Техники психологического консультирования. Факторы возникновения состояния вовлеченности в учебную деятельность

В статье представлен анализ основных подходов к пониманию современного состояния проблемы феноменов вовлеченности в работу и трудоголизма, субъективных и объективных причин их развития и возможных способов диагностики. Вовлеченность в работу характеризуется рядом черт, отличающих этот феномен от феномена трудоголизма. Последствия чрезмерной вовлеченности в работу через механизмы накопления неблагоприятных эффектов переживаемых сотрудником ФС могут трансформироваться в развитие феномена трудоголизма. На современном этапе развития науки и общества констатируется дефицит изученности феномена трудоголизма, однако, несомненно, эта проблема является актуальной во всех сферах психологической науки в связи с тем, что научная концептуализация и операционализация феномена трудоголизма была начата сравнительно недавно – в 70-х годах прошлого столетия (Oates, 1968; Clark, 2014). Основной сложностью изучения данного феномена являются (1) трудность его разграничения с благоприятным паттерном рабочего поведения, получившим название «вовлеченность в работу» (Schaufelli,2012), и (2) двоякость сформированного в обществе отношения к собственно феномену трудоголизма: при очевидных негативных последствиях для психологического благополучия и профессионального здоровья работника нельзя не отметить традиционные социально одобряемые последствия трудоголизма в виде регулярных добровольных переработок сотрудников, склонных к трудоголизму, на благо организации. Проведенный анализ исследований по проблеме трудоголизма и вовлеченности в работу позволяет говорить о том, что до сих пор в психологической науке не существует единого принятого взгляда как на сущность этих феноменов, причины и механизмы их развития, так и на разработку обобщенной системы диагностики, профилактики и коррекции проявлений и последствий трудоголизма, и системы диагностики и поддержания вовлеченности в работу сотрудников организаций.

В современном обществе привычным, социально одобряемым сте­реотипом поведения становится стремление проводить на работе дли­тельное время, значительно превышаю­щее продолжительность рабочего дня. Причины подобного поведения могут быть различны: организационная куль­тура диктует необходимость перера­боток (Bakker et al, 2010а), сотрудник делает личный выбор в пользу проведе­ния времени на работе ввиду отсутст­вия личных внерабочих задач (Hakanen, Schaufeli, 2012), замещающая активность работника, призванная помочь ему уйти от проблемы с головой в работу (Sulea et al., 2012) и др. Несмотря на важность и значимость работы в жизни каждого специалиста, приоритетной задачей лю­бого работника должно быть соблюде­ние баланса в системе «работа-жизнь» и «работа-семья» (Jones, Burke & Westman, 2005). В современной психологической науке до сих пор не найден рецепт иде­ального сочетания работы и отдыха, что побуждает нас провести теоретическое исследование представлений о таких важнейших понятиях как вовлеченность в работу и трудоголизм. При всей внеш­ней схожести обоих феноменов имеет­ся ряд принципиальных различий, кото­рые являются основополагающими при разработке профилактических и коррекционных программ, имеющих целью предотвращение развития профессиональных деформаций.

Вовлеченность в работу: определение, структура, анализ

Понятие «вовлеченность в работу» первым определил Кан (Kahn, 1990). Под этим феноменом понимается «направ­ленное и организованное участие; ког­да работники вовлечены в рабочий про­цесс, то они начинают самовыражаться физически, когнитивно, эмоционально и мысленно» (Bakker et al, 2010b). Если вовлеченность в работу зачастую высту­пает как позитивный паттерн рабоче­го поведения, то его антогонист - вы­горание, носит негативный характер (Schaufeli, 2013). Например, Шауфели со своими коллегами рассматривают во­влеченность в работу как полную противоположность выгоранию (Schaufeli & Bakker, 2004). По словам Маслах (Maslach et al, 2001) энергичность, во­влеченность и эффективность это ос­новные составляющие вовлеченности, которые противоположны выгоранию. Именно выгорание является основным источником разрушения вовлеченно­сти в работу, который превращает энергичность в истощение, вовлеченность в цинизм, а эффективность в безрезультативность.

В 2001 году Шауфели дал четкое опре­деление, в котором охарактеризовал вовлеченность в работу как позитивное, аффективно-мотивационное состоя­ние, связанное с эффективностью рабо­ты, которое может рассматриваться как противоположное выгоранию (Schaufeli & Bakker, 2004). Феномен вовлеченно­сти в работу содержит три компонента: энергичность, включенность и профес­сиональную эффективность. Энергич­ность предполагает целеустремлен­ность и психологическую устойчивость в процессе выполнения работы, прояв­ление настойчивости, несмотря на воз­никающие трудности. Под профессио­нальной эффективностью понимается чувство собственной значимости, энту­зиазм и чувство гордости (Bakker et al, 2010b). Включенность в работу характе­ризуется такими качествами как полная концентрация на выполняемой деятельности, в результате чего время проходит быстро и незаметно, а по окончанию работы специалист может испытывать трудности в связи с прекращением де­ятельности, что объясняется явлени­ем, получившим название «поток». Это понятие было введено Чиксентмихайи (Csikszentmihalyi, 1990).

«Вовлеченность в работу» становит­ся одним из понятий, характеризую­щих мотивационные процессы в трудо­вой деятельности (Bakker et al, 2010a). Энергичность как неотъемлемая черта феномена вовлеченности обеспечивает настрой сотрудника на успешное дости­жение поставленной цели, поддерживая его стремление добиться результата.

Маккей и Шнайдер (Maccey & Schneider, 2008) выделили различные типы вовлеченности в работу: личностная вовлеченность, ситуативная во­влеченность и поведенческая вовле­ченность. Ситуативная вовлеченность обеспечивается индивидуальной моти­вацией человека на работу, его личным энтузиазмом, настойчивостью и готов­ностью преодолевать любые трудности, поддерживающими высокий уровень включенности в работу. Формирова­нию данного типа вовлеченности в ра­боту может способствовать удовлет­воренность своей профессиональной деятельностью, приносящей позитив­ные эмоции. Развитию личностной во­влеченности человека способствуют такие индивидуальные черты как со­вестливость, накопленный позитивный личный опыт работы и эмоциональ­ность. Поведенческую вовлеченность порождают рабочие условия, в которых осуществляет профессиональную дея­тельность сотрудник, и его привычная социальная роль. Выделенные типы во­влеченности в работу отличаются по степени ситуативности формирования этого позитивного паттерна поведения. Если в случае поведенческой вовлеченности положительный тренд рабочего поведения основан на чисто внешних характеристиках, легко изменяющихся со сменой работы, то личностная вовле­ченность будет гарантировать стабиль­ную заинтересованность и включен­ность сотрудника, его влюбленность именно в свое дело, а не в, например, привычное офисное помещение. Таким образом, само понятие «вовлеченность в работу» является достаточно специ­фичным, четко определенным и широ­ко используемым психологическим по­нятием, которое открыто не только для теоретического, но и эмпирического из­учения.

Достаточно распространенным в сов­ременных психологических исследова­ниях (Bakker et al, 2010а) является объ­яснение феномена вовлеченности в работу с помощью модели «требования работы-ресурсы» (рис. 1). В этой моде­ли вовлеченность в работу и выгорание рассматриваются как два полностью не­зависимых конструкта, объединенных концепцией понимания эффективности работающего человека как системы соответствия требований окружающей сре­ды и условий работы его наличным ре­сурсам. По сути, вовлеченность в работу рассматривается как конечный результат процесса выполнения деятельности, имеющего мотивационную природу. Исходя из этой точки зрения, принято различать два вида ресурсов: 1) рабочие и 2) лич­ностные ресурсы. Под рабочими ресурса­ми подразумевают соответствие рабочих требований и возможностей работающе­го человека, сюда относят, среди прочего, продуктивное выполнение должностных обязанностей, стремление к карьерно­му росту, организационный стресс, угро­за сокращений на работе. К личностным ресурсам принято относить самоэффек­тивность, перфекционизм, умение во­время отказать в выполнении чьих-ли­бо чужих должностных обязанностей, эмоциональная устойчивость и опти­мизм. При положительном взаимодейст­вии личностных и рабочих ресурсов, при условии, что ресурсы сотрудника соот­ветствуют требованиям, предъявляемым работой, он будет вовлечен в работу. При негативном взаимодействии или несоответствии ресурсов и требований у че­ловека развиваются профессиональные деформации, типичной формой кото­рых является выгорание. Продуктивность профессиональной деятельности сотруд­ника зависит от степени его вовлеченно­сти в работу и от соответствия его налич­ных ресурсов требованиям этой работы.

Рис. 1. Модель «требования работы-ресурсы»

Необходимо учитывать, что рабо­чие ресурсы играют важную внутренне мотивационную роль для развития со­трудников, и внешне мотивационную для достижения целей. Рабочие ресур­сы постепенно аккумулируются и ак­тивизируются, когда сотрудник сталки­вается с повышенными требованиями рабочей среды (Bakker & Demerouti, 2007). А. Бэккер с соавторами (Bakker, Hakanen, Demerouti, Xanthopoulou, 2007, изучая уровень вовлеченности в работу у финских учителей, сделали вывод, что рабочие ресурсы влияют на вовлеченность в работу, когда учителя сталкиваются с низким уровнем дисци­плины у учеников.

Вовлеченность в работу традиционно выступает как позитивный феномен, характеризующий паттерн «правильного» рабочего поведения (рис. 2). Но нельзя отрицать, что такая черта вовлеченно­сти как полная поглощенность профес­сиональной деятельностью может стать предвестником развития деструктивной профессиональной деформации - тру­доголизма. При всей внешней схожести этих явлений существует ряд определен­ных различий, представляющих собой инвариантные характеристики каждо­го из них. Трудоголизм, в первую оче­редь, отличает навязчивое стремление, которое является основной чертой лю­бой зависимости, и отсутствует у вовле­ченных в работу людей. Трудоголики не испытывают положительных эмоций от своей работы, в то время как вовлечен­ные сотрудники испытывают радость, впоследствии приводящую их к удовлет­воренностью своей работой и жизнью. Приобретенное чувство удовлетворенности трудом позволяет вовлеченно­му сотруднику найти баланс между ра­ботой и другими видами деятельности. Вовлеченный в работу сотрудник отли­чается высоким уровнем субъективно­го комфорта и психологического благо­получия. Он не испытывает каких-либо деструктивных последствий или пере­живаний к которым приводят человека профессиональные деформации, осо­бенно, трудоголизм.

Рис. 2. Система работы, связанная с состоянием (Russel, 1980; Schaufeli, 2013)

Трудоголизм: определение, структура, анализ

Понятие трудоголизма, несмотря на кажущуюся узкую распространенность и сравнительно небольшое количест­во исследований, ведет свою историю еще с конца XIX века. В 1852 году один из крупнейших французских писателей XIX века Г. Флобер описал трудоголизм как болезненную, почти извращенную тягу к работе. В 1919 году психоана­литик Ш. Ференци (Mental Disorders..., 2006) описывает трудоголизм как болезнь и ставит своим пациентам диаг­ноз «воскресный невроз» (изнеможение от того, что рабочая неделя заканчивает­ся, и выздоровление по понедельникам при выходе на работу и продолжении своей профессиональной деятельнос­ти). У пациентов наблюдались симпто­мы, схожие с «наркотической ломкой», например эмоциональная неустойчи­вость, злобное и мрачное настроение. Энтони Кепински описал схожий феномен, назвав его «управленческий не­вроз», который появляется в основном у менеджеров, находящихся в постоян­ной суматохе, обремененных безмер­ным количеством обязанностей и боль­шой ответственностью (Szpitalak, 2014).

Сам термин трудоголизм (work­aholism) ввел американский психолог У. Оутс (Oats, 1968), соединивший в едино два слова «труд» (work) и «алкого­лик» (alcoholic), так как сам он испы­тывал примерно такую же зависимость от работы, что и алкоголики от алкого­ля. Именно тогда вышла его первая кни­га, которая называлась «Исповедь трудоголика», а уже в 1983 году было создано первое сообщество анонимных трудоголиков. Трудоголизм быстро становит­ся общепризнанной проблемой и часто рассматривается в популярной литера­туре. Несмотря на это, а возможно и бла­годаря этому, до сих пор опубликовано сравнительно небольшое количество научных работ, посвященных теме тру­доголизма.

В 1991 году канадским психологом Б. Киллинджер (Killinger, 1991) было выпущено классическое руководст­во для всех, кто сталкивается с пробле­мой трудоголизма - «Трудоголики, ре­спектабельные наркоманы». По мнению Киллинджер, специалисты, которые одержимы работой как единственной возможностью достижения признания и успеха, часто идут на конфликт, ста­новятся жестокими и эгоистичными во взаимоотношениях. Само понятие тру­доголизма рассматривается как негатив­ный и сложный процесс (Killinger, 1991), который, в конечном счете, влияет на способность индивида функциониро­вать должным образом.

В последующих исследованиях прояв­ляются некоторые разногласия и проти­воречия во взглядах на трудоголизм. На­пример, трудоголизм рассматривается как зависимость (McMillan & O’Driscoll, 2006), как характерная личностная черта (Scotte, Moore & Miceli, 1997), как отношение к работе (Spence & Robbins, 1992), как син­дром, характеризующий дисбаланс «рабо­та-жизнь» (Aziz & Zickar, 2006).

Одна из причин таких разногласий заключается в том, что трудоголизм представляет собой сложный многомер­ный конструкт (Clark, Lelchook & Taylor, 2010). Очевидно, что люди могут перерабатывать по многим причинам: фи­нансовые проблемы, неудачный брак, давление со стороны начальства, сово­купность ценностных установок, принимаемых или разделяемых членами кол­лектива («организационная культура»), карьерный рост (фанатики, энтузиасты) и многое другое (Sussman, 2012).

По результатам исследований К. Скотта и его коллег (Scott, Moore Miceli, 1997) были выделены три основные характе­ристики трудоголизма:

трудоголики тратят большую часть времени на работу, даже когда у них есть свобода действий;

трудоголики с неохотой заканчивают рабочий день, они постоянно думают о работе, помешаны на ней;

трудоголики работают не только на рабочем месте, но и дома, на отдыхе, везде, где бы они не находились.

Трудоголизм в этой концепции пони­мается, как тенденция работать излиш­не усердно (поведенческий признак) в комплексе с помешанностью челове­ка на работе (когнитивный признак). Определение Скотта с коллегами согла­совывается с позицией основателя тер­мина «трудоголизм» Оутса, считавшего, что трудоголизм это принудительное (сам себя) и неконтролируемое жела­ние работать без перерыва (Oates, 1968). Интересно, что в рассматриваемой кон­цепции центральным компонентом вы­ступает предположение, что в основе развития трудоголизма лежит индиви­дуальный тип личности, а точнее, сле­дующие личностные черты: ориентация на успех, перфекционизм (высокая тре­бовательность) и исполнительность. Та­ким образом, Скотт с коллегами фактически предопределяют развитие такой деструктивной формы профессиональ­ного поведения как трудоголизм у лич­ности с соответствующим набором черт.

Д. Спенс и Э. Роббинс (Spence & Robbins, 1992) сделали значительный вклад в понимание трудоголизма, разработав «триаду трудоголизма», в кото­рую вошли: «вовлеченность в работу», «драйв» (влечение) и «удовлетворение от работы». Различные сочетания этих компонентов могут образовывать шесть различных типов рабочего поведения, два из которых свойственны трудоголи­кам. Авторы подчеркивают, что «стереотипный» трудоголик характеризуется высокой вовлеченностью в работу и вну­тренним влечением к работе, а «трудого­лик-энтузиаст» (трудолюб) не только вовлечен и внутренне вынужден работать, но еще и получает удовлетворение от работы. Согласно представленной клас­сификации, трудолюбивый (энтузиаст работы) отличается от трудоголика низ­ким влечением к работе, с чем сложно согласиться.

Достаточно популярной является те­ория трудоголизма, основанная на объ­ективной оценке затрачиваемого на работу времени (Peiperl & Jones, 2001). В противовес всем остальным концепциям эта является, несомненно, привле­кательной, благодаря наличию четкого объективного критерия, позволяющего судить о выраженности трудоголизма как типа деструктивного поведения ра­ботника. В наше время первое место по количеству рабочих часов в мире зани­мают японцы (47,6 часов в неделю) и на­именьшее - жители Нидерланд (39,7 ча­сов в неделю). Для большинства японцев работа занимает первостепенное ме­сто в жизни (Kanai & Wakabayashi, 2001, 2004). Японские сотрудники в целом ра­ботают на 400 часов в год больше, чем люди тех же профессий в Нидерлан­дах. 12% сотрудников различных фирм в Японии работают более 60 часов в неделю (Iwasaki, Takahashi & Nakata, 2006). В Японии существует термин «karoshi» (работать до смерти) и «karojisatu» (су­ицид из-за перегруженности от рабо­ты) (Kanai, 2006). Однако, учитывая все эти данные, нельзя отрицать, что знание о количестве отработанного сотрудни­ком времени не дает представления соб­ственно о качестве синдромов пережи­ваемого трудоголизма.

Таким образом, обобщая взгляды на феномен трудоголизма, можно предста­вить их в следующем виде (см. табл. 1).

Таблица 1. Представления о феномене трудоголизма в исторической перспективе

Пытаясь найти причины и пуско­вые механизмы развития трудоголизма, Л. Макмиллан и его коллеги, базируясь на концепции трех видов научения, вы­деляют оперантное научение как наибо­лее применимое к объяснению трудо­голизма. Трудоголизм - сравнительно неизменное инструментально-обуслов­ленное явление, наступление которо­го зависит от подкрепления данного типа поведения. В таком виде трудого­лизм интерпретируется как чрезмерная вовлеченность в работу, детерминиро­ванная положительными подкреплени­ями, например, такими как прибыль, социальное одобрение и высокий со­циальный статус. Неудачные отноше­ния в семье, постоянные конфликты с близкими, материальные ценности так­же влияют на желание работать и прово­дить на работе определенное количест­во времени. Трудоголизм в этом случае может интерпретироваться как попытка компенсации низкой самооценки, кото­рую могли породить завышенные тре­бования родителей к ребенку в детстве, неоправданные родительские ожида­ния, когда ребенку внушают, что любовь можно только заслужить. Исследова­тели предлагали работникам ответить на вопрос, кто такой трудоголик и какие показатели могут служить его характеристиками. После контент-анализа было выявлено два наиболее часто встречающихся ответа: «время, прове­денное на работе или мысли о работе» (39%), и «навязчивое личное желание работать» (22%) (McMillan & O’Driscoll, 2005). Проанализировав представлен­ные в таблице 1 взгляды о сущности фе­номена трудоголизма, можно заметить, что часть авторов описывает трудого­лизм как поведение, свойственной здо­ровой и психологически благополуч­ной личности. Например, по мнению В. Шауфели трудоголизм характеризуется непреодолимым внутренним влечени­ем к чрезмерной работе (Shaufeli et al.,2007). Скотт и его коллеги (Scott, Moore & Miceli, 1997) рассматривали трудого­ликов лишь как чрезмерно исполнитель­ных сотрудников, а Буеленс и Поелманс (Buelens & Poelmans, 2004) описали тру­доголиков как «счастливых трудолюби­вых сотрудников».

Однако некоторые авторы склоняют­ся к точке зрения, приписывающей тру­доголизму деструктивное, разрушающее воздействие на психику и поведение че­ловека (Zijlstra et al, 2006). Трудоголизм ими понимается как одна из самых рас­пространенных зависимостей, наносящая не меньший ущерб личности, чем хими­ческие зависимости - наркомания и алко­голизм (Асмаковец, 2014). Эмоциональная зависимость трудоголиков деформиру­ет их внутренний мир, накладывая отпе­чаток на мышление, интеллект, память, действия и характер личности. Ц.П. Коро­ленко предполагал, что трудоголизм, как и всякая аддикция, является бегством от реальности посредством изменения сво­его эмоционального состояния, в данном случае, достигающегося фиксацией на ра­боте (Ильин, 2011).

Большинство начальников поощря­ют трудоголизм сотрудника, отождеств­ляя это понятие с трудолюбием. Однако многие не согласны с такой точкой зре­ния и считают, что трудоголизм и тру­долюбие - разные психологические яв­ления. Если первое надо пресекать, то второе - поощрять. Трудолюбы или, как их называют, «позитивно занятые работ­ники» (Aziz & Zickar, 2006), любят свою работу и вполне способны избегать конфликтов на работе и в семье (Buelens & Poelmans, 2004).

Трудолюб - это самореализующий­ся человек, а, в идеале, привлекательная, цельная, просвещенная личность (см. табл. 2). Сотрудник, работающий не ради одобрения, положения и наград, а потому, что он любит работать, может разви­ваться с помощью работы. В то время как трудоголик - это человек, который посвящает свою жизнь работе, но делает это без какого-либо желания (Cambridge Advanced Learner’s Dictionary, 2005: 1497) впоследствии может деградировать как личность. То есть, трудоголизм понима­ется как достаточно тяжелая психическая зависимость от работы.

Таблица 2. Характерные черты трудолюбия и трудоголизма

Грань между полезным трудолюбием и разрушительной зависимостью прохо­дит там, где работа превращается из сред­ства в цель (Ильин, 2011). Ощущение, что трудовая деятельность является единственной ценностью в жизни - отличи­тельный признак трудоголизма. Напри­мер, трудолюбивые люди могут сидеть за рабочим местом и думать о море, о гор­нолыжном курорте. Трудоголики же, нао­борот, купаясь в море, будут думать о ра­боте. Трудолюбы работают, чтобы жить, а трудоголики живут, чтобы работать. Следовательно, и трудолюбы и трудого­лики могут работать «не покладая рук», но именно мотивация вносит фундамен­тальные изменения во внутреннюю сущность их труда (Bamber, 2006).

Причины развития трудоголизма

Многие предполагают, что трудого­лизм - это определенная склонность, другие считают, что трудоголизм - след­ствие воспитания общества и семьи, при­чем роль семьи является основной. Маклович (Machlowitz, 1960) считает, что причины возникновения трудоголизма имеют свои корни в далеком прошлом, а точнее, в детстве. Многие родители пы­таются внушить ребенку, что похвалу и любовь нужно заслужить с помощью хорошего поведения, отличных оценок и т.п. У многих детей падает самооценка, если они не оправдали ожиданий роди­телей, и они говорят себе «Я докажу, что я лучший во всем». Наибольший риск стать трудоголиком у старшего или един­ственного ребенка в семье, так как стар­шего ставят в пример, а единственному говорят, что он у родителей один и вся надежда на него (Ильин, 2011).

Трудоголизм в подростковом возрасте часто называют «ботанизм» (Russel & Kon, 2013). Этот феномен вызывается теми же причинами, что и «взрослый» трудого­лизм: например, подсознательным жела­нием избежать тех, или иных проблем, личностной предрасположенностью, же­ланием «угодить» учителю и т.п.

Трудоголизм также может быть связан с аддиктивными свойствами организа­ции, которая представляет собой закры­тую систему, подавляющую способность своих сотрудников к самостоятельному мышлению. Согласно известному зако­ну Парето, 20% сотрудников выполняют 80% работы (Koch, 1998), поэтому, когда в рабочий коллектив приходит эффектив­ный сотрудник, то работодатель воспри­нимает его как находку. Развитию трудо­голизма также способствует постоянный мелочный контроль со стороны началь­ства, так как подобные проверки основа­ны на недоверии к человеку, неуважении его личности и возможности самореализации. В противовес широко распро­страненному мнению о полезности тру­доголизма в организации американский психолог Д. Айленд выделил основные причины, по которым трудоголики зачастую являются плохими сотрудниками (Andreassen, 2014). Трудоголики, по его мнению, не умеют работать в коллективе, они верят, что выполнят ту или иную ра­боту лучше, чем их коллеги, трудоголики самонадеянны, не слушают своих коллег. Такие люди часто имеют узкое мышление, склонны пропускать вспышки креатив­ности, зациклены на мелочах и не видят полной картины всего происходящего, и поэтому они тратят больше времени на работу. Трудоголики не могут работать без постоянного контроля, их деятельность ведет к умственному перенапряжению и, как следствие, к ошибкам, они используют определенные стереотипные навыки, но в профессии не развиваются.

Робинсон (Robinson, 2000) описал трудоголизм как ситуацию, когда чело­век предпочитает трудиться, чтобы уйти от переживаний о своих проблемах в личной жизни, а работа создает впечат­ление нужности и вовлеченности. Трудо­голик постоянно бежит от каких-то сво­их проблем, чаще всего это - боязнь или неумение общаться с людьми, низкая са­мооценка. Иногда трудоголизм - это по­пытка компенсировать потерю близкого человека или желание спрятаться от сво­ей болезни, от каких-то проблем в семейной жизни, или способ отлынивания от других дел. Причиной трудоголизма может быть желание и потребность быть признанным другими людьми, напри­мер, трудовым коллективом.

Еще одной вероятной причиной раз­вития трудоголизма называют врожден­ную высокую потребность в интеллекту­альной и/или физической активности. Как было показано Ю.Н. Чусовым и В.А. Сковородко (1976), с высокой потреб­ностью в активности встречается боль­ше лиц мужского пола, чем женского, этим они объясняют тот факт, что трудоголиков-мужчин больше.

Таким образом, анализируя все опи­сываемые причины формирования и развития трудоголизма, можно еще раз подтвердить неоднозначность этого фе­номена, чья природа и механизмы развития все еще находятся в стадии иссле­дования.

Анализ основных теоретических представлений о феноменах трудого­лизма и вовлеченности в работу, приня­тых в современной психологии, позво­ляет сделать следующие выводы:

Вовлеченность в работу является по­зитивным, аффективно-мотивацион­ным феноменом, характеризующимся полной поглощенностью профессиональной деятельностью, что, в свою очередь, может стать первопричиной развития деструктивной профессио­нальной деформации - трудоголизма.

Феномен трудоголизма является слож­ным многомерным конструктом, при­чины которого до сих пор однозначно не установлены. Равноценными в на­стоящий момент представляются как концепции, объясняющие трудоголизм стилем воспитания и особенностями научения в детстве, так теории о том, что этот феномен порождается требо­ваниями, диктуемыми сотруднику организационной культурой компании.

Нет единого представления о крите­риях выявления трудоголизма как деструктивной формы поведения сотруд­ника. Преимущественно исследователи предлагают либо опираться на субъективные характеристики работающего человека (наличие навязчивого стрем­ления работать), либо ищут объектив­ные корреляты наличия признаков по­ведения по типу трудоголизма - время, проводимое на работе и за работой.

Современное состояние исследований по проблеме трудоголизма и вовлеченности в работу свидетельствует о том, что до сих пор в психологической науке не выработано еденное мнение о сущ­ности этих феноменов, их причинах и механизмах развития. Не разработа­ны ни обобщенная система диагности­ки, профилактики и коррекции прояв­лений и последствий трудоголизма, ни система диагностики и поддержания вовлеченности в работу.

Список литературы:

Асмаковец Е.С. Суицид и профессиональная деятельность / Е.С. Асмаковец // Омский Психиатрический Журнал. - 2014. - № 1.

Ильин Е.П. Работа и личность: трудоголизм, перфекционизм и лень / Е.П. Ильин. - Санкт-Петербург: Питер, 2011.

Andreassen C.S. Workaholism: An overwiew and current status of the research // Journal of Behavioral Addictions. - 2014. - 3(1). - p. 1-11.

Bakker A.B., Leiter M.P. Work engagement: a handbook of essential theory and research. - Psychology press, 2010а.

Bakker A.B., Bal P.M. Weekly work engagement and performance: A study among starting teachers // Journal of Occupational and Organizational Psychology. -2010 b. - 83. - p. 189-206.

Bamber M.R. CBT for Occupational stress in health professionals // Taylor & Francis e-library. - 2006. - Chapter 12,15.

Cherrington D.J. The work ethic. - New York: American Management Association, 1980.

Clark M., Lelchook A. & Taylor M. Beyond the Big Five: How narcissism, perfectionism, and dispositional affect relate to workaholism. - 2010. Csikszentmihalyi M. Flow: The psychology of optimal experience. - New York: Harper, 1990.

Hakanen J.J., Schaufeli W.B. Do burnout and work engagement predict depressive symptoms and life satisfaction? A three-wave seven-year prospective study // Journal of affective disorders. - 2012. - 141. - p. 415-424.

Iwasaki K., Takahashi M., Nakata A. Health Problems due to Long Working Hours in Japan: Working Hours, Workers’ Compensation (Karoshi), and Preventive Measures // Industrial Health. - 2006. - Vol. 44. - No. 4 - P. 537-540.

Jones F., Byrke R. & Westman M. Work-life balance: A psychological perspective. - Hove, UK: Psychology Press, 2005.

Kahn W.A. Psychological conditions of personal engagement and disengagement at work // Academy of Management Journal. -1990. - 33. - 692-724.

Kanai A, Wakabayashi M. Effects of economic environmental changes on job demands and workaholism in Japan // Journal of Organizational Change Management. - 2004. - Vol. 17. - Iss: 5. - pp.537-548.

Killinger B. Workaholics: The respectable addicts. - New York: Simon& Schuster, 1991.

Koch R. The 80/20 Principle: The Secret to Achieving More with Less. Library of Congress Cataloging in Publication Data, 1998.

Maslach C., Schaufeli W.B. & Leiter M.P. Job burnout // Annual Review of Psychology. - 2001. Praeger 52. - 397-422.

Maccey W.H. & Schneider B. The Meaning of Employee Engagement // Industrial and Organizational Psychology. - 2008. - 1. - 3-30.

Mental Disorders of the New Millenium / edited by Thomas G. Plante. - Praeger London, 2006. Volume 2. - p. 171-181.

Oates W.E. On being a «workaholic» // Pastoral Psychology. - 1968. - 19. - p. 16-20.

Oates W.E. Confessions of a workaholic. - New York: Abingdon, 1971.

Peiperl M., Jones B. Workaholics and overworkers: productivity or pathology? Group & Organization Management, 2001. - 369-393.

Russell J.A. A circumplex model of affect // Journal of Personality and Social Psychology. - 1980. - 39. - 1161-78.

Russel J., Cohn R. Workaholism. - VSD, 2013.

Szpitalak M. Behavioral approach to workaholism. Problems of behavioral approach to workaholism, 2014.

Schaufeli W.B. What is engagement? // In C. Truss, K. Alfes, R. Delbridge, A. Shantz, & E. Soane (Eds.), Employee Engagement in Theory and Practice. - London: Routledge, Chapter 1, 2013.

Schaufeli W.B, Bakker A.B. Job demands, job resources, and their relationship with burnout and engagement: A multi-sample study // Journal of organizational Behavior. - 2004. - 25. - Issue 3. - p. 293-315.

Schaufeli W.B., Taris T.W., van Rhenen Willem. Workaholism, Burnout and Work engagement: three of a kind or three different kinds of employee Well­being? // Applied psychology: an international review. - 2008. - 57(2). - 173-203.

Snir R., Harpaz I. Beyond workaholism: Towards model of heavy work investment // Human resource management review. - 2012. - 22. - p. 232-243.

Spence J.T., Robbins A.S. Workaholism: Definition, measurement, and preliminary results // Journal of Personality Assessmen. - 1992. - 58. - p. 160-178.

Sulea C., Virga D., Maricutoiu L.P., Schaufeli W.B., Zaborila C., Sava F.A. Work engagement as mediator between job characteristics and positive and negative extra-role behaviors // Career Development International. 2012. - 17. - p. 188-207.

Sussman S. Workaholism: A Review // J Addict Res Ther; Suppl. - 2012. - 6(1). doi: 10.4172/2155-6105. S6-001.

Yuksel H. The concept of workaholismas the extreme point in work engagement, its individual and organizational outcomes // International Journal of Alanya Faculty of Business. - 2014. -Vol. 6. - № 2. - p. 119-130.

Zijlstra Fred R.H., Sonnentag S. After work is done: Psychological perspectives on recovery from work // European journal of work and organizational psychology. - 2006. - 15(2). - p. 129-138.

Для цитирования статьи:

Барабанщикова В.В., Климова О.А. Представления о вовлеченности в работу и трудоголизме в современных психологических исследованиях. // Национальный психологический журнал. – 2015. – № 1(17). – С. 52-60.

Навык, который я учусь развивать - "переехать из головы в тело". Неплохо помогает в ситуациях, когда голова "распухла":

Мне очень не хватает любви.
- Что мешает ее получить?
- Я недостаточно хороша, поэтому меня все бросают.
- Все-все бросают?
- Ну не все... но того я сама бросила.
- Значит все-таки в природе есть люди, которые могут тебя полюбить.
- Не хочу васятку с мобилой!(с)
- А что ты хочешь?
- Мне очень не хватает любви.

У кого тоже горе от ума, тот знает - бесполезно искать лазейки, чтобы вывести себя из этих ментальных конструкций. Голова всегда придумает новое препятствие.

Есть реальный, физический и эмоциональный опыт (когда закрываются двери лифта, мое дыхание становится перерывистым, я чувствую напряжение в груди и ощущение, словно я хочу выпрыгнуть из своего тела), а есть интерпритация ума, к которой еще и прикладывается "история" (у меня клаустрафобия, потому что мама запирала меня в детстве в шкафу).

Таким образом, если переключить внимание с того, что происходит в голове, на то, что в реале происходит с телом, можно кое-чего интересное обнаружить.

Во-первых, может оказаться, что источником болезненных мыслей и ощущений является совсем не то, что подумалось в начале. Здесь может быть как в том анекдоте про девочку с безумной улыбкой, у которой всего лишь косички туго заплетены были. И история про клиентку, которой при входе в офис тера вдруг почудилось, что он причинит ей зло, хотя они уже лет пять нормально проработали вместе (дело оказалось в новом свитере тера, который был похож на давно забытый свитер на человеке, который ее в детстве изнасиловал).

В результате можно начать решать совсем не тот вопрос, который является прямым источником переживаний. То есть, девочке надо косички расплести, а не тащить ее к психиатру и сажать на антипсихотики.

Во-вторых, может оказаться, что хочется вам совсем не того, что автоматически интерпретировалось по ощущениям в начале, а совсем другого. В очень сухом жарком климате у организма, например, сигналы о жажде могут начать сильно напоминать сигналы о голоде. А пить не хочется. По первому импульсу ощущается, что хочется ЖРАТЬ, причем чего-нибудь плотненького и жирненького. Только если к телу прислушаться, можно догадаться, что все-таки ПИТЬ. Причем, сигналы обезвозживания тоже похожи на что-то другое. Рези в желудке, например.

В результате можно начать делать совсем не то, что решит текущую проблему, а то, что ее ухудшит. То есть, следуя автоматическому восприятию импульса, жрать много всякого жирного, что еще больше обезвоживает. А требуется всего лишь попить водички побольше и дальше пить ее регулярно.

Другими словами, на пути, где сигналы поступают в мозг, а потом им ум тут же присваивает интерпритацию, надо ставить пограничника с проверкой документов.

Я хочу свести счеты с жизнью...
- Почему?
- Потому что я встретила мужчину свой мечты, но мы не можем быть вместе! Вот в прошлый раз...
- Стоять! С чего ты взяла, что это мужчина твоей мечты?
- Я это сразу почувствовала, как только увидела его!
- Что именно ты почувствовала?
- Любовь!
- Конкретнее.
- Ба-лин! У меня сразу же в груди потеплело! Так бывает только от любви... Вот в прошлый раз...
- Стоять! Подробно опиши, что происходило в тот момент и какие были ощущения в теле.
- Да какая разница?! Моя жизнь кончена!!!
- Описывай давай.
- Ладно!!! Значит... я сидела в ресторане с подругой... мы курили... было тоскливо... и тут вошел он. Подруга говорит - глянь какой мужик. Я вся подалась вперед инстинктивно... моя грудь выпала из декольте... упала в тарелку с теплым супом... я почувствовала тепло в груди... Ой бл... так вот в чем дело-то!
- Ага.

Сказать, что все проблемы решаются так легко, это было бы в стиле поп-психологии. Просто в ситуации острого стресса или когда "голова распухла", то держать "у меня при виде него потеплело в груди" легче, чем держать "моя жизнь кончилась".

"Я иду в пасмурный холодный день по улице, кругом серые лица, я одинока и меня никто не любит, и будущего у меня нет" - невыносимая конструкция. У нее нет решения вообще.

"Я иду в пасмурный холодный день по улице, у меня сжимается в груди, горбятся плечи и мерзнут ноги" - выносимая. И наиболее близка к реальности, потому что описывает текущий момент, который есть, а не будущее, которое абсолютно неизвестно. И с ней можно что-то сделать - хотя бы слегка ее изменить.

Можно по приходу домой сунуть ноги в тазик с теплой водой. Это не решит глобальных жизненный проблем и не принесет немедленного счастья, просто ногам станет тепло, плечи можно немного расправить, хотя бы для того, чтобы размять мышцы, а потом еще и подышать поглубже, чтобы немного расправить грудную клетку.

Может быть, это немного поменяет ход мыслей. Ход мыслей поменяется и, кто знает, могут вдруг появиться новые решения. А если и не поменяет, то поможет прожить этот день без инфаркта и желания убиться апстену.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Проблема состояния вовлеченности в отечественной и зарубежной психологии

1.1 Различные подходы к состоянию вовлеченности

В опыте мировой культуры существуют различные трактовки понятия вовлеченности. Например, Н. Бердяев понимал вовлеченность как творческий акт; П. Ландсберг рассматривал вовлеченность как «акт особого рода, идущий… через личность», а также определял свободу личности как вовлечение (реализация ценности личности через деятельность - это близко по духу к деятельностному подходу в советской психологии)

«Вовлеченность - это нечто особенное. Ваш разум со всей внимательностью отдается делу. Ваши эмоции усилены. Ваше внимание сконцентрировано, а ваше поведение распределено»

В современной психологии понятие вовлеченности встречается, в основном, в контексте психологии менеджмента.

Впервые термин вовлечение был введен К Томпсоном и обозначал понимание и разделение работником ценностей бизнеса.

Ж-Ж Ламбен под вовлеченностью понимает «состояние энергии (активация), переживаемое человеком по поводу деятельности, связанной с потреблением»

Власова Е.С.: вовлеченность - количество решений, самостоятельно принятых работниками; у нее же - состояние эмоциональной и интеллектуальной приверженности компании. Факторы: вдохновляющее лидерство, корпоративная культура, политика развития талантов.

Для достижения вовлеченности в работу сотрудников П. Друкер предполагал необходимыми 3 условия (все с пометкой «субъективно» - т.е., с точки зрения работника): творческий труд, уважение и самоуважение, достойное вознаграждение)

С этой точки зрения, вовлеченность очень тесно связана с понятием мотивации, с одной стороны, с понятием деятельности, с другой стороны. Оба эти понятия будут рассмотрены ниже, а пока ограничимся замечанием, что подобный взгляд на вовлеченность, хотя и близок к рассматриваемому в работе, но не вполне идентичен, так как в вышеприведенном определении очевидно прослеживается отпечаток именно организационной деятельности-то есть, имеется в виду вовлеченность в общее дело, нацеленность на общий результат, тогда как в данной работе речь идет об учебной деятельности и индивидуальных результатах. Также, ссылаясь на вышеизложенные условия вовлеченности, можно отметить, что в учебной деятельности, в отличие от организационной, отсутствует материальное (денежное) подкрепление.

Также в психологии менеджмента существует теория маркетинга взаимодействия (отношений), одним из важных понятий которой является вовлеченность потребителей.

Совсем другой вариант рассмотрения предлагают американские исследователи Дуглас и Харгадон в своей статье «Принцип удовольствия: погружение, вовлечение, поток». Изучая факторы, влияющие на удовольствие от прочтения книг, они выделяют 2 взаимосвязанных аспекта: погружение (immersion) в «иную реальность» книги и вовлечение (engagement) в процесс ее переработки и смыслопорождения. Они делают вывод, что эти 2 процесса взаимопроникают друг в друга и вместе позволяют человеку пережить опыт «потока» по М. Чиксентмихайи или джэма (jamming) по Эйзенбергу.

Таким образом, под вовлечением в чтение они понимают процесс активной переработки информации. Особое место в их статье уделено текстам с системой навигации - возможностью переходить по ссылкам, то есть, таким наглядным образом конструировать содержание, уточнять смысл - иначе говоря, авторы выделяют особое место активности субъекта в процессе чтения.

Что касается понятия джэма (это слово на русский язык не переводится иначе; jamming, дословно, «помехи от работы других станций», что ассоциативно выводит нас к сути понятия, но отнюдь не напрямую), то его можно определить как психическое состояние, появляющееся в момент совместного занятия какой-либо творческой деятельностью (деятельностью, в которой есть место импровизации) и сопровождающееся сильным эмоциональным переживанием. Свойства состояния джэма: трансцендентность (переживание выхода за пределы собственной индивидуальности), совместность (объединяет совершенно разных людей), неустойчивость (субъективно неожиданно возникает, невозможно вызвать волевым усилием), сопряженность с риском (несколько аспектов: например, неверная оценка своего функционального состояния или возможность психологической зависимости). Однако, несмотря на свойство неустойчивости, существуют наиболее благоприятные условия для джэма, их тоже четыре: наличие определенного уровня развития навыков; наличие жесткой структуры; эмоциональная настройка; «изолированность» от привычной среды. Эйзенберг подчеркивает особенности этого состояния, которые позволяют, на его взгляд, перекинуть мостик между индивидуальным и коллективным. Впервые Эрик Эйзенберг заметил и описал этот феномен у музыкантов (джазменов) и спортсменов (командные виды спорта). Но автор предполагает, что это состояние может появляться в совершенно различных видах деятельности.

Остановимся теперь немного подробнее на феномене, описанном Чиксентмихайи и названном им состоянием потока.

«Поток» представляет собой радостное чувство активности, когда индивид как бы полностью растворяется в предмете, с которым имеет дело, когда внимание настолько сосредоточено на занятии, что заставляет забывать о собственном «Я»; «поток» есть «целостное ощущение, испытываемое людьми, когда они полностью отдаются своей деятельности».

При описании ощущений человека, находящегося в состоянии потока, Чиксентмихайи использует слово, не имеющее аналога в русском языке. Enjoyment - «(удовольствие, радость, наслаждение) отличается от всех синонимов ряда тем, что обозначает не только состояние удовольствия (физического и духовного), но и процесс его получения» (Англо-русский синонимический словарь)

Первоначальным пунктом исследований М. Чиксентмихайи стали наблюдения за работой художников и скульпторов. Его поразило, что художник мог целыми днями не отходить от картины, быть полностью поглощенным ею во время ее написания, а потом, закончив, совершенно забросить. Совокупность переживаний, которые сопровождают и мотивируют деятельность, подталкивая человека на ее возобновление вне зависимости от внешних подкреплений, получила название аутотелического опыта. Затем исходный материал был собран с помощью опроса людей, предположительно знакомых с аутотелическим опытом (художников, композиторов, альпинистов, музыкантов, шахматистов, танцоров, хирургов и пр.) Были выявлены некие постоянные характеристики того, что многие опрашиваемые называли «потоком» (о них ниже). В дальнейшем американский исследователь решил выяснить, насколько это явление распространено в повседневной жизни. Свои исследования Михай Чиксентмихайи проводил с помощью метода выборочного опыта. Он заключался в том, что респондент в течение недели каждый день раз в два часа заполнял буклет, в котором указывал, что он делает и что чувствует в данный момент. Сигнал к заполнению подавался по пейджеру через случайные промежутки времени в пределах двух часов, с раннего утра и до позднего вечера. На основе анализа полученных данных было выяснено, насколько часто и в какие моменты обычной жизни люди испытывают состояние потока. Важным выводом является то, что подобное наслаждение можно получать от абсолютно любой деятельности, а также, что оно знакомо представителям различных культур.

На основании анализа работ Чиксентмихайи, можно, таким образом, выделить 2 понимания потокового состояния - в широком и в узком смысле. В широком смысле - это радостное сосредоточение на какой-либо деятельности, в узком - предельное переживание поглощенности ею.

Были выявлены следующие характеристики потока: слияние действия и осознания, сосредоточение внимания на ограниченном поле стимулов, потеря эго или выход за его пределы, чувство власти и компетентности. Ключевая роль длительной концентрации внимания.

Можно выделить несколько условий возникновения состояния потока (характеристика деятельности). Во-первых, ясные цели, требующие вполне определенной реакции, четкие «правила игры». Во-вторых, немедленный результат, обратная связь: добился ли человек успеха или допустил ошибку, он узнает об этом сразу. В-третьих, задача должна быть не слишком проста и не слишком сложна; она должна быть достаточно трудной, требующей полного сосредоточения и приложения всех умений и навыков, но все же по силам индивиду. (Надо, правда, уточнить, что для возникновения потокового состояния необходимо, чтобы субъект уже обладал каким-то уровнем умений, то есть определенная подготовка все же необходима - что создает некую перекличку с первым условием возникновения джэма по Эйзенбергу. ) Работа на пределе сил и мастерства развивает субъекта; в следующий раз та же задача уже не будет требовать от него полной вовлеченности. Поэтому, чтобы снова испытать удовольствие от состояния потока, ему необходимо браться за еще более сложные задания. Таким образом человеку дается толчок к развитию. Чиксентмихайи даже говорит о том, что, возможно, поток является каким-то соединением, встроенным эволюцией в нашу нервную систему, функция которого состоит в стимуляции развития организма в смысле реализации его возможностей.

«В сознании человека не остается места для отвлекающих мыслей и посторонних чувств. Самосознание человека исчезает по мере того, как он чувствует себя сильнее, чем обычно. Изменяется ощущение времени: кажется, что часы летят как минуты. Когда все существо человека сконцентрировано на полной работе тела и сознания, то что бы человек ни делал, это становится ценным само по себе; существование оправдывает само себя. Гармоническое соединение физической и психической энергии приводит к тому, что жизнь наконец-то становится жизнью.

Именно полная отдача потоку, а не счастье, делают нашу жизнь замечательной». (М. Чиксентмихайи)

Состояние джэма по Эйзенбергу во многом похоже на описанное Чиксентмихайи состояние потока; главное же отличие джэма в том, что он возможен исключительно в коллективной деятельности, тогда как потоковое состояние достигается индивидуально.

Анализируя определения вовлеченности, взятые из различных областей психологического знания, можно выделить несколько аспектов: во-первых, во всех определениях так или иначе существует указание на активность субъекта; понятие активности личности достаточно широко разрабатывалось в отечественном деятельностном подходе, о котором мы поговорим более подробно, в гуманистическом, экзистенциальном подходе и в позитивной психологии - об этом более кратко. Во-вторых, каждое определение тесно связано с конкретной деятельностью, то есть, не существует определения вовлеченности в отрыве от ее предмета - что приводит нас к рассмотрению специфики учебной деятельности; в-третьих, из-за многообразия определений представляется необходимым ввести родовое понятие в рамках которого будет вестись рассмотрение в дальнейшем - понятие психического состояния.

В дальнейшем в нашей работе под вовлеченностью мы будем понимать феномен, описанный и изучаемый Чиксентмихайи как состояние потока - в широком смысле этого слова.

Непросто дать определение этому понятию. «…живое вообще упорно сопротивляется концептуализации, любым попыткам однозначного определения. Именно потому, что оно живое. Проблема состоит в том, чтобы сохранить его живым в исследованиях, описаниях, моделях, определениях.»

Все же, вовлеченность - это психическое состояние, возникающее в процессе активной деятельности и характеризующееся слиянием действия и осознания, сосредоточением внимания на ограниченном поле стимулов, чувством компетентности и удовольствием от процесса деятельности.

1.2 Вовлеченность как психическое состояние

Н.Д. Левитов: «Состояние - это целостная характеристика психической деятельности за определенный период времени; характеристика, показывающая своеобразие протекающих психических процессов в зависимости от отражаемых предметов и явлений действительности, предшествующего состояния, психических свойств личности.»

В этом определении особенно подчеркивается двойственная природа психических состояний - их связь с внешним, объективным миром и внутренним миром субъекта, вплоть до таких устойчивых образований, как черты характера. В.А. Ганзен пишет, что психические состояния являются промежуточным, связующим звеном между психическими процессами и свойствами личности. Причем, связь между состояниями и свойствами личности, а также состояниями и психическими процессами является двусторонней, что очень важно: из этого следует, что корректируя психические состояния человека, можно со временем изменять и более стабильные его проявления.

«Психическое состояние - это отражение личностью ситуации в виде устойчивого целостного синдрома (совокупности) в динамике психической деятельности, выражающегося в единстве поведения и переживания в континууме времени.»

Анализируя это определение, можно, таким образом, выделить 2 важных аспекта в современном понимании психических состояний в отечественной психологии: во-первых, неразрывную связь поведения и переживания: психика человека едина, и процессы, происходящие внутри, всегда имеют внешнее выражение. Однако, для того, чтобы сделать вывод о психическом состоянии человека, недостаточно как внешне наблюдаемых данных, так и исключительно самоотчетов. Во-вторых, что следует из понимания ситуации как совокупности не только внешних, но и внутренних факторов-то есть, в том числе и личностных черт, мы приходим к тому, что психическое состояние зависит как от задаваемых извне условий, так и от устойчивых качеств личности, ее системы мотивов и т.п.

Таким образом, чтобы получить информацию о психическом состоянии человека, можно воспользоваться некоторыми объективными критериями (например, наблюдая и фиксируя поведение), субъективными критериями (устными или письменными рассказами испытуемых об их состоянии) и продуктами деятельности. В нашем исследовании для изучения состояния вовлеченности используются объективные и субъективные данные.

Интересно, что авторы обоих представленных выше определений используют в своих формулировках понятие целостности. Это наводит нас на мысль о гештальт-направлении в психологии, для которого феномен целостности являлся ключевым.

Курт Левин в своих работах подчеркивал влияние на поведение индивидуума ситуационных факторов. Например, в одном из самых известных своих исследований он приглашал испытуемых в свой кабинет и, извиняясь, уходил с просьбой немного подождать. В этот момент и начинался, собственно, эксперимент: Левин фиксировал, что делают люди в его отсутствие. И оказалось, что вне зависимости от пола, возраста, статуса, личностных особенностей, были действия, которые проделывали все испытуемые (например, каждый позвонил в стоящий на столе колокольчик). Или другой его эксперимент, ближе по тематике к нашему исследованию: три группы школьников занимались в кружке по изготовлению игрушек с преподавателями, стиль одного из которых был авторитарным, другого - демократичным, третьего - попустительским. Через 6 недель после начала эксперимента поведение учеников в течение занятий, вначале бывшее похожим, стало заметно различаться.

Таким образом, в этом исследовании можно наблюдать влияние ситуационных факторов, таких, как, например, поведение преподавателя, на деятельность учеников.

Приведем классификацию психических состояний, составленную Н.Д. Левитовым. .

Личностные и ситуативные состояния; «в первых прежде всего выражаются индивидуальные свойства человека, во вторых - особенности ситуации, которые часто вызывают у человека нехарактерные для него реакции» Здесь необходимо отметить, что одним из вопросов, стоящим перед нашим исследованием, является вопрос о месте состояния вовлеченности на этом континууме. Мы изучаем влияние и ситуативных, и личностных факторов в попытке узнать, что же является в большей степени определяющим возникновение этого состояния.

Состояния положительно или отрицательно действующие на человека. Как уже упоминалось, состояние вовлеченности неразрывно связано с деятельностью, в которой оно возникает. Следовательно, «знак» влияния на человека во многом определяется спецификой этой деятельности, а также стоящих за ней мотивов и целей. Если же предположить, что деятельность является конструктивной (как, например, учебная), то помимо всего прочего можно отметить психотерапевтическую функцию состояния вовлеченности, связанную с концентрацией внимания на настоящем, опытом доверия собственным ощущениям (что К. Роджерс в более широком смысле называл организменным чувством), появляющемуся чувству власти и компетентности, которое позволяет повысить самооценку.

Также существует разделение состояний на более глубокие и более поверхностные, продолжительные и краткие, более или менее осознанные. В зависимости от ситуативных и личностных особенностей вовлеченность в конкретную деятельность может находиться в разных точках на этих континуумах.

Помимо «нормальных» состояний сознания, авторы выделяют расширенные и суженные состояния сознания (СС) Кардаш сравнивает их соответственно с телескопом и микроскопом. Суженные СС: «в легких формах сопутствуют напряженной мыслительной деятельности или работе, требующей большой степени концентрации» - в некоторых случаях к ним можно отнести и состояние вовлеченности. Это дополнение напоминает нам о роли внимания в возникновении состояния вовлеченности.

1.3 Вовлеченность как мотивационное состояние

Но прежде чем приступить к разбору современных представлений о мотивации и поиску места вовлеченности в них, мне хотелось бы рассказать о деятельностном подходе в психологии. Возможно, это покажется нелогичным или даже неуместным, однако, во-первых, без разговора об иерархии деятельностей и определяющей ее иерархии мотивов как основании личности понятие мотивации кажется мне несколько оторванным от действительности, во-вторых, понимание осуществления деятельности как основы человеческого существования во многом определило для меня важность изучаемого вопроса - вовлеченности в деятельность, в-третьих, учебная деятельность также будет рассматриваться с точки зрения деятельностного подхода.

1.3.1 Проблема деятельности в отечественной психологии

Важный вклад в развитие отечественной психологии внесло учение К. Маркса. В нем советскими исследователями были обнаружены такие идеи как положение об общественной природе человеческой психики, о сознании как качественно особой форме психики и, конечно, о деятельности, чувственной деятельности как основе человеческого познания, их неразрывной связи. «Предпосылки, с которых мы начинаем, не произвольны, они - не догмы; это - действительные предпосылки, от которых можно отвлечься только в воображении. Это - действительные индивиды, их деятельность и материальные условия их жизни…» - цитирует сочинения Маркса и Энгельса А.Н. Леонтьев.

В дальнейшем, положенные в основу мировоззрения, эти взгляды развивались и раскрывались в работах многих психологов. Особняком стоит культурно-историческая концепция Л.С. Выготского. Исходные идеи его теории родились из анализа особенностей специфически человеческой деятельности - трудовой, осуществляющейся с помощью орудий, а также являющейся общественной. Отсюда логично выводятся и два взаимосвязанных момента, которые, по мнению Выготского, должны быть положены в основание психологической науки. Это инструментальная структура деятельности человека и ее включенность в систему взаимоотношений с другими людьми. Инструмент, орудие опосредует общественно детерминированную деятельность человека, а чтобы пользоваться орудием, необходимо этому научиться, то есть перенять опыт других людей. Таким образом, в процессе орудийной деятельности человек «впитывает» культурно-исторические традиции. Происходит процесс интериоризации, который заключается в том, что внешняя деятельность формирует внутренний план сознания. Не переводится во внутренний план сознания, а именно формирует его; такое понимание принципиально отличается от многих других концепций, где сознание понимается как нечто «бескачественное». По мнению же Выготского, сознание - это рефлексия субъектом действительности своей деятельности, самого себя, и оно формируется обществом. Таким образом, по его мнению, высшие психические функции могут появиться только во взаимодействии человека с человеком - как интерпсихологические, а лишь затем могут выполняться индивидом самостоятельно и даже утрачивать свою внешнюю составляющую, превращаясь в интрапсихологические.

Пишет С.Л. Рубинштейн: «Сознание всегда является осознанным бытием. Сознание предмета определяется через свое отношение к предмету сознания. Оно формируется в процессе общественной практики. Опосредование сознания предметом - это реальная диалектика исторического развития человека. В продуктах человеческой - по существу своему общественной - деятельности сознание не только проявляется, через них оно и формируется»

Ученик и последователь Выготского, А.Н. Леонтьев, продолжал развивать деятельностный подход в отечественной психологии. Суть этого подхода в том, что деятельность включается в качестве среднего звена в схему «воздействие объекта=> изменение текущих состояний субъекта». То есть деятельность опосредует связь между, в терминах бихевиоризма, стимулом и реакцией, что позволяет исследователям уйти и от механистических концепций, в которых термину «сознание» вообще нет места, и от идеалистических, в которых это понятие умозрительно и также не считается предметом исследования психологии.

Деятельность, по Леонтьеву, - это «система, имеющая строение, внутренние переходы и превращения, свое развитие». Алексей Николаевич неоднократно подчеркивает, что нельзя изъять деятельность из системы общественных отношений, потому что социальное окружение индивида определяет его цели, средства, мотивы, способы деятельности, а также условия, в которых она протекает. «Общество производит деятельность образующих его индивидов». Деятельность всегда предметна. Причем предмет выступает в двух ипостасях: как объективно существующий материальный объект и как психический образ. Это свойство деятельности позволяет вывести ее структуру: исходная афферентация => эффекторные процессы, осуществляющие контакты со средой => коррекция и обогащение исходного образа. То есть, существуют взаимообратные связи между процессом деятельности и ее объектом: изначально предмет направляет деятельность (создается психический образ), а затем уже деятельность изменяет объект, что в свою очередь приводит к корректировке ранее созданного образа, и так далее. Следует упомянуть, что предметная природа психики распространяется не только на когнитивные процессы, но также и на ее эмоционально-потребностную сферу.

«Деятельность входит в самый процесс психического отражения, в само содержание этого процесса, его порождение» - пишет Леонтьев. Следовательно, она входит в область изучения психологии уже как элемент, порождающий психический образ. К тому же, существуют взаимообратные связи между деятельностью и психическим отражением действительности, о чем говорилось выше. Таким образом, именно деятельность служит связующим звеном между внешним миром и психикой индивида. Леонтьев называет это функцией «полагания субъекта в предметной действительности и ее преобразования в форму субъективности».

Говоря о деятельности, А.Н. Леонтьев выделяет в ней структуру, то есть составные части. Во-первых, утверждает он, в реальности не существует какой-то единой, абстрактной деятельности человека, она подразделяется на множество различных. Деятельность обязательно мотивирована, то есть в ее основе лежит мотив, в основе которого, в свою очередь, лежит потребность. Далее, в процессе исторического развития деятельность было необходимо дифференцировать, разделить на отдельные элементы (основа разделения труда). Так появились действия - процессы, подчиненные представлениям о цели, которой необходимо достигнуть. То есть, деятельность представляет собой цепь действий, связанных между собой, часто исполняющихся в жесткой последовательности. Образование цели действия происходит через апробирование деятельностью - лишь активно действуя, человек может более объективно оценить свои возможности. На этом уровне мотив передает часть своих «полномочий»: он по-прежнему осуществляет функцию побуждения, но функцию направления выполняет цель. Также нужно сказать, что одна и та же деятельность может реализовываться в разных действиях, а одно и то же действие может быть включено в структуру совершенно различных деятельностей. Далее, одно и то же действие может выполняться в разных условиях, следовательно, разными способами. Поэтому вводится понятие операции - способа осуществления действия. Например, шуруп можно выкрутить отверткой или руками - это будет одно и то же действие (включенное, например, в деятельность починки велосипеда), но оно будет разделено на разные операции в зависимости от существующих условий. И еще важно отметить, что все элементы деятельности находятся в постоянном взаимодействии друг с другом, поэтому структура непрерывно трансформируется. В рамках обучения действие может делаться автоматическим и становиться операцией, а может, наоборот, приобретать мотив и становиться деятельностью. А деятельность, утратившая свой мотив, наоборот может становиться действием в рамках другой деятельности.

1.3.2 Иерархия деятельностей как основание личности

Говоря о проблеме личности, исследователи сталкиваются с определенными трудностями. Главный парадокс состоит в том, что личность одновременно изменчива и постоянна. Изменчива, потому что компоненты, включаемые в ее характеристику, - черты характера, цели, ценности, какие-то психофизиологические свойства и др. - в течение жизни меняются. Но, тем не менее, мы говорим о некоторой преемственности и наличии чего-то общего на протяжении всего онтогенеза. Большинство авторов сходятся во мнении по поводу двух основных характеристик личности - единства и роли «управляющей инстанции». Однако по поводу других споры между школами продолжают идти. А.Н. Леонтьев, в частности, предлагает свой вариант решения проблемы: в основание личности, он, в согласии со своими взглядами, помещает иерархию деятельностей. Что здесь имеется в виду? Леонтьев считает, что основой личности являются общественные по своей природе отношения к миру, которые реализуются в предметных деятельностях. Такой взгляд помогает решить проблему включения или невключения каких-либо индивидных свойств в структуру личности. Одно и то же свойство может быть значимым или незначимым для человека в условиях конкретной деятельности, которая, в свою очередь, может занимать определенное место в общей системе деятельностей. Следовательно, какое-либо индивидное свойство может стать очень важным, если оно является важным для ведущей деятельности. Например, скорость реакции для профессионального спринтера имеет решающее значение, а для бухгалтера - нет, поэтому в первом случае она будет включена в характеристику личности, а во втором не будет. По мере развития личности деятельности человека вступают между собой в иерархические отношения. И чтобы разобраться в структуре личности, необходимо понять, что для нее является главным, центральным звеном, а что служит лишь средством для реализации главного; нужно изучать развитие деятельностей, их связи между собой. Опять же, для разных личностей одни и те же деятельности могут иметь совершенно различное значение - занимая центральное место, и соответственно, делая принципиально важными все личностные и индивидные свойства, связанные с их реализацией, или находясь на периферии, или вообще низводясь в ранг действий.

Но, как известно, каждая деятельность побуждается и направляется мотивом, следовательно, за иерархией деятельностей лежит иерархия мотивов. Подробнее проблема мотивов и мотивации будет рассмотрена в следующем пункте, однако, говоря о взглядах А.Н. Леонтьева, следует упомянуть некоторые положения. Во-первых, мотивом он называет предмет потребности; говорит о том, что «абстрактные», «неопредмеченные» потребности являются предпосылками деятельности, однако в дальнейшем, по отношению к «опредмеченным» потребностям, деятельность первична. Далее, в контексте данной работы представляет интерес его положение о том, что генетически исходным для человеческой деятельности является несовпадение мотивов и целей. Напротив, их совпадение является скорее исключением: это происходит либо за счет приобретения целью самостоятельной побудительной силы, либо как результат осознания мотивов, превращающий их в мотивы-цели (обычно мотивы не осознаются). Наконец, Леонтьев говорит о раздвоении функций мотивов. В соответствии с этим, он выделяет смыслообразующие мотивы (те, которые придают деятельности личностный смысл) и мотивы-стимулы (выполняющие роль положительных или отрицательных побудительных факторов, но лишенные смыслообразующей функции). Именно это разделение он кладет в основание иерархии мотивов. Одни и те же мотивы могут быть смыслообразующими в рамках одной деятельности и лишь стимулами в рамках другой, однако смыслообразующие мотивы всегда занимают более высокое место в иерархии, хотя далеко не всегда осознаются.

1.3.3 Понятие мотивации, мотива. «Внутренняя» и «внешняя» мотивация

Мотивация, по Е.П. Ильину, - это «динамический процесс формирования мотива». Мотив же, в свою очередь, - «сложное психологическое образование, побуждающее к сознательным действиям и поступкам и служащее для них основанием (и обоснованием)». В своей книге он подробно рассматривает представления различных исследователей о сущности мотива. Каждая из монистических теорий, о которых он рассказывает, имеет свои достоинства и недостатки. Отождествление мотива и потребности объясняет наличие энергии для выполнения деятельности, но не позволяет понять, почему выбирается именно этот предмет и способ удовлетворения потребности-то есть утрачивается направляющая функция мотива. Противоположная теория, рассматривающая мотив как цель (предмет удовлетворения потребности по Леонтьеву), наоборот, забывает о значении самой потребности; к тому же, невозможно объяснить, почему совершается действие - ведь причиной одному и тому же действию могут быть разные потребности. Побуждение, намерение, личностные свойства, состояние также не могут быть отождествлены с мотивом. Лишь в сочетании между собой они могут составить такое сложное образование, как мотив. Рассматривая этапы формирования мотива, когда стимулом является биологическая потребность личности, Ильин выделяет 3 этапа формирования мотива. Первый - формирование первичного, абстрактного, мотива. На этой стадии происходит формирование потребности личности (осознание органической потребности) и появляется побуждение к поисковой активности. Соответственно, второй этап - внешняя или внутренняя поисковая активность (связанная с оперированием реальными объектами или их образами). Происходит оценка ситуации, в том числе условий достижения цели, соотнесение с нравственными установками, оценка своих возможностей, и также вероятности достижения успеха при различных вариантах действования. На третьем этапе выбирается конкретная цель и формируется намерение ее достичь. Таким образом, в процессе формирования мотива мы видим, как в его структуру включаются все перечисленные выше понятия, которые отдельными авторами с мотивом отождествлялись.

Процесс мотивации же, по А.А. Файзуллаеву, подразделяется на 5 стадий - осознание побуждения, принятие мотива (принятие, включение побуждения в систему ценностей, норм, установок), реализация мотива, закрепление мотива, актуализация мотива.

Широко распространено деление мотивации на «внешнюю» и «внутреннюю». Термины взяты в кавычки, потому что корректность их употребления является довольно спорной. Ильин говорит, что под этими словами подразумевается, в общем-то, что поведение обусловлено внешними и внутренними стимулами, а мотивация в строгом смысле всегда внутренне детерминирована. И в таком случае более корректно пользоваться терминами «внутреннеорганизованная» (интринсивная) и «внешнеорганизованная» (экстринсивная) мотивация.

Х. Хекхаузен выделяет 6 концепций, определяющих и объясняющих феномен интринсивной мотивации. Согласно первой, внутреннеорганизованной считается всякая мотивация, целью которой не является удовлетворение биологических потребностей (с этой точки зрения, социально навязанная мотивация тоже является интринсивной). Согласно второй, внутреннеорганизованная мотивация связана со стремлением к достижению организмом оптимального уровня возбуждения (физиологического или психологического). С третьей точки зрения, интринсивно мотивированным считаются только «свободные от цели» виды деятельности-то есть, осуществляющиеся исключительно ради самой деятельности (под такое определение подпадают лишь немногие виды активности - например, некоторые виды игр или эстетические переживания).

Четвертый подход предлагает в качестве ключевого понятия мотив «самоутверждения» (терминология автора-Де Чармса) - интринсивно мотивированными считаются все действия, которые человек совершает согласно своей свободной воле, субъективно вне влияния социума, утверждая свое право, свою способность к независимости («Тварь ли я дрожащая…») Пятая концепция определяет интринсивную мотивацию через однородность действия и его цели: если цель действия, его польза тематически не связана с самим действием, мотивация считается экстринсивной. И, наконец, в качестве шестой концепции Хекхаузен называет подход Чиксентмихайи, ключевым в котором является понятие радостной поглощенности действием и важную роль играет именно это сопровождающее деятельность переживание.

1.4 Характеристика учебной деятельности. Особенности обучения танцам

Учебная деятельность в данной работе понимается как синоним учения, то есть - «процесс приобретения и закрепления (или изменения наличных) способов деятельности индивида. Результаты учения - элементы индивидуального опыта (знания, умения, навыки)»

Учебная деятельность в узком смысле (в подходе Эльконина-Давыдова, выросшего из концепции А.Н. Леонтьева) понимается лишь как процесс академического обучения - овладение теоретическими знаниями в школе или университете. Это рассмотрение не подходит для данного исследования, потому что главное внимание в ней уделено изучению особенностей обучения танцам, а в этой области акцент оказывается на усвоении, в основном, умений и навыков, теоретические же знания являются дополнением. Однако, поскольку концепция А.Н. Леонтьева является одним из теоретических оснований этой работы, рассмотрим обучение танцам с точки зрения общей структуры учебной деятельности школы Эльконина-Давыдова.

Учебная деятельность имеет следующую структуру: потребность - задача - мотивы - действия - операции. Специфической задачей учебной деятельности является усвоение учениками общего способа решения. В контексте танцевального обучения - это наработка общего принципа движения в каком-либо танце, который используется затем в различных связках движений. Соответственно, потребность - стремление к усвоению этого общего принципа. Мотивы - «обоснования», то, почему люди хотят научиться танцевать - безусловно, варьируются у разных людей, однако существуют наиболее характерные для обучения именно танцам. Это удовольствие от самого процесса танцевания (тот самый вид интринсивной мотивации), желание хорошо выглядеть / хорошо себя чувствовать, желание выступать на публике, желание просто хорошо провести время, общаясь и взаимодействуя с другими людьми.

Действие - выполнение отдельного движения (например, «основной шаг»); операция - движения отдельных частей тела (ног, рук, бедер, лопаток и пр.), входящие в состав танцевального движения. Отличие от других видов деятельности здесь в том, что имеет значение, какие операции используются для совершения действия, поэтому под операциями здесь понимаются более дробные части действия.

Как и в процессе понимания отдельной теории, в процессе обучения танцу происходит постоянное движение от частного к общему и от общего к частному - от понимания общей геометрии движения к частным операциям, определяющим его особенности, из-за корректировки которых в свою очередь несколько меняется и первоначальное представление о движении в целом - и т.д. В процесс обучения танцам включается и образное мышление (когда понимание особенностей движения приходит с помощью примеров и сравнений), и вербальное мышление (когда обучение происходит через называние отдельных операций), но все же главная роль принадлежит наглядно-действенному. Однако, в зависимости от индивидуальных особенностей ученика, педагог может подключать к работе по усвоению материала различные ресурсы.

Мы предполагаем, что в учебной деятельности можно достичь состояния вовлеченности. Для этого, согласно теории Чиксентмихайи, должны соблюдаться 3 условия: оптимальная сложность поставленных задач (зависит от педагога и от ученика, его способности к самостоятельной корректировке сложности через постановку личных целей), предоставление быстрой обратной связи (в большей степени зависит от педагога) и наличие ясных целей (наиболее общая цель в процессе обучения обычно понятна, важно, чтобы осознавались и проговаривались педагогом более частные цели деятельности).

1.5 Вовлеченность и постпроизвольное внимание

М. Чиксентмихайи подчеркивал ключевую роль концентрации внимания в переживании опыта потока. Это неудивительно, учитывая, что, по мнению Л.М. Веккера, внимание - сквозной психический процесс, интегрирующий мыслительные, эмоциональные, волевые компоненты в единую структуру, то есть внимание принимает участие вообще во всех психических процессах и явлениях.

Однако в данном случае существует дополнительное по отношению к этому общему свойству значение внимания: одна из его форм является необходимым, если можно так выразиться, психическим субстратом для возникновения вовлеченности.

Ю.Б. Дормашев и В.Я. Романов в своей книге предлагают анализ внимания с позиции деятельностного подхода. С их точки зрения, «внимание есть акт, направленный на функционально-физиологическую систему деятельности (ФФС). Отношение ФФС к деятельности раскрывается в двух направлениях. С одной стороны, деятельность детерминирует состав, динамику и свойства ФФС; с другой же - собственные закономерности и свойства ФФС определяют формально-динамические аспекты деятельности и накладывают ограничения на нее» Разные формы внимания, пишут авторы, в разном качестве выступают в организации деятельности субъекта.

Непроизвольное внимание аналогично уровню операций в системе деятельности. Важным фактором появления непроизвольного внимания является мотив. Авторы подразделяют непроизвольное внимание на вынужденное и эмоциональное. Первое является дезорганизующим фактором текущей ФСС и актуализирующим в сознании другую; срабатывает в ответ на безусловные, биологически заданные раздражители, условия среды. Эмоциональное внимание оказывает то же действие, однако может быть запущено как внешними, так и внутренними условиями (неудовлетворенная потребность, влечение и др.).

Произвольное внимание возникает на уровне действий. Целью здесь является избирательное сосредоточение внимания на каком-то сознательно выбранном объекте. Мотивация здесь выступает в качестве одного из условий возникновения произвольного внимания, и она в этом случае может быть чрезмерной, оказывающей дезорганизующее действие (широко известен закон Йеркса-Додсона, например).

И, наконец, высший уровень - постпроизвольное внимание - достигается тогда, когда происходит сдвиг мотива на цель. Постпроизвольное внимание соотносится с деятельностью в этом рассмотрении. Характерной чертой его является отсутствие или значительное уменьшение волевого усилия, повышенный интерес и поглощенность деятельностью, полное сосредоточение на ней, приносящее удовольствие. Объективно это состояние связано с резким увеличением производительности труда.

Отходя от исключительно деятельностного рассмотрения, можно добавить, что именно внимание создает у субъекта ощущение оптимальной сложности задачи (помещая в свое поле лишь определенное количество параметров задачи и внешних условий), а без длительной концентрации внимания на ограниченном поле стимулов возникновение поглощенности деятельностью в принципе невозможно.

Также важно отметить, что умение управлять своим вниманием характеризует аутотелическую личность - личность, способную переструктурировать широкий спектр деятельностей так, чтобы они становились интересными.

1.6 Вовлеченность как характеристика субъекта жизненного пути

Одним из необходимых условий возникновения вовлеченности, как отмечалось выше, является активность субъекта. Также уже была не раз затронута тема промежуточности вовлеченности как психического состояния в системе личности и, как следствие, возможность становления вовлеченности из ситуативного состояния чертой характера.

В трудах отечественных психологов середины двадцатого века подробно обсуждалась тема человека как субъекта жизненного пути - человека активного, созидающего, выбирающего и в высшей степени вовлеченного в жизнь. «…существование - это участие в процессе «жизни». Жить - значит изменяться и пребывать, действовать и страдать, сохраняться и изменяться» - пишет С.Л. Рубинштейн. «Итак, человек как субъект - творец своей истории, вершитель своего жизненного пути в определенных социально-экономических условиях. Он инициирует и осуществляет специфически человеческие виды активности - творческой, нравственной, свободной, ответственной, и т.д. В таком смысле деятельность субъекта всегда является творческой (хотя бы в минимальной степени)…» - поддерживает А.В. Брушлинский

Человек является свободным, он обладает своей волей и суть этого проявляется в том, что совокупность внешних и внутренних воздействий никогда не может до конца определить поведение С.Л. Рубинштейн: «…в человеке, включенном в ситуацию, есть что-то, что выводит его за пределы ситуации, в которую он включен. Ситуация - это лишь один из компонентов, детерминирующих его действия. Человек - существо, которое имеет проект, замысел, задачу, цель, различает ситуацию, выделяя в ней условия, соотносительные с требованиями»

«Своими действиями я непрерывно взрываю, изменяю ситуацию, в которой я нахожусь, а вместе с тем непрерывно выхожу за пределы самого себя. Этот выход за пределы самого себя не есть отрицание моей сущности, как думают экзистенциалисты, это - ее становление и вместе с тем реализация моей сущности; не отрицание самого себя и становление, но становление и реализация…. Мое действие отрицает меня самого в каком-то аспекте, а в каком-то меня преобразует, выявляет и реализует» Экзистенциальный подход довольно близок, на мой взгляд, к идеям, развиваемым Леонтьевым, Брушлинским, Рубинштейном, Ананьевым. Одним из ключевых понятий экзистенциальной психологии и философии является понятие ответственности - за свою жизнь и судьбу так же, как за жизнь и судьбу всего человечества. Ж.-П. Сартр в своей работе «Экзистенционализм - это гуманизм» пишет, что экзистенциальная философия - самая оптимистичная: она не толкует ни о какой изначальной предопределенности человеческих поступков - ни биологической, ни социальной, а наоборот, подчеркивает, что человек сам выбирает свою судьбу, сам создает свою жизнь, а также влияет на жизнь всего общества. Существование предшествует сущности - человек «сначала существует, встречается, появляется в мире, и только потом он определяется»

Гуманистический подход, как известно, отличается от экзистенциального предположением, что сущность все-таки предшествует существованию - что каждый человек по природе своей прекрасен, и его задача - реализовать этот изначально данный потенциал. Карл Роджерс в своих книгах подчеркивает, что главной характеристикой «хорошей жизни» с точки зрения психотерапевта является включенность в нее человека в настоящем, ощущение ее как процесса, а не «состояния бытия». Он подчеркивал также субъективное возрастание степеней свободы, - как следствие, появление творчества. Еще важно здесь отметить психотерапевтеческую функцию вовлеченности: как состояние сосредоточенности на настоящем, она позволяет отбросить на время не относящиеся к делу мысли и переживания - соответственно, затем, выходя из этого состояния и снова о них вспоминая, человек имеет возможность заново переструктурировать ситуацию; а также само по себе сосредоточение на деятельности требует определенного доверия себе, а опыт такого доверия, в свою очередь, можно экстраполировать и на другие сферы жизни.

Детище гуманистического подхода - позитивная психология характеризуется тем, что ее представители пытаются ответить на вопрос, что делает человека счастливым - в противовес многим направлениям, изучающим, что делает человека несчастным. Соответственно, в рамках этого подхода разрабатываются такие понятия, как счастье (М. Аргайл) , оптимизм (М. Селигман) , а также уже описанное состояние потока по Чиксентмихайи.

Мы упоминаем здесь это направление современной западной психологии потому, что оно идеологически близко к поискам ответа на вопросы, которые дали толчок к написанию этой работы.

Выводы по первой главе.

Под вовлеченностью мы в этой работе будем понимать потоковое состояние в широком смысле слова по Чиксентмихайи. То есть вовлеченность - это психическое состояние, возникающее в процессе активной деятельности и характеризующееся слиянием действия и осознания, сосредоточением внимания на ограниченном поле стимулов, чувством компетентности и удовольствием от процесса деятельности

Из определения вовлеченности как психического состояния следует, что влиять на его возникновение могут 2 группы факторов - личностные и ситуативные, а также что исследование вовлеченности может осуществляться с помощью объективных и субъективных методов.

Состояние вовлеченности рассматривается нами как результат сдвига мотива на цель в концепции А.Н. Леонтьева или в качестве концепции интринсивной мотивации по Хекхаузену, а также как послепроизвольный вид внимания.

Вовлеченность как личностная черта является важнейшим свойством человека как субъекта жизни.

2. Процедура и методы исследования

Изучение факторов, способствующих возникновению состояния вовлеченности в учебную деятельность

Объект исследования: лица, обучающиеся танцам и студенты вуза.

Предмет исследования: состояние вовлеченности

Гипотезы исследования.

Основные гипотезы.

1. Существует взаимосвязь между показателями функционального состояния перед началом и в процессе занятия и выраженностью вовлеченности в учебную деятельность.

2. «Желание работать» и «Удовлетворенность прошедшим этапом» взаимосвясвязаны с выраженностью вовлеченности в учебную деятельностью.

3. Показатели смысло-жизненных ориентаций взаимосвяны с выраженностью вовлеченности

Частные гипотезы.

1. Существует взаимосвязь между динамикой вовлеченности и динамикой работоспособности.

2. Существует взаимосвязь между действиями педагога и вовлеченностью учеников

3. Показатель вовлеченности у поленезависимых испытуемых в среднем выше, чем у полезависимых.

Задачи исследования:

1. Рассмотреть современное состояние проблемы вовлеченности в отечественной и зарубежной психологии

2. Изучить ситуационные и личностные факторы, способствующие возникновению состояния вовлеченности в учебную деятельность

3. Определить способы оценки состояния вовлеченности в учебную деятельность

4. Выявить различия между показателями субъективной вовлеченности в учебную деятельность студентов и обучающихся танцам

2.1 Выборка исследования

Выборку исследования составили 27 человек, обучающихся в студиях бального танца и соло-латины, среди них 8 молодых людей и 19 девушек, средний возраст 22,3 года, образование - высшее или неоконченное высшее.

Необходимо отметить, что существует некоторая специфика обучения танцам в этих двух группах: бальные танцы являются парными, поэтому коллектив является смешанным по половому признаку (в данном исследовании приняли участие 8 юношей, 8 девушек), соло-латина, как следует из названия, танцуется в одиночку и коллектив - чисто женский (в данном случае, 11 девушек). Это, конечно, обуславливает некоторую специфику мотивации участников. Однако, количество обучающихся в группах слишком мало, чтобы изучать их по отдельности, поэтому в данном исследовании мы решили пренебречь некоторыми особенностями обучения парным и сольным танцам.

В качестве сравнительной выборки выступили студенты-второкурсники биолого-почвенного факультета СпбГУ, пришедшие на лекцию по психологии. Выборка составила 61 человек, среди них 20 юношей и 41 девушка, средний возраст - 19,5 лет.

2.2 Методы исследования

2. Методика «Градусник», автор Ю. Киселев (используется для оценки функционального состояния в течение занятия - субшкалы «Состояние», «Активность», «Настроение», - и изучения фактора «ситуативное отношение к деятельности», субшкалы «Желание работать» и «Удовлетворенность прошедшим этапом»)

3. Тестовая карта дифференциальной оценки функционального состояния, авторы В.А. Доскин, Н.А. Лаврентьева, В.Б. Шарай и М.П. Мирошников. (используется для оценки функционального состояния на момент начала занятия)

4. Методика Смысло-Жизненных Ориентаций, автор: Д.А. Леонтьев (используется для изучения смысло-жизненных ориентаций испытуемых, включает в себя субшкалы «Цели в жизни», «Процесс жизни», «Результативность жизни», «Локус контроля-я», «Локус контроля-жизнь», интегральный показатель «Осмысленность Жизни»)

5. Методика «Скрытые фигуры» Терстоуна (используется для определения когнитивного стиля «полезависимость / поленезависимость)

6. Метод стандартизованного наблюдения (используется для объективной оценки состояния вовлеченности в учебную деятельность)

7. Метод стандартизованного интервью (используется для выявления мотивации, а также факторов, субъективно влияющих на возникновение состояния вовлеченности)

Подобные документы

Понятие эмпатии как феномена познания в отечественной и зарубежной психологии. Сущность и структура профессионального развития личности будущего педагога. Особенности развития когнитивной, эмоциональной и поведенческой компонент педагогический эмпатии.

курсовая работа , добавлен 06.08.2014


Определение понятия мотивации в зарубежной и отечественной психологии. Определение взаимосвязи между эффективностью профессиональной деятельности и особенностями мотивационной сферы личности новичка-дистрибьютора методом статистической обработки.

дипломная работа , добавлен 06.05.2011


Понятие конфликта в отечественной и зарубежной психологии. Исследование конфликтов в западных и русскоязычных странах. Становление личности в юношеском возрасте. Напряжённость в отношениях между юношами и с родителями. Эмпирическое исследование.

курсовая работа , добавлен 22.12.2007


Целенаправленная деятельность по формированию личности. Теории развития личности в зарубежной и отечественной психологии. Воспитание с позиций деятельностного подхода. Понятие о качествах личности и их формировании. Формирование личности в семье.

реферат , добавлен 11.06.2014


Изучение проблемы мотивации в отечественной и зарубежной психологии. Становление нового уровня самосознания, самооценки, формирование Я-концепции. Исследование мотивов учебной деятельности старших и младших подростков. Анализ и интерпретация результатов.

курсовая работа , добавлен 15.12.2013


Подходы к определению мотива и мотивации. Изучение мотивации в зарубежной и отечественной психологи. Изучение вопросов мотивации в спорте. Психодиагностика как метод. Анализ исследований, посвященных вопросам мотивации в экстремальных видах спорта.

курсовая работа , добавлен 11.12.2014


Понятие учебной мотивации. Возрастные и индивидуальные особенности учебной мотивации подростка. Тенденция отрицательной динамики мотивации учения. Взаимосвязь между уровнем и типом ведущей мотивации подростка и образом детско-родительских отношений.

курсовая работа , добавлен 25.04.2013


Проблема изучения ценностных ориентаций личности в отечественной и зарубежной литературе. Психологические особенности подросткового и юношеского возраста. Обоснование процедуры и методов исследования ценностных ориентаций учеников старших классов.

дипломная работа , добавлен 12.07.2013


Теоретические аспекты психологии мотивации в контексте учебной деятельности. Проблема мотивации в отечественной и зарубежной психологии. Методические основы изучения развития мотивов учения у детей 6-7 лет. Диагностика мотивов учения младших школьников.

курсовая работа , добавлен 21.01.2013


Исследования индивидуального стиля деятельности педагога в зарубежной и отечественной психологии, общие вопросы и характеристика концепций Мерлина и Климова. Организация и методики психодиагностического обследования, описание и результаты процедуры.

Н.Д. Левитов: «Состояние - это целостная характеристика психической деятельности за определенный период времени; характеристика, показывающая своеобразие протекающих психических процессов в зависимости от отражаемых предметов и явлений действительности, предшествующего состояния, психических свойств личности.»

В этом определении особенно подчеркивается двойственная природа психических состояний - их связь с внешним, объективным миром и внутренним миром субъекта, вплоть до таких устойчивых образований, как черты характера. В.А. Ганзен пишет, что психические состояния являются промежуточным, связующим звеном между психическими процессами и свойствами личности. Причем, связь между состояниями и свойствами личности, а также состояниями и психическими процессами является двусторонней, что очень важно: из этого следует, что корректируя психические состояния человека, можно со временем изменять и более стабильные его проявления.

«Психическое состояние - это отражение личностью ситуации в виде устойчивого целостного синдрома (совокупности) в динамике психической деятельности, выражающегося в единстве поведения и переживания в континууме времени.»

Анализируя это определение, можно, таким образом, выделить 2 важных аспекта в современном понимании психических состояний в отечественной психологии: во-первых, неразрывную связь поведения и переживания: психика человека едина, и процессы, происходящие внутри, всегда имеют внешнее выражение. Однако, для того, чтобы сделать вывод о психическом состоянии человека, недостаточно как внешне наблюдаемых данных, так и исключительно самоотчетов. Во-вторых, что следует из понимания ситуации как совокупности не только внешних, но и внутренних факторов-то есть, в том числе и личностных черт, мы приходим к тому, что психическое состояние зависит как от задаваемых извне условий, так и от устойчивых качеств личности, ее системы мотивов и т.п.

Таким образом, чтобы получить информацию о психическом состоянии человека, можно воспользоваться некоторыми объективными критериями (например, наблюдая и фиксируя поведение), субъективными критериями (устными или письменными рассказами испытуемых об их состоянии) и продуктами деятельности. В нашем исследовании для изучения состояния вовлеченности используются объективные и субъективные данные.

Интересно, что авторы обоих представленных выше определений используют в своих формулировках понятие целостности. Это наводит нас на мысль о гештальт-направлении в психологии, для которого феномен целостности являлся ключевым.

Курт Левин в своих работах подчеркивал влияние на поведение индивидуума ситуационных факторов. Например, в одном из самых известных своих исследований он приглашал испытуемых в свой кабинет и, извиняясь, уходил с просьбой немного подождать. В этот момент и начинался, собственно, эксперимент: Левин фиксировал, что делают люди в его отсутствие. И оказалось, что вне зависимости от пола, возраста, статуса, личностных особенностей, были действия, которые проделывали все испытуемые (например, каждый позвонил в стоящий на столе колокольчик). Или другой его эксперимент, ближе по тематике к нашему исследованию: три группы школьников занимались в кружке по изготовлению игрушек с преподавателями, стиль одного из которых был авторитарным, другого - демократичным, третьего - попустительским. Через 6 недель после начала эксперимента поведение учеников в течение занятий, вначале бывшее похожим, стало заметно различаться.

Таким образом, в этом исследовании можно наблюдать влияние ситуационных факторов, таких, как, например, поведение преподавателя, на деятельность учеников.

Приведем классификацию психических состояний, составленную Н.Д. Левитовым. .

Личностные и ситуативные состояния; «в первых прежде всего выражаются индивидуальные свойства человека, во вторых - особенности ситуации, которые часто вызывают у человека нехарактерные для него реакции» Здесь необходимо отметить, что одним из вопросов, стоящим перед нашим исследованием, является вопрос о месте состояния вовлеченности на этом континууме. Мы изучаем влияние и ситуативных, и личностных факторов в попытке узнать, что же является в большей степени определяющим возникновение этого состояния.

Состояния положительно или отрицательно действующие на человека. Как уже упоминалось, состояние вовлеченности неразрывно связано с деятельностью, в которой оно возникает. Следовательно, «знак» влияния на человека во многом определяется спецификой этой деятельности, а также стоящих за ней мотивов и целей. Если же предположить, что деятельность является конструктивной (как, например, учебная), то помимо всего прочего можно отметить психотерапевтическую функцию состояния вовлеченности, связанную с концентрацией внимания на настоящем, опытом доверия собственным ощущениям (что К. Роджерс в более широком смысле называл организменным чувством), появляющемуся чувству власти и компетентности, которое позволяет повысить самооценку.

Также существует разделение состояний на более глубокие и более поверхностные, продолжительные и краткие, более или менее осознанные. В зависимости от ситуативных и личностных особенностей вовлеченность в конкретную деятельность может находиться в разных точках на этих континуумах.

Помимо «нормальных» состояний сознания, авторы выделяют расширенные и суженные состояния сознания (СС) Кардаш сравнивает их соответственно с телескопом и микроскопом. Суженные СС: «в легких формах сопутствуют напряженной мыслительной деятельности или работе, требующей большой степени концентрации» - в некоторых случаях к ним можно отнести и состояние вовлеченности. Это дополнение напоминает нам о роли внимания в возникновении состояния вовлеченности.

Навыки психической вовлеченности имеют ключевое значение для ДПТ, из-за важности их называют «основными». Этим навыкам обучают в первую очередь, они стоят на первом месте в дневниковых карточках, которые пациенты заполняют каждую неделю. Навыки психической вовлеченности представляют собой психологические и поведенческие версии навыков медитации, которым обучают в восточных духовных практиках. Больше всего я заимствовала из практики дзэн, однако эти навыки вполне совместимы с большинством других западных и восточник практик медитации. Сюда относятся три навыка «что» (наблюдение, описание, участие) и три навыка «как» (некритическое отношение, сосредоточение на чем-то одном в данный момент времени, эффективность). Эти навыки подробно описываются в «Руководстве по тренингу навыков…», краткое описание приводится ниже.

Базовые «что». Сюда относится обучение наблюдению, описанию и участию. Задача – разработать стиль жизни на основе осознанного участия (в противоположность неосознанному участию, характерному для импульсивного и зависящего от настроения поведения). Как правило, активное наблюдение и описание собственных поведенческих реакций необходимо только в ходе научения новому поведению при наличии определенных трудностей или необходимости изменений. Приведу сравнение: начинающий пианист уделяет много внимания положению рук и пальцев, может вслух отсчитывать ритм музыки, называть ноты. По мере формирования навыков необходимость в таких действиях отпадает. Однако если при обучении закрепляются определенные ошибки, пианист возвращается к наблюдению и описанию до тех пор, пока не овладеет правильной техникой.

Первый навык из категории «что» – наблюдение, т. е. внимание к событиям, эмоциям и другим поведенческим реакциям, даже если эти реакции неприятны. Пациент просто учится осознанно переживать все, что происходит в данный момент, вместо того чтобы убегать от ситуации или пытаться устранить эмоции (поведение, которое подлежит ослаблению). Как правило, способность уделять внимание событиям требует соответствующей способности посмотреть на событие со стороны; наблюдение события отличается и отделено от самого события. (Например, наблюдение за ходьбой и ходьба – совершенно разные вещи.) Этот акцент на «переживании момента» вытекает как из восточных философских практик, так и западных идей неподкрепленной экспозиции как метода борьбы с автоматическим избеганием и реакциями страха.

Второй навык из категории «что» состоит в словесном описании событий и личных реакций. Способность находить соответствующие словесные обозначения для поведенческих и средовых событий необходима как для успешного общения, так и для самоконтроля. Для формирования этого навыка индивид должен научиться не воспринимать свои эмоции и мысли буквально, т. е. как буквальное отражение средовых событий. Например, чувство испуга не обязательно говорит о присутствии реальной угрозы для жизни или благополучия индивида. Однако индивиды с ПРЛ часто принимают свои эмоциональные реакции за переживание обусловливающих событий. Пациент путает физические проявления эмоций (например, «Я чувствую спазмы мышц живота, у меня перехватывает дыхание») с восприятием среды («Начинается экзаменационная сессия»), что порождает неадекватные выводы и мысли («Я провалюсь на экзамене»). Мысли также воспринимаются буквально, т. е. индивид принимает свои мысли («Мне кажется, что меня никто не любит») за реальные факты («Меня никто не любит»). Одна из главных целей когнитивной терапии – проверить корреляцию мыслей и соответствующих средовых событий. Индивиду, который не способен отделить свои мысли от реальных событий, будет трудно в любой терапевтической системе. Интересно, что почти все терапевтические подходы подчеркивают, что очень важно помогать пациентам наблюдать за событиями и описывать их. Методика свободных ассоциаций в психоанализе, ведение дневника в поведенческой терапии, запись мыслей, предположений и убеждений в когнитивной терапии, рефлективное реагирование в клиент-центрированной терапии представляют собой примеры наблюдения и описания поведенческих реакций и текущих событий в жизни пациентов.

Третий базовый навык данной группы заключается в способности участия без осознания происходящего. «Участие» в этом смысле подразумевает полное погружение в деятельность текущего момента без отделения себя от происходящих событий и взаимодействий. Качество деятельности характеризуется спонтанностью, взаимодействие между индивидом и окружением протекает плавно и основано (частично, но ни в коем случае не полностью) на привычке. Конечно, участие может быть и без вовлечения. Каждый из нас иногда настолько погружался в собственные мысли, что не замечал, как проделал определенные действия – добрался домой, съел обед и т. п. Однако участие может быть и вовлеченным. Хороший пример вовлеченного участия – опытный спортсмен, который действует ловко и умело, но без осознания своих действий. Психическая вовлеченность – участие с вниманием, психическая невовлеченность – участие без внимания.

Базовые «как». Три следующих навыка психической вовлеченности имеют отношение к тому, как происходит наблюдение, описание и участие; они включают некритическое отношение, сосредоточение на чем-то одном в данный момент времени и эффективность (делать то, что полезно). Некритическое отношение означает, что индивид не трактует что-либо ни как хорошее, ни как плохое. Это не означает замену отрицательного суждения положительным. Хотя индивиды с ПРЛ склонны судить как о себе, так и о других людях либо крайне положительно (идеализировать себя и других), либо резко отрицательно (обесценивать реальные достоинства), задача состоит не в том, чтобы добиться более сбалансированных суждений, а чтобы вообще не судить. Это очень важный момент. Человек, который считается «хорошим», в любой момент может стать «плохим» для пациента с критическим отношением. В ДПТ, наоборот, акцент делается на последствиях поведения и событий. Например, поведение индивида может привести к болезненным последствиям (для самого индивида или других людей), или же исход событий может быть губительным для индивида. Принимая некритическую позицию, индивид наблюдает за этими последствиями, может принять решение об изменении вызвавших их событий или поведения, но не обязательно трактует эти события или поведение как «плохие». Все такое, как оно есть, не больше и не меньше. Говорят, что когда Альберта Эллисаспросили, как бы рационально-эмотивный терапевт, находящийся на борту самолета, отнесся к угрозе крушения, он ответил: «Если человек умирает, он умирает».

Психическая вовлеченность в целом связана с качеством осознания выполняемой деятельности. Следующая задача «как» – научиться фокусировать сознание на той деятельности, которая происходит в данный момент, а не распределять внимание между разными видами деятельности или деятельностью и отвлеченными мыслями о посторонних делах. Достижение такого сосредоточения требует контроля внимания, который отсутствует у большинства пациентов с ПРЛ. Пациентов часто отвлекают воспоминания и образы прошлого, они беспокоятся о будущем, их посещают навязчивые мысли о неприятностях, плохом настроении в данный момент. Вместо того чтобы сосредоточить все свое внимание на проблемах настоящего (пример вовлеченного беспокойства) и, в какой-то мере, решении текущих проблем, они зачастую беспокоятся, но при этом делают что-то другое. Эта же проблема стоит за теми проблемами присутствия (физического и психологического) на тренинге навыков ДПТ, которые демонстрируют пациенты с ПРЛ. Пациента нужно обучать тому, как сосредоточиваться на выполнении одной задачи или осуществлении одного вида деятельности в определенный момент времени, и участвовать в этом осознанно и с вниманием.

Третья задача «как» , эффективность, направлена на снижение тенденции пациентов заботиться о том, что «правильно», и не делать того, что действительно необходимо или уместно в определенной ситуации. Эффективность – это состояние, прямо противоположное тому, когда пациент «назло кондуктору берет билет и идет пешком». Как часто говорят наши пациенты, эффективность – это «играть по правилам» или «делать то, что срабатывает». С точки зрения восточной медитации, акцент на эффективности означает «использование полезных средств». Очевидно, что неспособность пациентов отказаться от «правильного» в пользу необходимого для достижения цели связана с опытом пребывания в инвалидирующем окружении. Основная проблема для многих пациентов – могут ли они доверять своему восприятию, своим суждениям и решениям, т. е. могут ли их собственные действия быть адекватными или «правильными». Однако доведенный до крайности акцент на преобладании принципа над результатом может привести к тому, что пациенты с ПРЛ часто разочаровываются или отталкивают от себя других людей. И все-таки каждый человек может настолько устать от бесплодных усилий, что будет готов сдаться. Пациентам с ПРЛ подчас гораздо проще отказаться от «правильности» в пользу эффективности, только если это будет рассматриваться как полезная реакция, а не собственная «капитуляция».