Собака кусака андреев. Л.Н.Андреев "Кусака": описание, герои, анализ рассказа. Урок литературы "Леонид Николаевич Андреев «Кусака»
Она никому не принадлежала; у нее не было собственного имени, и никто
не мог бы сказать, где находилась она во всю долгую морозную зиму и чем
кормилась. От теплых изб ее отгоняли дворовые собаки, такие же голодные,
как и она, но гордые и сильные своею принадлежностью к дому; когда, гонимая
голодом или инстинктивною потребностью в общении, она показывалась на
улице,- ребята бросали в нее камнями и палками, взрослые весело улюлюкали и
страшно, пронзительно свистали. Не помня себя от страху, переметываясь со
стороны на сторону, натыкаясь на загорожи и людей, она мчалась на край
поселка и пряталась в глубине большого сада, в одном ей известном месте.
Там
она зализывала ушибы и раны и в одиночестве копила страх и злобу.
Только один раз ее пожалели и приласкали. Это был пропойца-мужик,
возвращавшийся из кабака. Он всех любил и всех жалел и что-то говорил себе
под нос о добрых людях и своих надеждах на добрых людей; пожалел он и
собаку, грязную и некрасивую, на которую случайно упал его пьяный и
бесцельный взгляд.
- Жучка!- позвал он ее именем, общим всем собакам.- Жучка! Пойди сюда,
не бойся!
Жучке очень хотелось подойти; она виляла хвостом, но не решалась.
Мужик похлопал себя рукой по коленке и убедительно повторил:
- Да пойди, дура! Ей-Богу, не трону!
Но, пока собака колебалась, все яростнее размахивая хвостом и
маленькими шажками подвигаясь вперед, настроение пьяного человека
изменилось. Он вспомнил все обиды, нанесенные ему добрыми людьми,
почувствовал скуку и тупую злобу и, когда Жучка легла перед ним на спину, с
размаху ткнул ее в бок носком тяжелого сапога.
- У-у, мразь! Тоже лезет!
Собака завизжала, больше от неожиданности и обиды, чем от боли, а
мужик, шатаясь, побрел домой, где долго и больно бил жену и на кусочки
изорвал новый платок, который на прошлой неделе купил ей в подарок.
С тех пор собака не доверяла людям, которые хотели ее приласкать, и,
поджав хвост, убегала, а иногда со злобою набрасывалась на них и пыталась
укусить, пока камнями и палкой не удавалось отогнать ее. На одну зиму она
поселилась под террасой пустой дачи, у которой не было сторожа, и
бескорыстно сторожила ее: выбегала по ночам на дорогу и лаяла до хрипоты.
Уже улегшись на свое место, она все еще злобно ворчала, но сквозь злобу
проглядывало некоторое довольство собой и даже гордость.
Зимняя ночь тянулась долго-долго, и черные окна пустой дачи угрюмо
глядели на обледеневший неподвижный сад. Иногда в них как будто вспыхивал
голубоватый огонек: то отражалась на стекле упавшая звезда, или остророгий
месяц посылал свой робкий луч.
Строительство дома в качестве дополнения к нему - это размещение формы в материи или, наоборот, формирование формы с формой. Таким образом, акт строительства является непрерывной структурой материальной потенции в соответствии с принципами формального потенциала. Цель для домашнего хозяйства, то есть жилища, названа конечной причиной Аристотеля. Таким образом, соединение формы с материей ориентировано на цель. По этой причине поступок в Аристотеле также называется энцелеей.
Таким образом, соединение между веществом и формой является направлением. В случае зрения расстояние между актом зрения и видением отсутствует. В случае строительства дома, однако, между постройкой и жильем в качестве конечной причины существует временное расстояние, интервал. Из этой модели построения дома в материи, основанной на проекте, для жизни возникает теория квазипартийной причинности аристотеля. Причины следующие после Аристотеля четырех видов.
Наступила весна, и тихая дача огласилась громким говором, скрипом
колес и грязным топотом людей, переносящих тяжести. Приехали из города
дачники, целая веселая ватага взрослых, подростков и детей, опьяненных
воздухом, теплом и светом; кто-то кричал, кто-то пел, смеялся высоким
женским голосом.
Первой, с кем познакомилась собака, была хорошенькая девушка в
коричневом форменном платье, выбежавшая в сад. Жадно и нетерпеливо, желая
охватить и сжать в своих объятиях все видимое, она посмотрела на ясное
небо, на красноватые сучья вишен и быстро легла на траву, лицом к горячему
солнцу. Потом так же внезапно вскочила и, обняв себя руками, целуя свежими
устами весенний воздух, выразительно и серьезно сказала:
- Вот весело-то!
Сказала и быстро закружилась. И в ту же минуту беззвучно подкравшаяся
собака яростно вцепилась зубами в раздувавшийся подол платья, рванула и так
же беззвучно скрылась в густых кустах крыжовника и смородины.
- Ай, злая собака! - убегая, крикнула девушка, и долго еще слышался ее
взволнованный голос: - Мама, дети! Не ходите в сад: там собака! Огромная!..
Злюу-щая!..
Ночью собака подкралась к заснувшей даче и бесшумно улеглась на свое
место под террасой. Пахло людьми, и в открытые окна приносились тихие звуки
короткого дыхания. Люди спали, были беспомощны и не страшны, и собака
ревниво сторожила их: спала одним глазом и при каждом шорохе вытягивала
голову с двумя неподвижными огоньками фосфорически светящихся глаз. А
тревожных звуков было много в чуткой весенней ночи: в траве шуршало что-то
невидимое, маленькое и подбиралось к самому лоснящемуся носу собаки;
хрустела прошлогодняя ветка под заснувшей птицей, и на близком шоссе
грохотала телега и скрипели нагруженные возы. И далеко окрест в неподвижном
воздухе расстилался запах душистого, свежего дегтя и манил в светлеющую
даль.
Приехавшие дачники были очень добрыми людьми, а то, что они были
далеко от города, дышали хорошим воздухом, видели вокруг себя все зеленым,
голубым и беззлобным, делало их еще добрее. Теплом входило в них солнце и
выходило смехом и расположением ко всему живущему. Сперва они хотели
прогнать напугавшую их собаку и даже застрелить ее из револьвера, если не
уберется; но потом привыкли к лаю по ночам и иногда по утрам вспоминали:
- А где же наша Кусака?
И это новое имя "Кусака" так и осталось за ней. Случалось, что и днем
замечали в кустах темное тело, бесследно пропадавшее при первом движении
руки, бросавшей хлеб,- словно это был не хлеб, а камень,- и скоро все
привыкли к Кусаке, называли ее "своей" собакой и шутили по поводу ее
дикости и беспричинного страха. С каждым днем Кусака на один шаг уменьшала
пространство, отделявшее ее от людей; присмотрелась к их лицам и усвоила их
привычки: за полчаса до обеда уже стояла в кустах и ласково помаргивала. И
та же гимназисточка Леля, забывшая обиду, окончательно ввела ее в
счастливый круг отдыхающих и веселящихся людей.
- Кусачка, пойди ко мне!- звала она к себе.- Ну, хорошая, ну, милая,
пойди! Сахару хочешь?.. Сахару тебе дам, хочешь? Ну, пойди же!
Но Кусака не шла: боялась. И осторожно, похлопывая себя руками и
говоря так ласково, как это можно было при красивом голосе и красивом лице,
Леля подвигалась к собаке и сама боялась: вдруг укусит.
- Я тебя люблю, Кусачка, я тебя очень люблю. У тебя такой хорошенький
носик и такие выразительные глазки. Ты не веришь мне, Кусачка?
Брови Лели поднялись, и у самой у нее был такой хорошенький носик и
такие выразительные глаза, что солнце поступило умно, расцеловав горячо, до
красноты щек, все ее молоденькое, наивно-прелестное личико.
И Кусачка второй раз в своей жизни перевернулась на спину и закрыла
глаза, не зная наверно, ударят ее или приласкают. Но ее приласкали.
Маленькая, теплая рука прикоснулась нерешительно к шершавой голове и,
словно это было знаком неотразимой власти, свободно и смело забегала по
всему шерстистому телу, тормоша, лаская и щекоча.
- Мама, дети! Глядите: я ласкаю Кусаку!- закричала Леля.
Когда прибежали дети, шумные, звонкоголосые, быстрые и светлые, как
капельки разбежавшейся ртути, Кусака замерла от страха и беспомощного
ожидания: она знала, что, если теперь кто-нибудь ударит ее, она уже не в
силах будет впиться в тело обидчика своими острыми зубами: у нее отняли ее
непримиримую злобу. И когда все наперерыв стали ласкать ее, она долго еще
вздрагивала при каждом прикосновении ласкающей руки, и ей больно было от
непривычной ласки, словно от удара.
Формальный случай. Материальная причина. Эффективная причина. Последняя причина. Согласно Аристотелю, универсальная каузальная цепь должна иметь предел в том смысле, что она не может быть бесконечной. Если мы ищем эффективные причины каждой вещи, мы должны остановиться где-нибудь, чтобы не попасть в регрессивное до бесконечности.
Аристотель находит первую эффективную причину мира: первый движок, который перемещает их всех, не будучи в настроении. Он, после аристотелевской фразы, неподвижно неподвижен. Если первый тип вещества, относящийся к возвышенной сфере, является субъектом физики, а второй тип материи невидим и неподкупен, он является предметом богословия.
Всею своею собачьей душою расцвела Кусака. У нее было имя, на которое
она стремглав неслась из зеленой глубины сада; она принадлежала людям и
могла им служить. Разве недостаточно этого для счастья собаки?
С привычкою к умеренности, создавшеюся годами бродячей, голодной
жизни, она ела очень мало, но и это малое изменило ее до неузнаваемости:
длинная шерсть, прежде висевшая рыжими, сухими космами и на брюхе вечно
покрытая засохшею грязью, очистилась, почернела и стала лосниться, как
атлас. И когда она от нечего делать выбегала к воротам, становилась у
порога и важно осматривала улицу вверх и вниз, никому уже не приходило в
голову дразнить ее или бросить камнем.
Но такою гордою и независимою она бывала только наедине. Страх не
совсем еще выпарился огнем ласк из ее сердца, и всякий раз при виде людей,
при их приближении, она терялась и ждала побоев. И долго еще всякая ласка
казалась ей неожиданностью, чудом, которого она не могла понять и на
которое она не могла ответить. Она не умела ласкаться. Другие собаки умеют
становиться на задние лапки, тереться у ног и даже улыбаться, и тем
выражают свои чувства, но она не умела.
Единственное, что могла Кусака, это упасть на спину, закрыть глаза и
слегка завизжать. Но этого было мало, это не могло выразить ее восторга,
благодарности и любви,- и с внезапным наитием Кусака начала делать то, что,
быть может, когда-нибудь она видела у других собак, но уже давно забыла.
Она нелепо кувыркалась, неуклюже прыгала и вертелась вокруг самой себя, и
ее тело, бывшее всегда таким гибким и ловким, становилось неповоротливым,
смешным и жалким.
- Мама, дети! Смотрите, Кусака играет!- кричала Леля и, задыхаясь от
смеха, просила:-Еще, Кусачка, еще! Вот так! Вот так...
И все собирались и хохотали, а Кусака вертелась, кувыркалась и падала,
и никто не видел в ее глазах странной мольбы. И как прежде на собаку
кричали и улюлюкали, чтобы видеть ее отчаянный страх, так теперь нарочно
ласкали ее, чтобы вызвать в ней прилив любви, бесконечно смешной в своих
неуклюжих и нелепых проявлениях. Не проходило часа, чтобы кто-нибудь из
подростков или детей не кричал:
- Кусачка, милая Кусачка, поиграй!
И Кусачка вертелась, кувыркалась и падала при несмолкаемом веселом
хохоте. Ее хвалили при ней и за глаза и жалели только об одном, что при
посторонних людях, приходивших в гости, она не хочет показать своих штук и
убегает в сад или прячется под террасой.
Постепенно Кусака привыкла к тому, что о пище не нужно заботиться, так
как в определенный час кухарка даст ей помоев и костей, уверенно и спокойно
ложилась на свое место под террасой и уже искала и просила ласк. И
отяжелела она: редко бегала с дачи, и когда маленькие дети звали ее с собою
в лес, уклончиво виляла хвостом и незаметно исчезала. Но по ночам все так
же громок и бдителен был ее сторожевой лай.
Конечная причина Вселенной была бы хорошей. Таким образом, вселенная после Аристотеля имеет начальную точку и точку: первый двигатель и хорошее. Первый двигатель идентифицирован Аристотелем с Богом, который является существующим интеллектом, в полной идентичности с собственным, и который не может знать перехода от потенции к действию.
Интересна мотивация, которую призывает Аристотель при построении этой идеи чистого акта. Для того чтобы первый двигатель был лишен силы, он должен обновить максимум совершенства и исключить связь с изменчивостью и множественностью, что было бы признаком несовершенства. Как только первый двигатель будет иммобилизован, он может быть только идеальным.
Желтыми огнями загорелась осень, частыми дождями заплакало небо, и
быстро стали пустеть дачи и умолкать, как будто непрерывный дождь и ветер
гасили их, точно свечи, одну за другой.
- Как же нам быть с Кусакой?- в раздумье спрашивала Леля.
Она сидела, охватив руками колени, и печально глядела в окно, по
которому скатывались блестящие капли начавшегося дождя.
- Что у тебя за поза, Леля! Ну кто так сидит?- сказала мать и
добавила:- А Кусаку придется оставить. Бог с ней!
- Жа-а-лко,- протянула Леля.
- Ну что поделаешь? Двора у нас нет, а в комнатах ее держать нельзя,
ты сама понимаешь.
- Жа-а-лко,- повторила Леля, готовая заплакать.
Уже приподнялись, как крылья ласточки, ее темные брови и жалко
сморщился хорошенький носик, когда мать сказала:
- Догаевы давно уже предлагали мне щеночка. Говорят, очень породистый
и уже служит. Ты слышишь меня? А эта что - дворняжка!
- Жа-а-лко,- повторила Леля, но не заплакала.
Снова пришли незнакомые люди, и заскрипели возы, и застонали под
тяжелыми шагами половицы, но меньше было говора и совсем не слышно было
смеха. Напуганная чужими людьми, смутно предчувствуя беду, Кусака убежала
на край сада и оттуда, сквозь поредевшие кусты, неотступно глядела на
видимый ей уголок террасы и на сновавшие по нем фигуры в красных рубахах.
- Ты здесь, моя бедная Кусачка,- сказала вышедшая Леля. Она уже была
одета по-дорожному - в то коричневое платье, кусок от которого оторвала
Кусака, и черную кофточку.- Пойдем со мной!
И они вышли на шоссе. Дождь то принимался идти, то утихал, и все
пространство между почерневшею землей и небом было полно клубящимися,
быстро идущими облаками. Снизу было видно, как тяжелы они и непроницаемы
для света от насытившей их воды и как скучно солнцу за этою плотною стеной.
Налево от шоссе тянулось потемневшее жнивье, и только на бугристом и
близком горизонте одинокими купами поднимались невысокие разрозненные
деревья и кусты. Впереди, недалеко, была застава и возле нее трактир с
железной красной крышей, а у трактира кучка людей дразнила деревенского
дурачка Илюшу.
- Дайте копеечку,- гнусавил протяжно дурачок, и злые, насмешливые
голоса наперебой отвечали ему:
- А дрова колоть хочешь?
И Илюша цинично и грязно ругался, а они без веселья хохотали.
Прорвался солнечный луч, желтый и анемичный, как будто солнце было
неизлечимо больным; шире и печальнее стала туманная осенняя даль.
- Скучно, Кусака!- тихо проронила Леля и, не оглядываясь, пошла назад.
И только на вокзале она вспомнила, что не простилась с Кусакой.
Таким образом, это нужно думать, потому что мышление является высшим детерминантом, который может быть задан. Наконец, поскольку это мысль, которая не связана с изменчивостью, Аристотель приходит к выводу, что это мысль, которая думает только о себе. Таким образом, согласно Аристотелю, Бог думает, что думает о себе как о чистом акте, без власти.
Полагая интеллект, свойственный здравому смыслу, он косвенно указывает, что понятный не является чистым, но имеет в себе «процентиль», Аристотель опускает трансцендентный в трансцендентный. Это эссе начинается с христианского богословского предположения о существовании дьявола.
Кусака долго металась по следам уехавших людей, добежала до станции и
- промокшая, грязная - вернулась на дачу. Там она проделала еще одну новую
штуку, которой никто, однако, не видал: первый раз взошла на террасу и,
приподнявшись на задние лапы, заглянула в стеклянную дверь и даже поскребла
когтями. Но в комнатах было пусто, и никто не ответил Кусаке.
Поднялся частый дождь, и отовсюду стал надвигаться мрак осенней
длинной ночи. Быстро и глухо он заполнил пустую дачу; бесшумно выползал он
из кустов и вместе с дождем лился с неприветного неба. На террасе, с
которой была снята парусина, отчего она казалась обширной и странно пустой,
свет долго еще боролся с тьмою и печально озарял следы грязных ног, но
скоро уступил и он.
Наступила ночь.
И когда уже не было сомнений, что она наступила, собака жалобно и
громко завыла. Звенящей, острой, как отчаяние, нотой ворвался этот вой в
монотонный, угрюмо покорный шум дождя, прорезал тьму и, замирая, понесся
над темным и обнаженным полем.
Собака выла - ровно, настойчиво и безнадежно спокойно. И тому, кто
слышал этот вой, казалось, что это стонет и рвется к свету сама
беспросветно-темная ночь, и хотелось в тепло, к яркому огню, к любящему
женскому сердцу.
Собака выла.
Моя попытка - доказать существование существа Зла, онтологизацию этой реальности, которую нельзя просто определить как отсутствие Добра. Но, в отличие от Ну, Зло - это существо, которое становится и не предсуществует. Кроме того, уверенность философа в универсальном характере его модели, применимая даже к богам, как он сам замечает где-то, оправдывает меня рассматривать мой метод исследования «самой низкой земли», насколько это возможно, поскольку византийский литургический текст лучше всего описывает царство Сатана, место, где мы верим, иудео-христиане, обитает на зле.
Источник
: Андреев Л. Повести и рассказы в 2-х томах. - М.: Худож.
лит., 1971.
Урок литературы в 7 классе.
Тема: Леонид Николаевич Андреев «Кусака».
Цель:
Изучив рассказ, учить детей формулировать собственное мнение, обсуждать его и защищать.
Одной из величайших доктринальных дилемм, выдвигаемых монотеистическими религиями, является «проблема зла». Как может быть Зло в условиях, когда у всего Творца есть один хороший Суверенный? В великих монотеистических религиях: иудаизм, христианство и ислам Зло связано с дьяволами, которые, согласно иудейско-христианской традиции, являются ничто иное, как падшие ангелы, т.е. существа, которые принимают образ жизни, который больше не соответствует тому, для которого они были оживлен.
Теперь, вопрос в том, являются ли эти дьяволы просто существами, которые проявляют свою злость только через простой этический выбор способа, противоположного Божьему? Или зло онотологизировано, таким образом, ассимилируется плотью падшими ангелами? Если мы принимаем Зло как простое отсутствие Добра, то онтология Зла кажется невозможной. Что вы можете предпринять, что вы можете «стать» простым выбором? Тогда все будет иметь простое решение: свободная воля - это путь, через который падшие ангелы и некоторые люди принимают образ жизни, который противоположен Добродетелю.
Развивать монологическую речь, умение размышлять и рассуждать.
Воспитывать нравственные качества: доброту, милосердие, умение сострадать, чувство ответственности.
Организационный момент.
Фаза вызова: пробуждаем интерес к получению информации и работе с ней.
На прошлом уроке мы закончили изучение рассказа И.С.Тургенева «Бежин луг». С произведениями Ивана Сергеевича Тургенева вы знакомитесь не первый год, а о творчестве Леонида Андреева (1871-1919) многие услышат впервые. Работать на уроке будем, используя технологию «Чтение с остановками». О писателе мы поговорим позже, а тему урока определим вместе, познакомившись с 1 отрывком из рассказа Леонида Николаевича Андреева.
Но все не так просто. Традиция Церкви говорит, что дьяволы не могут спасти себя, они не могут вернуться к Богу. Даже Церковь осудила еретиков как своего первого великого богослова Оригена и за вину за веру в спасение всех, включая дьяволов. Таким образом, это показывает, что то, что богословская традиция называет «падением ангелов», которая совпадает с появлением Зла, не может быть связана с простым моральным выбором.
Кроме того, предупреждения в христианской литературе, согласно которым дьявол, даже когда он говорит правду о разуме, свидетельствует о том, что для христианства дьявол совершенно отличается от Бога, и выбор, сделанный Люцифером и теми, кто сопровождал его во время падения, больше, чем просто проявление свободной воли.
I
Она никому не принадлежала; у неё не было собственного имени, и никто не мог бы сказать, где находилась она во всю долгую морозную зиму и чем кормилась. От теплых изб её отгоняли дворовые собаки, такие же голодные, как и она, но гордые и сильные своею принадлежностью к дому; когда, гонимая голодом или инстинктивною потребностью в общении, она показывалась на улице, - ребята бросали в неё камнями и палками, взрослые весело улюлюкали и страшно, пронзительно свистали. Не помня себя от страху, переметываясь со стороны на сторону, натыкаясь на загорожи и людей, она мчалась на край поселка и пряталась в глубине большого сада, в одном ей известном месте.
В результате следует учитывать гипотезу онтологии Зла в дьяволах. В принципе, во время падения в дополнение к трем существующим, появляется еще один план: Несвязанный План, Ничто и Созданный План - Царство Божье. Появляется созданный план, который определяет себя только в оппозиции и совершенной антиномии с Богом.
Этот новый план, как его обитатели, дьяволы, не возникает, а становится. Все выглядит довольно просто. У нас есть человек, падший ангел, который отказывается от своих творений служить Богу и дает другие определения, чтобы получить общее, отличное от служения: быть подобным Богу, стать Богом.
1 остановка
Как вы думаете, о ком идет речь? Как догадались? (О собаке. Они часто бродят голодные и одинокие)
Почему она никому не принадлежала, что с ней могло случиться? (Бросили люди, предали)
Какова же тема рассказа? (О жестоком безответственном отношении людей к живым существам)
Но есть небольшая большая проблема, с которой столкнулись падшие ангелы. Эта проблема объясняется тем, что у них нет общего, кроме Божьей цели, по той простой причине, что они не существуют, никакой другой генерал не был создан. В результате, чтобы оставаться в духе философии Никаса, мы можем сказать, что дьяволы больны католитом, болезнь поиска генерала, которая кажется более «интересной», чем естественная. И, глядя на вещи с объективной дистанции читателя Библии и Книги Еноха, дьяволы будут выполнять «условия» этой болезни.
Было бы политически и теологически правильным прекратить это сочинение здесь. Дьявол - больной характер кафолита, болезнь, поскольку философ из Пэлтиниша доверяет нам посредственную. Эрго, дьявол посредственный, и все будут рады. Но принятие католита как болезни Ада не решает нашей проблемы. Неспособность получить общее стремление дьяволов неявно приводит к их невозможности создать другую реальность, отличную от божественного Ордена и ничто, из которого все делается. Это также становится невозможным для онтологизации Зла.
Тема: «В рассказе героем является собака, ибо всё живое имеет одну и ту же душу, всё живое страдает одними и теми же страданиями и в великом безличии и равенстве сливается воедино перед грозными силами жизни» Л.Андреев.
Словарная работа:
Загорожи – изгородь
С наитием – по ощущению, неосознанно
Поэтому дьявол не может страдать от католита. Но может ли он быть создателем генерала, другого существа - Существа Зла? На самом деле, даже для Константина Нойки, дьявол не страдает от католита, а от акатолии - болезни отказа генерала. Характер дона Хуана в одноименной пьесе Мольера, используемый румынским философом для иллюстрации ачатолии, отождествляется с дьяволом.
Но эта болезнь не удовлетворяет нашей гипотезе, хотя мы ближе к ней. Из анализа Дон Жуана мы видим, что общее страдание этой болезни духа происходит в форме смерти и наказания за грех их отказа. Но, к сожалению, черти не смертны. Генерал, а также смерть не могут быть показаны им. Единственное их поражение состоит в том, чтобы удалить их, индивидуально и в конце всемирного мира, из миров, которые не принадлежат им. Но ад, их «творение», все еще остается в их распоряжении.
Одиночество –
Жестокость -
Сострадание –
Подумайте, как сложится дальнейшая судьба собаки?
Фаза осмысления: слушаем, сопоставляем, обращаем внимание на неясности, готовимся к анализу и обсуждению.
Там она зализывала ушибы и раны и в одиночестве копила страх и злобу.
Только один раз её пожалели и приласкали. Это был пропойца-мужик, возвращавшийся из кабака. Он всех любил и всех жалел и что-то говорил себе под нос о добрых людях и своих надеждах на добрых людей; пожалел он и собаку, грязную и некрасивую, на которую случайно упал его пьяный и бесцельный взгляд.
Сама смерть имеет медицинскую роль в иудео-христианской традиции. По смерти «грех Адама» «оплачивается», и всякая смерть воспринимается как парадоксально, шанс на спасение. Об этом свидетельствует фрагмент из Библейской книги Веры. Тогда как мы можем, после того, как модель в Ниасе, понять дьявола?
Бессмертие - это тот, который «гарантирует» дьяволам возможность сделать их генералом. Дьяволы не связаны во времени. Кроме того, как бывшие ангелы, дьяволы не имеют материальной обусловленности, даже не моральной обусловленности. Мы должны признать, что свободе легче ассоциироваться с чувствами ненависти и эгоизма, чем свобода любви и открытости к другой. Эта свобода дьяволов предполагает, что они могут «избежать» их от болезней духа, обозначенных философией Никаса, а также дать им возможность овладеть и трансформировать свою собственную природу настолько, что Онтологизировать Зло, воплощая его в жизнь.
Жучка!- позвал он её именем, общим всем собакам. – Жучка! Поди сюда, не бойся!
Жучке очень хотелось подойти; она виляла хвостом, но не решалась. Мужик похлопал себя рукой по коленке и убедительно повторил:
Да пойди, дура! Ей-богу не трону!
2 остановка
Как закончится это новое знакомство? Аргументируйте свой ответ.
Рассматриваемый онтологическим образцом, рождение существа Зла, синонима и сопутствующее онтологическому преобразованию ангелов, попавших в дьяволов, представляет собой особый момент во всей истории Вселенной. Зло приобретает автономию, выходя из определений Добра, дьяволы становятся новым видом богов, которые, не создавая их, преобразуют создавшееся в их владение творение, бредящее его навсегда для Творца.
Необходимо сделать наблюдение. Щедрый никольский из бытия является «становлением», становясь. Это было продемонстрировано как можно больше. Дьяволы, а через них, Зло, не становятся существом по той простой причине, что нет предсуществования существа Зла и потому, что каждый демонический индивидуум становится самим Онтологизированным Злом. Дьяволы становятся в бытии, будучи самими носителями собственной реальности. Как Бог, они Бытие как Существо Зла, первопричина и конечная цель зла.
Но пока собака колебалась, всё яростнее размахивая хвостом и маленькими шажками подвигаясь вперёд, настроение пьяного человека изменилось. Он вспомнил все обиды, нанесенные ему добрыми людьми, почувствовал скуку и тупую злобу и, когда Жучка легла перед ним на спину, с размаху ткнул её в бок носком тяжёлого сапога.
У-у, мразь! Тоже лезет!
Собака завизжала, больше от неожиданности и обиды, чем от боли, а мужик, шатаясь, побрёл домой, где долго и больно бил жену и на кусочки изорвал новый платок, который на прошлой неделе купил ей в подарок.
С тех пор собака не доверяла людям, которые хотели её приласкать, и, поджав хвост, убегала, а иногда со злобой набрасывалась на них и пыталась укусить, пока камнями и палкой не удавалось отогнать её. На одну зиму она поселилась под террасой пустой дачи, у которой не было сторожа, и бескорыстно сторожила её: выбегала по ночам на дорогу и лаяла до хрипоты. Уже улегшись на своё место, она всё ещё злобно ворчала, но сквозь злобу проглядывало некоторое довольство собой и даже гордость.
Зимняя ночь тянулась долго-долго, и чёрные окна пустой дачи угрюмо глядели на обледеневший неподвижный сад. Иногда в них как будто вспыхивал голубоватый огонёк: то отражалась на стекле упавшая звезда, или остророгий месяц посылал свой робкий луч.
3 остановка
Охарактеризуйте пьяного человека.
Почему собака со злобой набрасывалась на людей?
Как сложится дальнейшая жизнь собаки?
II
Наступила весна, и тихая дача огласилась громким говором, скрипом колес и грузным топотом людей, переносящих тяжести. Приехали из города дачники, целая весёлая ватага взрослых, подростков и детей, опьяненных воздухом, теплом и светом; кто-то кричал, кто-то пел, смеялся высоким женским голосом.
Первой, с кем познакомилась собака, была хорошенькая девушка в коричневом форменном платье, выбежавшая в сад. Жадно и нетерпеливо, желая охватить и сжать в своих объятьях всё видимое, она посмотрела на ясное небо, на красноватые сучья вишен и быстро легла на траву, лицом к горячему солнцу. Потом так же внезапно вскочила и, обняв себя руками, целуя свежими устами весенний воздух, выразительно и серьёзно сказала:
Вот весело-то!
Сказала и быстро закружилась. И в ту же минуту беззвучно подкравшаяся собака яростно вцепилась зубами в раздувшийся подол платья, рванула и так же беззвучно скрылась в густых кустах крыжовника и смородины.
Ай, злая собака! – убегая, крикнула девушка, и долго ещё слышался её взволнованный голос: - Мама, дети! Не ходите в сад: там собака! Огромная!.. злю-у-щая!..
Ночью собака подкралась к заснувшей даче и бесшумно улеглась на своё место под террасой. Пахло людьми, и в открытые окна приносились тихие звуки короткого дыхания. Люди спали. Были беспомощны и не страшны, и собака ревниво сторожила их: спала одним глазом и при каждом шорохе вытягивала голову с двумя неподвижными огоньками фосфорически светящихся глаз. А тревожных звуков было много в чуткой весенней ночи: в траве шуршало что-то невидимое, маленькое и подбиралось к самому лоснящемуся носу собаки; хрустела прошлогодняя ветка под заснувшей птицей, и на близком шоссе грохотала телега и скрипели нагруженные возы. И далеко окрест в неподвижном воздухе расстилался запах душистого, свежего дёгтя и манил в светлеющую даль.
4 остановка
Как теперь изменится жизнь одинокой собаки?
Приехавшие дачники были очень добрыми людьми, а то, что они были далеко от города, дышали хорошим воздухом, видели вокруг себя всё зелёным, голубым и беззлобным, делало их ещё добрее. Теплом входило в них солнце и выходило смехом и расположением ко всему живущему. Сперва они хотели прогнать напугавшую их собаку и даже застрелить её из револьвера, если не уберётся; но потом привыкли к лаю по ночам и иногда по утрам вспоминали:
А где же наша Кусака?
И это новое имя «Кусака» так и осталось за ней. Случалось, что и днём замечали в кустах темное тело, бесследно пропадавшее при первом движении руки, бросавшей хлеб, - словно это был не хлеб, а камень, - и скоро все привыкли к Кусаке, называли её «своей» собакой и шутили по поводу её дикости и беспричинного страха. С каждым днем Кусака на один шаг уменьшала пространство, отделявшее её от людей; присмотрелась к их лицам и усвоила их привычки: за полчаса до обеда уже стояла в кустах и ласково помаргивала. И та же гимназисточка Леля, забывшая обиду, окончательно ввела её в счастливый круг отдыхающих и веселящихся людей.
Кусачка, подойди ко мне! – звала она к себе. – Ну, хорошая, ну, милая, пойди! Сахару хочешь?.. сахару тебе дам, хочешь? Ну, пойди же!
Но Кусака не шла: боялась. И осторожно, похлопывая себя руками и говоря так ласково, как это можно было при красивом голосе и красивом лице, Леля подвигалась к собаке и сама боялась: вдруг укусит.
Я тебя люблю, Кусачка, я тебя очень люблю. У тебя такой хорошенький носик и такие выразительные глазки. Ты не веришь мне, Кусачка?
Брови Лели поднялись, и у самой у неё был такой хорошенький носик и такие выразительные глаза, что солнце поступило умно, расцеловав горячо, до красноты щёк, всё её молоденькое, наивно-прелестное личико.
И Кусачка второй раз в своей жизни перевернулась на спину и закрыла глаза, не зная наверно, ударят её или приласкают. Но её приласкали. Маленькая, теплая рука прикоснулась нерешительно к шершавой голове и, словно это было знаком неотразимой власти, свободно и смело забегала по всему шерстистому телу, тормоша, лаская и щекоча.
Мама, дети! Глядите: я ласкаю Кусаку! – закричала Леля.
Когда прибежали дети, шумные, звонкоголосые, быстрые и светлые, как капельки разбежавшейся ртути, Кусака замерла от страха и беспомощного ожидания: она знала, что, если теперь кто-нибудь ударит её, она уже не в силах будет впиться в тело обидчика своими острыми зубами: у неё отняли её непримиримую злобу. И когда все наперерыв стали ласкать её, она долго ещё вздрагивала при каждом прикосновении ласкающей руки, и ей больно было от непривычной ласки, словно от удара.
5 остановка
Почему Кусака вздрагивала при каждом прикосновении?
III
Всею собачьей душою расцвела Кусака. У неё было имя, на которое она стремглав неслась из зелёной глубины сада; она принадлежала людям и могла им служить. Разве недостаточно этого для счастья собаки?
С привычкою к умеренности, создавшеюся годами бродячей, голодной жизни, она ела очень мало, но и это малое изменило её до неузнаваемости: длинная шерсть, прежде висевшая рыжими, сухими космами и на брюхе вечно покрытая засохшей грязью, очистилась, почернела и стала лосниться, как атлас. И когда она от нечего делать выбегала к воротам, становилась у порога и важно осматривала улицу вверх и вниз, никому уже не приходило в голову дразнить её или бросить камнем.
Но такою гордою и независимою она бывала только наедине. Страх не совсем ещё выпарился огнём ласк из её сердца, и всякий раз при виде людей, при их приближении, она терялась и ждала побоев. И долго ещё всякая ласка казалась ей неожиданностью, чудом, которого она не могла понять и на которое она не могла ответить. Она не умела ласкаться. Другие собаки умеют становиться на задние лапки, тереться у ног и даже улыбаться, и тем выражают свои чувства, но она не умела.
Единственное, что могла Кусака, это упасть на спину, закрыть глаза и слегка завизжать. Но этого было мало, это не могло выразить её восторга и любви, - и с внезапным наитием Кусака начала делать то, что, быть может, когда-нибудь она видела у других собак, но уже давно забыла. Она нелепо кувыркалась, неуклюже прыгала и вертелась вокруг самой себя, и её тело, бывшее всегда таким гибким и ловким, становилось неповоротливым, смешным и жалким.
Мама, дети! Смотрите, Кусака играет! – кричала Леля и задыхаясь от смеха, просила: - Ещё, Кусачка, ещё! Вот так! Вот так…
И все собирались и хохотали, а Кусака вертелась, кувыркалась и падала, и никто не видел в её глазах странной мольбы. И как прежде на собаку кричали улюлюкали, чтобы видеть её отчаянный страх, так теперь нарочно ласкали её, чтобы вызвать в ней прилив любви, бесконечно смешной в своих неуклюжих и нелепых проявлениях. Не проходило часа, чтобы кто-нибудь из подростков или детей не кричал:
Кусачка, милая Кусачка, поиграй!
И Кусачка вертелась, кувыркалась и падала при несмолкаемом весёлом хохоте. Её хвалили при ней и за глаза и жалели только об одном, что при посторонних людях, приходивших в гости, она не хочет показать своих штук и убегает в сад или прячется под террасой.
Постепенно Кусака привыкла к тому, что о пище не нужно заботиться, так как в определённый час кухарка даст ей помоев и костей, уверенно и спокойно ложилась на своё место под террасой и уже искала и просила ласк. И отяжелела она: редко бегала с дачи, и когда маленькие дети звали её с собой в лес, уклончиво виляла хвостом и незаметно исчезала. Но по ночам всё так же громок и бдителен был её сторожевой лай.
6 остановка
Можно ли порадоваться за Кусаку? Искренней ли была любовь к ней дачников? Найдите в тексте слова, подтверждающие ваше мнение.
Какую роль выполняет пейзаж в рассказе?
Какой смысл вкладывает автор в словосочетание добрые люди?
Охарактеризуйте Лелю. Сравните с пьяным мужчиной.
Как будут развиваться события дальше? Составим дерево предсказаний.
Дерево
Сбудутся ли ваши предсказания, вы узнаете, дочитав рассказ до конца. А чтобы прочитать рассказ, необходимо знать название, выскажите ваши предположения о заголовке. (Жестокость, Одиночество, Кусака, Одинокая собака)
Какими чертами характера, по-вашему, обладает автор этого рассказа? (Заранее подготовленный ученик рассказывает о писателе)
5.Подведение итогов .
Актуален ли рассказ в наши дни?
Какие чувства вызывают прочитанные эпизоды?
Каким бы хотелось увидеть конец?
Какое произведение на эту тему изучали? («Бродяжки» современного автора Игоря Куцевалова)
Рефлексия (ответы по домашнему заданию)
Абдуллина Карина
Мне кажется, к этому рассказу подходят пословицы В.Даля: «Сам потерпи, а другого не обидь», «Лучше самому терпеть, чем других обижать»
Пьяный мужчина поступил очень жестоко, обидев собаку. Он сорвал на ней весь гнев, накопившийся от обид и предательства «добрых людей». Пострадало голодное страдающее животное. Нужно терпеть и держать злость в себе, а не причинять боль другим.
Васильева Татьяна
«И на милость разум нужен. Доброта без разума пуста». Я думаю, что эта пословица подходит к рассказу Леонида Николаевича Андреева «Кусака».
Люди поступили с собакой очень подло. Пьяный мужик хотел пожалеть Кусаку, а когда она подошла, пнул её. А девочка Леля приручила собаку, но вскоре уехала домой. Нужно прежде было подумать о том, что не сможет взять животное, и не приручать её к себе. Нужно было прежде подумать, а потом уже жалеть, ласкать собаку.
Стеценко Дарья
«Лучше самому терпеть, чем других обижать». Мне сразу вспоминается пьяный мужчина. Он сначала казался таким добрым, и хотелось, чтобы таких людей было больше. Кусака поверила ему, легла перед ним на спину и хотела, чтобы он её погладил, потому что он ей говорил, что не ударит её. Но потом скорее всего подумал: «Почему я один добрый, пусть другие будут такими». Мужчина почувствовал несправедливость и пнул Кусаку, этим обидев её. Лучше было бы, если он оставался добрым и погладил собаку. К этой ситуации подходит эта пословица.
Барышева Елена
«Худо тому, кто добра не делает никому». Мне кажется, что эта пословица подходит к рассказу «Кусака». Леля и пьяный мужик были похожи, потому что они бросили Кусаку и даже не вспоминали о ней. После того, как пьяный мужик пнул собаку, она озлобилась на людей. При следующей встрече она бы просто его покусала. Пьяница становился всё хуже и хуже, превращался в жестокого негодяя. Леля, наверное, тоже с возрастом станет чёрствой и жестокой, а может наоборот, её будет мучить совесть за такой низкий поступок.
Малявин Илья
«Не дразни собаку, так не укусит». И правда, обычно нападения собак происходят по вине пострадавших. Именно поэтому Кусака вначале вела себя агрессивно, она видела в каждом опасность.
«Собака человеку неизменный друг». Эта пословица объясняет поведение Кусаки в последних главах произведения. Она была готова на всё, ради доброго отношения к ней людей. Собака неловко прыгала, кувыркалась, каталась по земле, чтобы повеселить людей, охраняла их ночью, чутко прислушиваясь к каждому шороху, готова была забыть их жестокое отношение в прошлом.
Репина Алёна
«Не корми калачом, да не бей в спину кирпичом». Я считаю, что дачники и Леля поступили ужасно с Кусакой. Хотя она сначала и была агрессивной ко всем людям, но Леля сумела разбудить в её сердце любовь и дала надежду, что не все люди такие плохие, как она считает. А когда Леля первый раз погладила Кусаку, то лёжа на спинке, она понимала, что даже если её обидят дачники, она не сможет озлобиться на них и укусить.
Когда же дачники поехали домой, никто, даже Леля, не вспомнили о Кусаке. И собаке стало очень плохо, ей было намного хуже, чем тогда, когда её пнул пьяный мужик. А когда дачники уехали, Кусака завыла, она выла от обиды на тех людей, которые её приютили.
Поэтому я считаю, что люди должны нести ответственность за тех, кого приручили. Должны быть добрее, должны думать, прежде чем что-либо сделать. Было честнее не ласкать собаку, не давать повода доверять себе: «Не корми калачом, да не бей в спину кирпичом».
