием…

Т рёх-четырёхлетних детей объявляли любовниками Дьявола. Сжигали студентов и мальчиков благородного происхождения 9-14 лет. В заключение скажу, что дела находятся в таком ужасном состоянии, что никто не знает, с кем можно говорить и сотрудничать ».

Однажды начавшаяся в городе или деревне охота на ведьм уже не могла остановиться. В жернова террора затягивались как представители низших слоёв, так и представители знати. Кое-где дело доходило до полного истребления женщин, а в других населённых пунктах судьи сожалели, что процесс остановился из-за… нехватки дров.

Общее число жертв охоты на ведьм сегодня установить сложно. Процесс был длительным, порой затухая и вновь вспыхивая в период серьёзных социальных потрясений. Чаще всего современные исследователи говорят о 40 000 - 100 000 погибших в результате охоты на ведьм, хотя некоторые полагают, что жертв могло быть значительно больше.

Европейская истерия затронула и территорию современных США. Самым знаменитым случаем охоты на ведьм в Новом Свете стал «процесс над салемскими ведьмами», в результате которого было повешено 19 человек, один умер под пытками, а в тюрьме оказалось ещё около 200 обвиняемых в колдовстве.

Томпкинс Харрисон Мэттсон. Суд Доржда Якобса (Суд над Салемскими ведьмами).

Лишь то, что обвинения, основывавшиеся на показаниях малолетних девочек, были поставлены под сомнения, позволило прекратить дальнейшие расправы.

Лишь в XVIII веке европейские правители введением новых законов сумели прекратить охоту на ведьм. Способствовало этому и улучшение условий жизни в Европе.

Последним человеком, казнённым в Европе за колдовство, считается швейцарка Анна Гельди. Женщина под пытками призналась в занятиях чёрной магией, что в совокупности с обвинением в отравлении стало причиной для вынесения смертного приговора.