Маршруты бегства нацистов из германии в южную америку. Нацистский приют на амазонке

Уже после того как союзные силы одержали победу над фашистской Германией и военные действия в Европе завершились в 1945 году, нацистам стало трудно и опасно находиться в Европе. Тысячи эсэсовских госслужащих, влиятельных членов Гестапо и их сподвижников (в том числе немалое количество военных преступников) пересекли Атлантику, отыскав укрытие в Южной Америке, в особенности в Аргентине, Чили и Бразилии.

Почему Южная Америка?

Аргентина, со своей стороны, была популярным местом прибежища для немецких экспатриантов, а посему поддерживала близкую взаимосвязь с Германией даже во время военных действий. Уже после 1945 года аргентинский глава Хуан Перон, сам неравнодушный к фашистской идеологии, призвал собственных офицеров и дипломатов определить и развить «Крысиные тропы», то есть линии побега для агентов Рейха посредством третьих стран и поддельных документов. Кроме того, нацистам оказывали поддержку священники Ватикана в Риме и Австрии. Многие из них поддерживали и укрывали нацистов, не зная об их кровавом прошлом, а некоторые были полностью осведомлены.

Вот перечень наиболее известных эсэсовских военных преступников, которые перебрались в Южную Америку в надежде уклониться от наказания.

Адольф Эйхман

«Самый выслеживаемый фашист на планете», Эйхман был основным архитектором «Окончательного решения еврейской проблемы», или, иначе говоря, постановления Гитлера уничтожить абсолютно всех евреев Европы. Печально известный подполковник SS тайно управлял эсэсовской сетью концлагерей, которые стали пунктом убийства примерно 6 млн человек. Эйхман был инициатором сложной системы идентификации, сбора и транспортировки европейских евреев в Освенцим, Треблинку и прочие лагеря в захваченной немцами Польше.

После того как Вторая мировая война завершилась, Эйхман прятался в Австрии. При поддержке францисканского монаха из Генуи он получил аргентинскую визу и подал заявление на сфальсифицированный удостоверяющий личность документ от Красного Креста. В 1950 г. он отправился в Буэнос-Айрес. Эйхман проживал с супругой и детьми в пригороде Буэнос-Айреса и работал на автозаводе "Мерседес".

Израильские разведчики Моссад взяли Эйхмана в ходе специальной операции 11 мая 1960 года и скрытно вывезли его в Израиль. Там Эйхман предстал перед судом как военный преступник. Он был признан виновным в ходе четырехмесячного судебного процесса в Иерусалиме и получил единственный смертельный вердикт, когда-либо выдвинутый израильским судом. Он был повешен 31 мая 1962 года.

Йозеф Менгеле

Менгеле уступил высочайшую строчку в списке наиболее разыскиваемых нацистов лишь Эйхману. Получивший имя Ангела Смерти, врач проводил ужасные опыты над узниками Освенцима. Офицер SS, Менгеле в начале войны был направлен на Восточный фронт, где получил Железный Крест за смелость.

Будучи раненным и признанным непригодным для интенсивной армейской службы, он ушел в Освенцим. Там он использовал узников, в особенности близнецов, беременных женщин и инвалидов в качестве лабораторных крыс для собственных зловещих опытов. Он постоянно подвергал пыткам и убивал детей своими врачебными экспериментами.

После Второй мировой Менгеле прятался в Германии. В 1949 г., с поддержкой церковного духовенства, Ангел Смерти убежал в Аргентину, далее в Уругвай, где даже вступил в брак под своим именем.

Западная Германия отослала требование об экстрадиции в Аргентину, власть которой умышленно тянула резину. В конечном счете Менгеле утонул в бразильском прибережье в 1979 г. вследствие инфаркта.

Вальтер Рауфф

Полковник SS, Рауфф в ответе за разработку и введение мобильных газовых камер, приведших к убийству приблизительно сотен тысяч людей в период войны. Согласно сведениям английской спецслужбы, Рауфф лично следил за работой грузовых машин, чьи выхлопные газы поступали в герметичные камеры, поставленные позади тяжелых транспортных средств. В одну мобильную камеру помещалось шестьдесят человек. Рауфф прославился чрезмерной безжалостностью и без разборов и раскаяний казнил как евреев, так и пойманных партизан.

Союзные войска задержали полковника, но он сбежал из лагеря и прятался в монастырях. В 1949 году Рауфф уплыл в Эквадор, прежде чем поселиться в Чили, где проживал под своим собственным именем.

Его так и не получилось поймать и осудить. На деле же Рауфф был шпионом Западной Германии с 1958 по 1962 год. Его местонахождение стало известно уже после того, как он отослал в Германию официальное прошение отправить в Чили его немецкую военно-морскую пенсию. Чилийский тиран Пиночет активно пренебрегал ответом на просьбы Германии экстрадировать данного военного преступника. Рауфф скончался в Чили в 1984 г.

Франц Штангль

Получивший имя Белая Смерть за страсть к белоснежной униформе и хлысту, австриец Штангль работал над планом эвтаназии Aktion T-4, в соответствии с которым нацисты убивали людей с душевными и физиологическими расстройствами. Он в дальнейшем работал комендантом концлагерей Собибор и Треблинка. Свыше 100 тыс. евреев были убиты за период его службы в Собиборе, прежде чем он перевелся в Треблинку, где был напрямую ответственен за гибель почти миллиона человек.

По завершении войны Штангль был взят американцами, однако убежал в Италию в 1947 г. Благоволящий нацистам австрийский епископ Алоиз Худал посодействовал Штанглю в получении паспорта Красного Креста, по которому он уплыл в Бразилию в 1951 г.

Он был принят на работу компанией Volkswagen в Сан-Паулу под своим именем. В 1967 г. Штангля нашел известный охотник на нацистов Симон Визенталь, оставшийся в живых после Холокоста. Он выдал преступника Западной Германии, где его признали виновным в массовом убийстве 900 тыс. человек. Он скончался в тюрьме от сердечной недостаточности в 1971 г.

Йозеф Шваммбергер

Австрийский фашист, Шваммбергер был командиром SS, возглавляющим три трудовых лагеря в Польше в период войны. Он обожал размахивать хлыстом и прогуливался по лагерю с немецкой овчаркой, выученной набрасываться на людей. В 1943 г. он устроил массовое убийство пятисот евреев. Он собственноручно казнил 35 человек, выстрелив им в затылок, помимо этого он высылал колоссальное количество евреев на смерть в Освенцим.

Шваммбергер был задержан в Австрии в 1945 г., однако убежал в Италию в 1948 г., а несколько месяцев спустя оказался в Аргентине, где проживал свободно под собственным именем и даже принял подданство.

Шваммбергер был в конечном счете арестован аргентинскими госслужащими в 1987 г., после того как информатор клюнул на вознаграждение германского правительства в объеме 300 тыс. долларов.

Он возвратился в Западную Германию в 1990 г., для того чтобы предстать перед судом. В 1992 г. Шваммбергер был признан виновным, и его приговорили к пожизненному заключению. Шваммбергер скончался в тюрьме в 2004 г. в возрасте 92 лет.

Эрих Прибке

Командир SS среднего звена и участник Гестапо, Прибке был соучастником массового убийства итальянцев в Ардеатинских пещерах, где нацисты расстреляли 335 человек в ответ на убийство итальянскими партизанами 33 германских офицеров.

Прибке улизнул из английского лагеря для пленных в рождественскую ночь в 1946 г. С поддержкой епископа Алоиза Худала Прибке сбежал в Аргентину.

Оттуда он был выдан Италии, где был осужден за военные преступления и приговорен к пожизненному заключению. Прибке скончался в 2013 г. в возрасте ста лет.

Герхард Боне

Юрист и офицер SS, Боне возглавил паутину Санаториев и Домов престарелых Рейха и несет ответственность за управленческую логистику проекта эвтаназии Гитлера Aktion T-4. Боне именовал себя Ангелом Милосердия, а сам активно участвовал в системном истреблении инвалидов и людей с умственными отклонениями с целью очистить арийскую расу и уклониться от государственных затрат на содействие нетрудоспособным.

Боне убежал в Аргентину в 1949 г. Он позднее сознался, что ассистенты Перона предоставили ему средства и фальшивые бумаги.

После того как правительственный переворот сверг Перона, Боне возвратился в Германию и был обвинен трибуналом во Франкфурте в 1963 г. Его выпустили под задаток, и Боне еще раз сбежал в Аргентину, но был в конечном счете выдан Германии через три года. Боне был первым эсэсовским преступником, формально экстрадированным правительством Аргентины. Боне скончался в 1981 г., так и не получив приговора суда.

23:34 — REGNUM

Недавняя находка аргентинских археологов вблизи границы с Парагваем таинственных сооружений в очередной раз подстегнула общественный интерес к теме нацистского присутствия в стране. Как сообщает газета Кларин (Clarin), были обнаружены три прочнейших постройки, с 3-х метровой стеной, в парке Teyú Cuaré в провинции Миссионес. Даниэль Щавельсон, директор городского археологического центра Университета Буэнос-Айрес, говорит, что эти сооружения были построены нацистами, в годы Второй мировой войны, как возможное убежище для верхушки Третьего рейха на случай поражения в войне. На эти мысли его навели предметы, которые были найдены вблизи у этих конструкций, в том числе, несколько монет Третьего рейха 1938 и 1943 года выпуска, а также изделия из фарфора немецкого происхождения. Он также отметил, что по его мнению, этими убежищами в труднодоступных местах так никто и не воспользовался, поскольку, прибыв в Аргентину, нацисты поняли, что в стране можно жить свободно и открыто, ничего не опасаясь. А потому, нацисты отправились в места, которые любой любитель натуральной природы, назвал бы прекрасными. Прежде чем назвать эти места, напомним, что во время Второй мировой войны Аргентина занимала выжидательную позицию, нейтралитет. Это позволяло ей продавать свою сельскохозяйственную продукцию странам из обоих воюющих лагерей.

В тот период правительство Аргентины постоянно получало от своих спецслужб информацию о том, что подводные лодки Германии, действующие в Атлантике, регулярно подходят к берегам Аргентины, загружают ящики с продуктами питания, медикаментами и запчастями. Все больше поступало информации о том, что некоторые землевладельцы активно принимают у себя гостей с этих подводных лодок. Чаще всего, земельные поместья этих гостеприимных хозяев находились вдоль Атлантического побережья Аргентины. Но неофициальной «столицей» немцев в Аргентине после их поражения во Второй мировой войне стал Барилоче.

Барилоче (Сан-Карлос-де-Барилоче) - красивейший город сосновых лесов и цветущих лугов, горных озер и чистого воздуха, горнолыжных трасс и комфортабельных отелей, зарослей малины и черной смородины. Все здесь наполнено немецко-австрийской педантичностью, порядком, чистотой: альпийские пейзажи, чистейшие воды озера Науэль-Уапи, аккуратные газончики и улочки, нарядные ухоженные домики. Барилоче был основан немецкими поселенцами в конце XIX века. В начале XX столетия немецкая диаспора активизировалась и стала скупать все земли в округе, строить дома, разводить скот, открывать фермы. Многие дома были построены в горах, в труднодоступных местах. До сих пор, единственная возможность попасть туда -это вертолет, который садится прямо на площадку у дома, или на его крышу. Сан-Карлос-де-Барилоче (San Carlos de Bariloche) полностью построен на деньги немецкой диаспоры и ее же латифундистов. Численность населения в 2015 году составила 120000 человек. Город окружён озёрами (Науэль-Уапи, Гутьерес, Морено и Маскарди) и горами (Тронадор, Серро-Катедраль, Серро-Лопес).

История «немецкой Аргентины» такова. С XIX века аргентинская Патагония становится немецким анклавом, которую осваивают переселенцы из Германии. Одним из самых известных землевладельцев в Патагонии, в начале ХХ века, была компания «Лахузен и Ко», хозяева которой братья Дитрих и Кристель Лахузены были уроженцами Бремена. Братья входили в первую десятку самых богатых аргентинских предпринимателей. «Лахузен и Ко» имела множество овцеводческих ферм, производимая на которых шерсть экспортировалась в Европу. Также компания владела десятками ранчо, многочисленными пастбищами с элитным скотом, разветвлённой торговой сетью, магазинами, лавками, кафе, барами и ресторанами по всему югу Аргентины. Именно здесь, на землях братьев Лахузен, на небольшом острове Уэмуль, в начале 1951 года, австрийским учёным Рональдом Рихтером была проведена первая в Латинской Америке управляемая ядерная реакция (атомный проект Хуана Перона). Империя Лахузенов обеспечила высочайший уровень безопасности и секретности. Еще одно владение Лахузенов в Патагонии вилла Сан-Рамон, на пустынном и отдаленном от Барилоче берегу озера Науэль-Уапи, границы которой простираются до пампы. Здесь проходила единственная в Патагонии железная дорога и взлётно-посадочная полоса. Совладельцами виллы Сан-Рамон являлось германское княжество Шаумбург-Липпе, а князь Стефан Шаумбург-Липпе в 1930-х и 1940-х годах был советником посольства Германии в Буэнос-Айресе. Стефан Шаумбург-Липпе в сентябре 1946 года давал показания комиссии по расследованию нацистской деятельности в Аргентине. Заведовал всеми делами на вилле Сан-Рамон Родольфо Фрейде, личный секретарь Хуана Доминго Перона и куратор службы внутренней безопасности Аргентины.

Сегодня эту землю называют местом рождения четвертого рейха. Исследователь тем «Нацистские преступники в Аргентине», «Нацистское золото в Аргентине» известный аргентинский историк и журналист Хорхе Камарасса в своих многочисленных книгах и статьях утверждает, что с января 1945 года гитлеровские подводные лодки приняли участие в успешно осуществленной операции по вывозу из агонизирующей Германии высокопоставленных лиц Третьего Рейха и особо ценных грузов. Сдача в плен экипажей подводных лодок U-530 и U-977 аргентинским властям в Мар дель Плата являлась прикрытием этой операции. Считается, что многие из первых лиц третьего рейха отправились жить в насиженные места вблизи Барилоче. В 2020 году США должны рассекретить все архивы, связанные с двумя этими подводными лодками. Тогда, может быть, мы и узнаем возможно хотя бы часть правды этой страницы истории Второй мировой войны.

Край туристов и атомной энергетики

Сейчас Сан-Карлос-де-Барилоче, не без основания. называется южноамериканской Швейцарией. Во-первых, благодаря шедеврам, созданным самой природой, поразительной красоте лесов и ярко-синих озер, чистоте и прозрачности воздуха, во-вторых, построенным здесь горнолыжным трассам и сети отелей, с уникальными немецкими постройками, порядком и чистотой. В городе множество торговых галерей, магазинчиков, кафе, баров и ресторанов, отели отличного качества. Гостиничный комплекс Сан-Карлос-де-Барилоче насчитывает около 20000 гостиниц. Наиболее популярными горнолыжными трассами являются: Edelweiss, Acongagua, La Nevada, La Cascada, LAS Tres Reyes, Nahuel Huapi. Здешние трассы всего их 47 общей протяженностью 70 км расположены по оба склона горных хребтов горы Отто и Катедраль с перепадом высот от 2388 до 1400 м. Именно здесь находится лучший в Южной Америке подъёмник, кабины в котором просторные, на шесть мест. Барилоче давно стал престижным курортом для аргентинской элиты. Это основной и стартовый пункт назначения для желающих познакомиться с краем озёр, настоящий рай для тех, кто увлекается рыбалкой и охотой или любит кататься на лошадях и покорять горные вершины, играть в гольф и просто отдыхать, наслаждаясь горными пейзажами.

Из Барилоче можно отправиться в национальный парк Науэль-Уапи (Nahuel Huapi). Это расстояние можно преодолеть примерно за восемь часов - около 320 км. В пути можно делать остановки на смотровых площадках, в небольших деревушках или крошечных городках. Основная экскурсионная программа начинается с подъёма на фуникулере Teleferico Cerro Otto на вершину горы, затем идет круиз по озеру Науэль-Уапи на комфортабельном катамаране, к национальному парку Лос-Араянес. Там сохранился уникальный миртовый лес, единственный в мире, его площадь 12 гектар. Затем остров Виктории, залив Лопес, лагуна Треболь, озеро Морено и гора Кампанарио.

Аргентинцы благодарны многим поколениям переселенцев из Германии, которые сохранили этот природный заповедник для потомков, так ещё в 1930 году в Сан-Карлос-де-Барилоче было принято решение образовать один из самых больших национальных парков страны Науэль-Унапи. Зимой здесь отдыхают любители горных лыж, а летом сюда устремляются ценители красоты гор, рек и горных озёр. Красоту горных пиков в отрогах Анд, вблизи Барилоче и дальше на юг, трудно описать словами, это надо увидеть собственными глазами. Молчаливые вечнозеленые тысячелетние леса, кристально чистая голубая или ярко-синяя гладь озер, ярко-цветущая растительность этого края, гранитные пики гор и голубеющие долины ледников - все это Барилоче. А на самом юге Огненная Земля и Ушуайя открывают дверь в бескрайнюю, тайную и загадочную Антарктику.

Кроме этого, в районе Барилоче находится атомный центр. Хотя значительная часть электроэнергетики Аргентины принадлежит частным компаниям, атомная отрасль остается в основном в руках государства. Компания ENSI (Empresa Neuquina de Servicios de Ingeniería S. E.) - совместное предприятие провинции Неукен и Национальной комиссии по атомной энергии Аргентины (CNEA)- имеет завод по производству тяжелой воды в Патагонии. CNEA принадлежит ряд центров НИОКР, в том числе атомный центр Барилоче (провинция Рио-Негро). В центре размещены исследовательские реакторы и циклотроны, производятся изотопы. Ядерный центр Барилоче имеет свой медицинский центр, который уже известен на всю страну успешными исследованиями в области борьбы с раковыми и другими заболеваниями. Так, программа лечения раковых заболеваний, в том числе, не подлежащих операциям, с помощью нейтронного аппарата нового поколения BNCT уже показала необыкновенно стабильные положительные результаты, сообщает официальная страница ядерного центра Барилоче.

Покровитель беглых нацистов президент Аргентины Хуан Перон и его жена Эвита Перон. Инаугурация, 1952 год
Отто Скорцени
Адольф Эйхман
«Охотник за нацистами» Симон Визенталь
Группа офицеров СС. Первый слева - доктор Йозеф Менгеле
Эвита Перон. Предвыборное выступление перед женской аудиторией

После окончания Второй мировой войны прошли десятки лет, но в списке главных нацистских преступников, нашедших приют в Аргентине, до сих пор остаются белые пятна и знаки вопроса. В том числе вопрос номер один: не было ли среди бежавших в Южную Америку Гитлера?

Каждый год дня за два до 9 мая в замкнутом и скучном пространстве нашего дворика, окружённого облезлым кирпичом старых, ещё дореволюционных домов, растягивались верёвки. На них хозяйки из выходивших на двор подъездов и подвалов развешивали военные мундиры - проветривать от нафталина и сырости. Солнце сияло на погонах и орденах, ветер раскачивал верёвки, весёлые зайчики скакали по стенам и прыгали в окна. Вслед за мундирами ближе к вечеру появлялись их обладатели. Немного, человек пять-шесть. Кто выжил. Да и из тех - у одного нет руки, у другого - ноги, у третьего - шрам от носа до уха… Мужики садились за омытый дождями серый стол в хилом палисадничке и молча сдвигали стаканы. Первый они всегда пили молча.
Так в нашем дворе начинался Великий Праздник Победы. В те годы она не была далёкой - расстояние от неё укладывалось в десятилетие. И память о ней была ощутимой, реальной, живой. Она, эта память, пела под ветром тихим медальным перезвоном, сурово пила водку во дворе, висела на стенах фотографиями тех, кто не вернулся.
Тогда нам, мальчишкам, - кому пять, кому семь лет от роду - всё было ясно, всё казалось простым и понятным. Зло наказано, разрушено, изничтожено - его больше нет на Земле. А самый главный злодей получил сполна, и чёрный прах его развеян ураганами. Какие могут быть сомнения! Да и кто бы позволил им появиться, сомнениям? Советская страна возводила истины навсегда и колебаний, исканий, лишних мыслей вокруг них не терпела и не допускала. Так бы и жить нам хорошо и спокойно в том мальчишеском легкомыслии до скончания века. Но вот пришло время, когда сомневаться и задумываться разрешили.

Разговор под звуки танго
Зло нацизма ещё живёт на Земле. Непостижимо и неправедно, однако и сегодня в Европе, Америке и у нас, в России, вскидывают руки в фашистском приветствии, щеголяют дьявольской символикой вывернутых свастик, эсэсовских молний и прусских орлов, жаждут погромов и абсолютной власти. Да и главный злодей, тот самый антипод добра в человеческом облике, получил ли сполна, его ли прах рассеялся в пространстве?
Первые сомнения настигли в Аргентине, в Буэнос-Айресе на исходе 1980-х. Гласность в СССР уже появилась, но ходила ещё под седлом, в узде и властных шенкелей слушалась почти беспрекословно. Потому всякие неудобные мысли и знания приходилось носить в себе - проблема «облико морале», а также «облико идеологико» не утратила в ту пору своей остроты. Любое отклонение от официозных истин всё ещё приравнивалось к предательству, государево недрёманое око вездесущим хакером считывало подкорку любого, и кары за крамолу продолжали быть неотвратимыми.
В те времена в аргентинской столице ещё попадались «кафе-тангеро», где собирались любители и танцоры-профессионалы, знатоки истории и композиторы, просто всякий вдохновенный люд, чтобы поговорить, послушать, пообсуждать, потанцевать танго. Если вам хотелось увидеть подлинное, незамутнённое туристической «попсой» аргентинское танго, каким исполняли его в начале прошлого века в портовых кабачках Буэнос-Айреса, идти нужно было туда.
Тема танго была в «кафе-тангеро», безусловно, превалирующей, однако далеко не единственной. Обстановка и отменное вино располагали к беседам обо всём. Вот в одном из таких кафе, в неспешном поначалу разговоре мне и довелось впервые услышать имя покойного Сильвано Сантандера. Известный в прошлом политик, депутат аргентинского парламента, он некогда серьёзно конфликтовал со знаменитым президентом Хуаном Доминго Пероном из-за изданной в начале 50-х годов прошлого века книги «Нацизм в Аргентине». Сантандер написал эту документальную книгу, основываясь на материалах возглавляемой им комиссии по расследованию нацистской деятельности в Аргентине с 1939 года. Комиссия работала в годы президентства Перона. В силу многих причин, отдельные из которых изложены ниже, Перон комиссией был недоволен. В результате Сильвано Сантандер был вынужден временно эмигрировать в Уругвай.

Перон и его Эвита
Для большинства аргентинских бедняков, мелких буржуа, крестьян и фермеров президент Перон, и особенно его супруга Мария-Эва Дуарте де Перон, Эвита, занимают в шкале национальных ценностей второе место вслед за танго и перед чаем матэ, который там пьют все поголовно с детства и до смерти. Поэтому неспешный разговор в кафе вдруг быстро превратился в бурный спор с кипением страстей и вполне искренней ненавистью противников друг к другу. Немногое удалось мне почерпнуть тогда: Сильвано Сантандер обвинял президентскую чету в симпатиях нацизму; в каких-то конкретных акциях по оказанию им поддержки, как в ходе Второй мировой войны, так и после неё; в спасении нацистских преступников… Фигурировали в той сумбурной дискуссии миллионы долларов третьего рейха и непонятные «немецкие поселения, вроде Барилоче»…
Разумеется, всё услышанное показалось мне тогда фантазиями, гротеском и ерундой, которые часто, да почти всегда, служат аргументами в эмоциональных спорах. Но имя Сильвано Сантандера в памяти задержалось и пробудило интерес. Постепенно, с годами, накапливалась уже иная, далёкая от эмоций, информация. Факты были разрозненные, никак не складывались в логическую картину, но уже беспокоили, заставляли задумываться.
Например, Сильвано Сантандер написал в 1953 году ещё одну книгу, она называлась «Техника предательства». У неё был подзаголовок: «Хуан Перон и Эва Дуарте - нацистские агенты в Аргентине». Заполучить эту библиографическую редкость надолго у меня не вышло, но посидеть над ней пару часов удалось. Верить не хотелось - очаровательная Эвита, ненавистница богачей и заступница бедных… Крестьянская девчонка, сумевшая пробиться из глухой деревушки в президентский дворец… Красавица, сводившая с ума всё мужское население обеих Америк… В наши дни - героиня Мадонны в знаменитом фильме по знаменитому мюзиклу Эндрю Вебера… Та самая - Don"t cry for me, Argentina… Фашистский агент? Невероятно! Ну ладно, предположим, Хуан Перон был связан с нацистским Берлином. В такое ещё можно поверить - у крупных политиков с принципами и моралью всегда непорядок. Но Эва! Нет, в это положительно не верилось.
Когда Сильвано Сантандер познакомился с Симоном Визенталем, знаменитым израильским охотником за нацистскими преступниками. Они вместе стали расследовать пути, по которым скрывались от возмездия именитые наци, шли сотни килограммов золота и отмывались десятки миллионов долларов третьего рейха. Вновь все следы, обнаруженные Сантандером и Визенталем, вели в Аргентину, к президентской чете Перон.
Более того, аргентинец утверждал, будто Эва Дуарте была агентом немецкого абвера с 1941 года и будто лично Вильгельм Канарис, всегда очень внимательно присматривавшийся к Латинской Америке и, в частности, к Аргентине, поручил ей завоевать сердце Хуана Перона. Тогда этот, с точки зрения адмирала Канариса, многообещающий, тщеславный и харизматичный, но излишне увлекающийся сладкой жизнью полковник был руководителем группы офицеров, выступавших за «великую Аргентину» и преклонявшихся перед деяниями Адольфа Гитлера. Любитель юных дев, жуир и сибарит, Перон нуждался в поводыре, направляющем полковничье тщеславие в нужное русло. Таким человеком стала Эва Дуарте. По официальной биографии, они познакомились в 1944 году, стали любовниками в день знакомства и не расставались до трагического ухода Эвиты, умершей от рака в 1952 году, на 33-м году жизни. Аргентина до сих пор уверена: если бы не Эва, с её обаянием, острым умом и страстью к интриге, вряд ли сумел бы Хуан Доминго Перон добиться поста президента в 1946 году.
Впрочем, одними утверждениями Сильвано Сантандер не ограничился - в своей последней книге он привёл и подлинные документы. Например, копии протоколов допросов бывшего посла нацистской Германии в Буэнос-Айресе барона Эдмунда фон Терманна и советника посольства князя Стефана Шаумбург-Липпе (оба - офицеры СС), проведённых союзнической комиссией по расследованию преступлений нацизма в сентябре 1946 года. В частности, секретарь, не обладавший, видимо, крепкими нервами, «раскололся» очень быстро и начал сыпать сенсациями. В том числе номерами банковских чеков, которыми посольство оплачивало услуги «нужных людей»: № 464803 от 26 июня 1941 года на сумму 33 тысячи 600 аргентинских песо предназначался Эве Дуарте, а № 682117 от 30 июня 1941 года на сумму 200 тысяч песо - полковнику Хуану Доминго Перону. Суммы более чем солидные по тем временам: Эвита получила около 10 тысяч долларов США, а полковник - свыше 50 тысяч. По одному только чеку.
В заявлениях обоих дипломатов присутствуют также и упоминания о тайном визите в Аргентину в мае 1943 года генерала Вильгельма фон Фаупеля, советника фюрера по американским делам. Во время этой миссии генерал встречался с прогермански настроенными офицерами аргентинской армии и флота. Безусловно, среди них не могло не быть Хуана Доминго Перона. Отдельно и приватно генерал фон Фаупель беседовал с «фройляйн» Эвой Дуарте.
Все эти факты, разумеется, можно оспаривать. Можно не замечать и отмахиваться от них. Собственно, большинство аргентинцев именно так и поступают. Наверное, поэтому между ними и сегодня, 60 лет спустя после смерти Эвиты, ведутся жаркие споры относительно её идеологических предпочтений. И, наверное, поэтому Хуан Доминго и Эва Перон до сих пор почитаются национальными героями, заступниками бедных и гонителями богачей-олигархов. Никого не волнует таинственное исчезновение 100 миллионов долларов из созданного первой леди Аргентины фонда помощи неимущим. Равно как загадочное происхождение нескольких килограммов принадлежавших ей ювелирных украшений на общую сумму свыше 14 миллионов долларов, которые составили лишь небольшую часть наследства Эвиты. Все эти вопросы и сомнения меркнут перед блистающим в народной памяти образом обворожительной женщины, которая строила жилища для бедняков, бесплатные детские сады и школы для их детей, раздавала им деньги и хлеб, заступалась за них перед владельцами заводов и земельных латифундий, и которую постигла печальная судьба умереть молодой.

Нацистский рай
До последней возможности Аргентина поддерживала нейтралитет, дружественный, сочувствующий и симпатизирующий державам оси Рим - Берлин - Токио. И уступила лишь под политическим и экономическим давлением Соединённых Штатов: за тридцать дней до штурма Берлина войсками Советской Армии объявила, наконец, войну Германии и Японии.
Все годы, пока в Европе, в Северной Африке, на Тихом океане грохотала война и лилась кровь, в Аргентине спокойно работали филиалы ведущих немецких оружейных концернов: I.G. Farben, Staudt und Co., Siemens Schuckert. Морская блокада союзников не позволяла им отправлять свою продукцию в Германию, но деньги беспрепятственно циркулировали по сосудам единой, оставшейся нетронутой финансовой системы.
Достаточно сказать, что в особняке германского посольства в Буэнос-Айресе размещались отделения двух крупнейших банков нацистской Германии, активно и безостановочно проводившие внешние и внутренние операции. Чеки, которые выписывало своим агентам посольство, обналичивались в этих банках. Аргентинские предприятия контрабандой поставляли Германии и Италии платину, палладий, лекарства, химикаты. Через Испанию туда же отправлялась аргентинская пшеница и мясо. Побережье Аргентины, пустынные, заброшенные его участки, служили базой для немецких подводных лодок.
К началу Второй мировой войны в стране с населением 13 миллионов человек проживали около 500 тысяч этнических немцев с аргентинскими паспортами. Конечно, не все они были горячими сторонниками Гитлера, но, как это часто случается с эмигрантами, почти все были патриотами и националистами. Такие постулаты, как «великая Германия», «Германия превыше всего», не заставляли их возмущаться и негодовать. А поскольку почти все 500 тысяч были высококвалифицированными специалистами, богатыми фермерами, успешными предпринимателями, армейскими офицерами и госчиновниками, то и тезис о расовом превосходстве немцев находил благодарный отклик в их душах. Они поквартально и порайонно сбивались в «спортивные клубы», во главе которых становились гауляйтеры с эсэсовской выправкой, издавали свои газеты с портретами нацистских бонз на первых полосах. Созданная этническими немцами не без помощи из Берлина «Ассоциация германских благотворительных и культурных обществ» стала полуофициальным филиалом НСДАП.
Словом, в Аргентине долговременными, с 1933 года, усилиями абвера, СД, германского министерства иностранных дел и министерства пропаганды был создан питательный бульон, в котором прекрасно ощущали себя и плодились с невероятной быстротой микробы нацизма. Дело размножения пошло ещё веселее после 1946 года, когда к власти в стране пришёл Хуан Доминго Перон, а Эвита стала первой леди Аргентины.
Вторая мировая война к тому времени закончилась. Нацисты разбежались по углам земного шара, кто куда смог. Правда, подходящих углов на шаре оказалось немного - Ближний Восток, Северная и Экваториальная Африка, вот, пожалуй, и всё. По эту сторону океана. А в Западном полушарии их ждала Латинская Америка - заранее обжитый и обустроенный уголок. Мексика, Коста-Рика, Боливия, Бразилия… Однако самым уютным и притягательным прибежищем стала Аргентина. И не только потому, что президент Перон открыто высказывал недовольство Нюрнбергским процессом и его приговорами, но, главным образом, по причине великолепных условий, заранее созданных для нацистской эмиграции.
«В те дни Аргентина была для нас чем-то вроде рая», - погружался в ласковые воды воспоминаний Эрих Прибке, бывший гауптштурмфюрер СС, занимавшийся расстрелами мирных жителей в Италии. Прожив в Аргентине почти 50 лет, он дал интервью американскому тележурналисту Сэму Доналдсону. Трудно сказать, зачем. Может быть, хотел подзаработать к пенсии, или нашло на него затмение. А скорее всего решил бравый Прибке, что по истечении 50 лет можно вполне безопасно напомнить человечеству о былых подвигах и немеркнущей славе.
Просчитался. Жил Прибке тихо и спокойно в городке Сан-Карлос-де-Барилоче с аргентинским паспортом, под своей фамилией, звёзд с неба не хватал, но и не бедствовал. Ходил в немецкие клубы, обедал в немецких ресторанах, пил вкусное немецкое пиво, читал немецкие газеты, смотрел немецкие фильмы… В меру ностальгировал и со временем упокоился бы с миром на чистеньком и аккуратном немецком кладбище. Но обуял его бес тщеславия. Вот и увидели в Италии программу телесети АВС с его откровениями и направили в Аргентину запрос об экстрадиции расстрельных дел мастера Эриха Прибке. В 1996 году демократическое правительство Аргентины выдало его Италии. Последующая судьба тщеславного Прибке скучна и неинтересна - расследование, суд, приговор, тюрьма.
Но полученные от него в ходе следствия признания о том, как он попал в аргентинскую пампу, раскрывают многие секреты. Из британского лагеря для военнопленных в северной Италии он легко и даже как-то незамысловато бежал в 1946 году. Просто вышел за ворота и зашагал себе, не оглядываясь. Немногочисленной охране через полтора года после войны было наплевать - одним больше, одним меньше. До сентября 1948-го. Прибке с семьёй жил там же, в Италии. Потом знающие люди из числа своих надоумили его отправиться в Ватикан. Под святыми небесами епископ Алоиз Худал, не скрывавший своих симпатий к бывшим нацистам, снабдил Прибке паспортом Международного Красного креста на имя латыша Отто Папе, аргентинской визой и билетом до Генуи, откуда всё семейство Прибке отплыло в Аргентину.
Путь, по которому Прибке попали в пампу, назывался на жаргоне работавших на нём сталкеров «крысиной тропой». До мая 1945-го гестапо и СС проложили множество подобных троп. Не все пролегали через папскую резиденцию, но все гарантировали безопасное бегство в надёжные места. Движение нацистов по этой подпольной системе тайных ходов обеспечивала заложенная ещё до крушения третьего рейха и окончательно оформленная в 1946 году организация ветеранов СС, более известная по своей немецкой аббревиатуре ОДЕССА. Эта организация по идеологическому фанатизму и уровню засекреченности, по зловещим ритуалам и символике напоминала одновременно средневековый монашеский орден с инквизиторски жестоким уставом и масонскую ложу, одержимую сатанизмом. Система путепроводов ОДЕССА накрывала прочной и крепко связанной сетью всю Европу, от Швеции до Сицилии, и всю Латинскую Америку, от Мексики до антарктических широт Чили и Аргентины.
Схожими путями были доставлены в Аргентину Адольф Эйхман, возглавлявший в рейхе деятельность «по окончательному решению еврейского вопроса», и Йозеф Менгеле, врач-эсэсовец, проводивший опыты над узниками концлагеря Освенцим. Случайных людей, даже тех, кто при Гитлере был в чинах и при орденах, сеть отторгала. Только избранные оказывались в паутине её невидимых нитей, только способные принести пользу делу созидания «четвёртого рейха» и возрождения нацизма. А это и было подлинной целью плана ОДЕССА.
Главноуправляющим организации эсэсовцев считался осевший в Испании Отто Скорцени, любимец фюрера, оберштурмбаннфюрер СС, прославившийся блестящим выполнением специальных миссий. Однако Скорцени никогда не поднимался к вершинам стратегии. Не мог бы он придумать план ОДЕССА и определить задачи организации. Он привык исполнять чужие разработки. Безусловно, и операция ОДЕССА не могла быть его идеей. Кто же приказывал ему в Мадриде? Во время войны, будучи офицером для особых поручений при Гитлере, подчинялся Скорцени лишь фюреру. И немножко шефу всех карательных служб Германии Генриху Гиммлеру. На прочих он посматривал с высоты своего роста.
Переводом огромных сумм и переправкой сотен килограммов золота за пределы рейха, когда в нём запахло жареным, ведал «второй человек в партии» Мартин Борман. Конечно, по поручению и с одобрения «первого человека» - Адольфа Гитлера. Борман, кроме того, пользовался славой непревзойдённого практика и организатора. Поэтому он координировал все операции секретных служб третьего рейха по созданию разветвлённой инфраструктуры за рубежом, включающей нелегальные и легальные базы, финансовую систему и связь, а, главное, людей, прочно внедрившихся в чужую жизнь. ОДЕССА работала с точностью и педантичностью швейцарского хронометра - за несколько лет организация сумела вывезти из Германии и пристроить за рубежом около 20 тысяч нацистов.
Напрашивается предположение, что подлинными идеологами и руководителями ОДЕССА были те же фигуры, которые разрабатывали и определяли стратегию организации на годы вперёд. Скорцени, со всей его шумной известностью гитлеровского сорвиголовы, не обладал авторитетом, достаточным для управления такими людьми, как Адольф Эйхман, Йозеф Менгеле или загадочно растворившийся в послевоенном пространстве шеф гестапо, группенфюрер СС Генрих Мюллер.
Ганс-Ульрих фон Кранц, родившийся в Аргентине сын бывшего эсэсовца, написал несколько книг, посвящённых расследованиям послевоенных тайн нацизма. Несмотря на увлечение мистикой и оккультизмом, фон Кранц всё же снисходил и к реальности. Вернее, факты, раскопанные им, были реальными; они и управляли логикой и пером публициста, заставляя его довольно часто делать вполне серьёзные выводы. Вот цитата из его книги об исчезнувшем золоте третьего рейха, в которой характеризуется ОДЕССА:
«Эта система действует, как прекрасно отлаженный механизм. У него есть свой центр, свои руководители, но, даже если вы ликвидируете «голову», все конечности всё равно будут двигаться и выполнять свою роль. Существование такой организации, как ОДЕССА, заставляет нас всерьёз усомниться в том, что третий рейх был уничтожен в мае 1945-го. Нет, он продолжает существовать, пусть и без определённой географической привязки. Но если где-нибудь на Земле произойдёт всплеск национализма, можно не сомневаться: наследники Гитлера будут тут как тут и помогут основать новый, четвертый рейх, ещё более опасный, чем третий».

ОДЕССА
Прежде чем перейти к идиллическим описаниям озера Науэль-Уапи в предгорьях Анд и раскинувшегося на его берегах городка Сан-Карлос-де-Барилоче, необходимо добавить ещё несколько штрихов к портрету официальной Аргентины той поры. Они, без сомнения, помогут понять, почему «казус Барилоче» стал в принципе возможен.
Аргентинский исследователь Уки Гоньи в течение шести лет провёл более двухсот интервью, обнажавших южноамериканскую часть межконтинентальной паутины, сотканной нацистами. Причём Гоньи удалось доказать, что «пауками» в этой сети работали не только немецкие наци, но и французские вишисты, рексисты Бельгии, хорватские усташи, отдельные католические кардиналы из латиноамериканских стран… Этот фашистский интернационал оказывал сильное влияние на политику Хуана Доминго Перона вплоть до того, что его задания выполняла лично Эва Перон.
В одной из своих публикаций Гоньи упоминает о визите первой леди Аргентины в Европу, который она совершила в 1947 году. Визит прошёл триумфально, Эвита наделала много шума своей красотой, обаянием, раскрепощённостью. Старый Свет, ещё не восставший из пепла, страданий, крови и грязи ужасающей бойни, с удовольствием и надеждой взирал на яркое, блистающее фейерверками энергии, чувственности, ума воплощение жизни, которое представляла собой неизменно и обворожительно улыбавшаяся Эвита.
Об истинной подоплёке этого визита рассказал немецкий журналист Георг Ходель, работавший с открывшимися в последние годы швейцарскими архивами.
Турне Эвита начала с Испании. Официальная аудиенция у диктатора генералиссимуса Франсиско Франко. И неофициальная встреча с коллегами Скорцени. В резиденции Франко обсуждались вопросы политического, экономического и культурного сотрудничества двух стран. В тихом мадридском особняке, где проходил частный раут в честь высокой гостьи, речь шла о деньгах, секретных явках, подпольных путях доставки «товара» из Европы в Аргентину…
В Ватикане Эвита была милостиво допущена целовать перстень папы Пия XII, что сразу ввело её в круг приближённых. Конечно, с самим папой, известным своими симпатиями ко всем противникам «красной заразы», она разговоров о «крысиных тропах» не вела. Однако собеседников, готовых обсуждать детали спасения нацистов, в Ватикане и без папы было предостаточно. Секретный доклад государственного департамента США, датированный маем 1947 года, так характеризовал Ватикан того времени: «Это крупнейшая легитимная структура, вовлечённая в нелегальный оборот мигрантов, главным образом нацистов».
Затем первая леди гостила на вилле Альберто Додеро в городке Рапалло на итальянской Ривьере. Мультимиллионер Додеро кроме аргентинского паспорта обладал ещё и многочисленной флотилией торгово-пассажирских судов, подлинное содержимое груза которых редко совпадало с портовыми декларациями. Так, 19 июня 1947 года, в самый разгар европейского вояжа Эвы Перон, первое судно этой флотилии выгрузило сотни немецких переселенцев в отдалённых доках порта Буэнос-Айреса. В последующие несколько лет флотилия Додеро переправила в Аргентину тысячи немцев, итальянцев, хорватов, большая часть которых бежала от правосудия, искавшего их за преступления, совершённые во время войны.
В августе 1947-го Эвита прибыла в Женеву, где провела ряд встреч и совещаний с людьми, вовлечёнными в организацию движения по «крысиным тропам». Естественно, там, в Швейцарии, разговор шёл прежде всего о финансах. Симпатии - симпатиями, но ни Хуан-Доминго Перон, ни его супруга никогда не считали свою помощь филантропией. Напротив, они подходили к решению этой задачи весьма прагматично: во-первых, ОДЕССА платила за каждого спасённого, а во-вторых, ещё в военные годы Германия начала перечислять в Аргентину круглые суммы в валюте и переправлять туда сотни килограммов золота. Разумеется, и то, и другое уходило через швейцарские банки, умеющие хранить чужие секреты. Ставшие недавно достоянием общественности документы Центрального банка Аргентины раскрывают крайне подозрительные валютные и золотые счета, которые держали в годы Второй мировой войны в Аргентине Национальный банк Швейцарии и дюжина частных банков этой страны.
Весьма значительные суммы с этих счетов оседали в карманах Эвы и Хуана Доминго, шли на взятки чиновникам и, разумеется, на обустройство вновь прибывающих европейцев. Ряд исследователей считает, что президентские выборы 1946 года и следующие, 1951 года, были выиграны Пероном во многом благодаря «немецким деньгам». Конечно, будучи «народным президентом», Перон заботился не только о собственном благополучии - он думал и о стране. В потоке беженцев при помощи специально созданных секретных контор отбирались учёные, инженеры, врачи и люди иных полезных профессий, которых натурализовали в Аргентине в первую очередь и с минимумом формальностей. Первый аргентинский истребитель Pulqui, к примеру, был спроектирован в бюро авиаконструктора Курта Танка, некогда трудившегося на заводах «Фокке-Вульфа».
С лёгкой руки Эвиты, аргентинский посол в Швейцарии Бенито Льямби создал некое подобие секретной службы по выявлению в потоке, устремлявшемся по «крысиным тропам», людей, способных быть полезными Аргентине. Одна из таких тайных миграционных контор, по информации полицейского департамента Берна, располагалась по улице Марктгассе, 49, в самом центре швейцарской столицы. И заправляли в ней аргентинцы - Карлос Фюлднер, Герберт Хелфферих, в недавнем прошлом офицеры СС, и доктор Георг Вайс, «110-процентный нацист», как определяли его отчёты швейцарских полицейских.
Устроив дела в Женеве и Берне, Эвита отправилась отдыхать на один из самых популярных в мире курортов в Сент-Мориц.
Паутина ОДЕССА была окончательно отрегулирована - Эвите даже удалось через третьих лиц дополнить флотилию Альберто Додеро воздушными судами голландской компании KLM. Не то, чтобы в Нидерландах забыли годы фашистской оккупации и вдруг прониклись симпатией к наци, с удовольствием доставляя их через океан. Нет, но в Старом свете в основе созданной ОДЕССА паутины тайных ходов и нитей лежала вовсе не мораль, а деньги. Достаточно сказать, что наци платили швейцарским чиновникам за каждое разрешение на вылет за пределы страны 200 тысяч франков, что составляло в те времена приблизительно 50 тысяч долларов. Огромная сумма - цена дома на берегу озера!

Министры Четвёртого рейха
Аргентинским участком сети ведал Родольфо Фрейде, аргентинец во втором поколении. А ещё Родольфо был личным секретарём Хуана Доминго Перона, другом Эвиты и куратором службы внутренней безопасности Аргентины. Людвиг Фрейде, отец Родольфо, возглавлял Германский трансатлантический банк в Буэнос-Айресе, а заодно и немецкую диаспору в Аргентине. Именно Людвиг был доверенным финансовым лицом фюрера и Мартина Бормана, принимавшим на счета возглавляемого им банка десятки миллионов рейхсмарок, направляемых из Германии в конце войны.
Вообще, семья Фрейде, вмонтированная в большой государственный механизм, больше всего напоминала ячейку сицилийской мафии. И у них тоже понятие «семья» было гораздо шире фамильных рамок и неизмеримо прочнее родовых уз. Впрочем, отец и сын Фрейде отличались умом, которого им с избытком хватало для того, чтобы не пытаться перехватить власть у Перонов. Родольфо не стремился к положению «серого кардинала», фактического правителя или второго лица в государстве. Людвиг, обладая самыми широкими возможностями, не захотел стать «кошельком» Перонов. Каждый занимался своим делом и глубоко во власть не лез. Родольфо обеспечивал натурализацию прибывающих из Германии нацистов, в нужные моменты подключая Хуана Доминго, и решал вопросы государственной безопасности в масштабах страны. Людвиг управлял нацистскими миллионами и немецкой колонией в Аргентине. Они прекрасно дополняли друг друга.

Тайна Барилоче
Сан-Карлос-де-Барилоче, расположенный среди сосновых лесов и цветущих лугов на берегу огромного горного озера, - неофициальная столица аргентинских немцев. Здесь всё немецко-австрийское, не только люди: типично альпийские пейзажи, незамутнённые, прозрачные воды озера Науэль-Уапи, аккуратные улочки, аккуратные нарядные домики, ухоженные палисадники… Так и кажется - сейчас выйдет на крылечко золотоволосая Гретхен в расшитом передничке и затянет прелестным голоском горловое тирольское «Голарио-голо…». Кладбище в Барилоче тоже аккуратное и симпатичное, лежать здесь, наверное, приятно и спокойно. На большинстве могильных плит - готическая вязь, кое-где прочитываются чины и звания из прошлой жизни: оберст-, гауптман-, штурмбанфюрер… Мёртвые страху не имут. Да и «охотников за нацистами» сейчас в мире почти не осталось - повымерли вслед за своей дичью.
Этот городок в предгорьях Анд был заложен в конце XIX века первыми немецкими переселенцами. Они же в начале XX столетия стали скупать земли, на которых строился город, разбивались пастбища и фермерские угодья по берегам озера. В результате, к тридцатым годам прошлого века вся округа принадлежала немцам. Так, на границе гор и пампы, в аргентинской Патагонии оформился немецкий анклав, «маленькая Германия», «аргентинский Тироль».
Самым заметным землевладельцем в Патагонии была в те времена фирма «Лахузен и Ко», принадлежавшая братьям Дитриху и Кристелю Лахузенам, уроженцам Бремена, входившим в первую десятку богатейших аргентинских предпринимателей. Их империя в Патагонии включала в себя множество овцеводческих ферм, шерсть из которых экспортировалась в Европу, десятки ранчо, разветвлённую торговую сеть, которая накрывала магазинами, лавками, кафе и ресторанами весь юг Аргентины. Самым главным достоянием Патагонии тогда были пастбища; братьям Лахузен принадлежали 100 тысяч гектаров этих, считавшихся лучшими на планете, выпасов. В Патагонии власть бременских братьев значила не меньше, если не больше, чем власть президента страны.
Не случайно, наверное, на землях, принадлежавших Лахузенам на острове Уэмуль, в 1951 году австрийским учёным Рональдом Рихтером, возглавлявшим атомный проект Перона, была проведена первая в Латинской Америке управляемая ядерная реакция. То есть, империя Лахузенов могла обеспечить на своих землях должный уровень безопасности и конфиденциальности. Кстати, братьям в 1939 году было предъявлено официальное обвинение в связях с германской разведкой, однако ни административных выводов, ни судебных последствий почему-то не случилось.
Среди владений Лахузенов в Патагонии или за её пределами интерес исследователей всегда привлекало одно, достаточно скромное и внешне непримечательное - вилла Сан-Рамон. Сама вилла располагалась на удалённом от Барилоче пустынном берегу озера Науэль-Уапи, но границы её территории простирались далеко на равнину. Туда дотягивалась и там обрывалась единственная в Патагонии железная дорога, там же располагалась и единственная взлётно-посадочная полоса.
Лахузены не были единоличными хозяевами виллы Сан-Рамон, вообще они мало занимались этим своим имуществом. Совладельцем виллы Сан-Рамон было… германское княжество Шаумбург-Липпе, а сам князь в конце 1930-х и в 1940-е служил советником посольства Германии в Буэнос-Айресе. Да-да, тот самый князь Стефан Шаумбург-Липпе, который в сентябре 1946 года охотно давал показания комиссии по расследованию нацистской деятельности в Аргентине.
Заведовал всеми делами виллы Сан-Рамон Родольфо Фрейде. Будто не хватало ему, личному секретарю Хуана Доминго Перона и куратору службы внутренней безопасности Аргентины, иных, более важных забот, чем заниматься этим владением, затерянным в предгорьях Анд. Впрочем, может, именно эта забота и казалась Фрейде самой важной.

Был ли Гитлер в Аргентине?
Версии бегства Гитлера вместе с остальными нацистскими преступниками в Латинскую Америку появились давно. Абсолютное их большинство представляли собой кратко или, напротив, обширно изложенные сюжеты фантазийных, мистико-эзотерических романов. Сколько-нибудь серьёзно относиться к ним можно было, лишь свихнувшись, подобно Дон Кихоту, на чтении подобной литературы. Однако в июне 1998 года ФБР раскрыло секретные файлы, касающиеся Гитлера и вариантов его судьбы.
Семьсот сорок пять страниц документов, пятьдесят лет пролежавших в архивах под грифом «совершенно секретно». Конечно, далеко не все бумаги представляют фактический интерес, но, как и в золотоносной жиле, среди тонн пустой породы встречаются самородки. Несколько рапортов на имя директора ФБР Джона Эдгара Гувера. В одном, датированном 14 августа 1945 года и имеющем порядковые номера 374 и 375, содержится подробная информация о высадке Гитлера и его сопровождения с двух подводных лодок на пустынный океанский берег Патагонии около городка Сан-Антонио и тяжёлом их путешествии на запад, до предгорий Анд. В другом рапорте под номером 369 от 21 августа 1945 года дру

Приверженцы теории заговора всегда об этом знали: Адольф Гитлер и Ева Браун могли в 1945 году бежать из разрушенного Берлина на подводной лодке в Южную Америку и начать строить новую жизнь в подземной гасиенде примерно в тысяче километров от Буэнос-Айреса.

В этом им помогла огромная нацистская сеть, тайная организация «ОДЕССА» («ODESSA») (организация бывших сотрудников СС), которая предоставляла убежище многим нацистам из высшего руководства и оказывала им финансовую поддержку.

Сенсационная находка коллекции нацистских артефактов, которую обнаружили аргентинские полицейские в пригороде Буэнос-Айреса, может послужить очередным подтверждением этой истории для ее приверженцев.

За скрытой раздвижной дверью в одной из квартир на севере Беккара было обнаружено в общей сложности 75 предметов, собрание бюстов и портретов Гитлера, украшенные свастикой серебряные пивные кружки, статуэтка с орлами Рейха, пистолеты, наградные кинжалы, губные гармоники, бинокли и увеличительные стекла, а также оборудование, предназначенное, видимо, для измерения окружности черепа, и использовавшееся в нацистских расовых исследованиях.

В то время как владелец нацистских реликвий, 55-летний торговец антиквариатом, клянется в своей невиновности и указывает на другие специфические коллекции в совершенно разных тематических областях — как, например, художественно оформленные дилдо из царской империи — нацистские артефакты распаляют фантазию.

Идет ли речь действительно только о товарах для черного рынка, потому что распространение нацистской пропаганды в Аргентине строго запрещено? Или торговец состоит в организации контрабандистов, которая снабжает, как и прежде, быстро растущий международный рынок «коричневой» безвкусицей? И как эти вещи оказались в Южной Америке, кто был их изначальным владельцем?

«Первые результаты исследований указывают на то, что это оригиналы», — заявила на пресс-конференции министр безопасности Патриция Буллрих (Patricia Bullrich).

Обнаруженные фотографии, на которых изображен Гитлер с некоторыми из предметов, часто используются торговцами черного рынка для доказательства подлинности их товара и назначения за него более высокой цены. Это в большей степени указывает на криминальную подоплеку, чем на идеологическую.

Однако президент DAIA («Делегация аргентинских еврейских организаций») Ариэль Коэн Саббан расценивает эту крупнейшую находку нацистских предметов искусства в Аргентине иначе:

«Эти предметы — неопровержимое доказательство того, что высокопоставленные нацисты нашли убежище в Аргентине».

В аргентинских СМИ заявили о том, что бюсты Гитлера и статуэтки орлов рейха ввезли в Аргентину Адольф Эйхман (Adolf Eichmann) и Йозеф Менгеле (Josef Mengele), что опять же напоминает о таинственной организации «ОДЕССА».

О ее деятельности снова вспомнили в 2014 году, когда в рассекреченных файлах ФБР всплыло написанное в 1945 году письмо от «друга» директору ФБР Эдгару Гуверу, в котором шла речь о гасиенде Гитлера в Аргентине. Но дополнительных доказательств не хватает. Вместо этого постоянно приводятся известные факты о враче Освенцима Йозефе Менгеле, о «лионском мяснике» Клаусе Барбье (Klaus Barbie), офицере СС Эрихе Прибке (Erich Priebke) — и прежде всего — об Адольфе Эйхмане.

Руководитель отдела гестапо в Главном управлении имперской безопасности, отвечавшего за окончательное решение еврейского вопроса, и организатор Холокоста вел спокойную жизнь под именем Рикардо Клемент (Riccardo Klement) в Буэнос-Айресе, пока в 1960 году он не был похищен агентами израильской разведки «Моссад» и вывезен в Израиль.

Им всем удалось бежать в Южную Америку, но не благодаря помощи всемирной тайной организации СС, а известными «крысиными» тропами, как это подтвердил австрийский историк Геральд Штайнахер (Gerald Steinacher) («Нацисты в бегах»). Йозеф Менгеле сначала прятался в своем родном городе Гюнцбурге.

Под фальшивым именем он добрался до Южного Тироля, где выдал себя за «фольксдойче», этнического немца, который не был ни германским, ни австрийским, ни швейцарским гражданином. Международный комитет Красного Креста (МККК) выдал ему удостоверение, и он смог выехать из Генуи в Новый Свет.

«Бедственное положение тысяч беженцев и неспособность, а также неготовность международного сообщества оказать помощь изгнанным представителям фольксдойче, позволило Красному Кресту продолжать оказывать помощь», — пишет Штайнахер. Во многих случаях беженцы могли предъявить Красному Кресту рекомендательное письмо из Ватикана.

Эти письма выдавались не только из гуманитарных соображений. Хорватский священник-францисканец Крунослав Драганович (Krunoslav Draganovic) и австрийский епископ Алоис Худал (Alois Hudal) построили настоящую сеть — бастион против коммунизма — они обеспечивали нацистов убежищем и организовывали их переправку на судах. Иногда спецслужбы США также пользовались этими так называемыми крысиными тропами, чтобы переправить технических специалистов нацистского режима или своих сотрудников.

Не случайно большинство нацистов переехали именно в Аргентину. Авторитарный президент Аргентины Хуан Перон (Juan Perón) был поклонником Гитлера и хотел с помощью немецких ученых модернизировать свою страну.

Уже в 30-е годы немецкая диаспора страны симпатизировала Третьему рейху. Теперь беженцам, не задавая вопросов об их прошлом, легко открыли все двери, как со стороны властей, так и со стороны общества. Вызывает сомнение предположение, что они, начиная новую жизнь, могли идти на риск, привозя с собой и демонстрируя нацистские артефакты.

Информационное агентство ФРГ указывает на очередную связь между Германией и находкой в Аргентине. Многие из предметов маркированы фабричным клеймом основанного в 1865 году и специализирующегося на производстве армейских ножей предприятия Карла Эйкхорна (Carl Eickhorn) в Золингене, среди них также статуэтка имперского орла со свастикой на мраморном пьедестале. Также Эйкхорн занимался производством холодного оружия для СА и СС.

Название этой торговой марки и сегодня остается нарицательным, предприятие-преемник подчеркивает в своем описании компании в интернете:

«Тогда как Eickhorn-Solingen снабжал государственный рынок практически исключительно штыками, боевыми и спасательными ножами (…), теперь предприятие хотело бы поразить гражданский рынок инновационными конструкциями ножей и режущих изделий, изготовленных с применением последних технологий».

Ведет ли этот след к изначальным владельцам нацистского клада из Буэнос-Айреса, однако, остается вопросом. Как и вопрос, пройдут ли клейма проверку на подлинность.

Дальнейшее расследование взяли на себя специалисты из Интерпола. Когда оно будет завершено, 75 нацистских артефактов станут доступны для общественности. «Мы надеемся в скором времени передать их музею Холокоста в Буэнос-Айресе», — заявила министр Патриция Буллрих.

О мужестве этого человека доводилось читать немало, а его портреты встречать в газетах и журналах. Но не слава и жажда популярности двигала им. Сесар Угарте посвятил свою жизнь одной цели: выявлять и предавать правосудию виновников массовых убийств и до сих пор избежавших возмездия,- бывших нацистов, прячущихся в Южной Америке.

После второй мировой войны, в которой Сесар Угарте принимал участие, он учился в университете на отделении криминалистики. Был юристом, журналистом, начальником департамента уголовной полиции в Лиме. Многие годы, начиная с весны сорок пятого, он собирал досье на Нацистов. Сражался с ними там, где нет танков и нельзя стрелять, где приходится пробираться сквозь крючкотворство юриспруденции, чтобы доказать - палач есть палач.

Воспроизведем лишь одну из историй, которую раскрыл сам Угарте и которая как нельзя лучше подтверждает тот факт, что видные нацисты не так уж плохо устроились в Латинской Америке. А связана эта история с фамилией одного из крупных нацистов.

В конце 60-х годов в Перу разразился скандал: дочь некоего сотрудника латиноамериканского филиала фирмы «Фольксваген» Федерико Свенда застрелила испанского князя Саториуса. Скромный служащий Свенд, получавший всего шесть тысяч солей в месяц, оказался в состоянии ежедневно в течение года платить более пяти тысяч солей для организации защиты дочери.

Кто он такой - этот Федерико Свенд? Угарте удалось выяснить, что под этой фамилией скрывается крупный нацистский преступник подполковник СС Ф. Швенд, главное действующее лицо в гиммлеровской операции «Берн- хард» по изготовлению и сбыту фальшивых фунтов стерлингов.

Ко времени своих поисков Сесар Угарте не знал всех обстоятельств этой крупной акции. А они таковы.

Вместе с крупным чином СД В. Хётлем по прямому распоряжению начальника имперского управления безопасности (РСХА) Кальтенбруннера и, как полагают, с ведома и благословения рейхсляйтера Бормана Швенд обеспечил выпуск огромного количества британских денег. В этой крупномасштабной военно-экономической провокации два существенных момента.

Несколько лет назад западногерманский журнал «Штерн» добился от австрийского правительства разрешения организовать поиски ящиков, затопленных фашистами в озере Тёплицзее, раскинувшемся в горах на границе Штирии и Верхней Австрии. Они длились две недели. Специально обученные пловцы-подводники сумели найти и доставить на берег десять ящиков. Их содержимое - 55 тысяч фальшивых английских банкнот, отпечатанных в 1935, 1936 и 1937 годах. Так был пролит дополнительный свет на операцию «Бернхард», которая началась еще в предвоенные годы. Через Швейцарию эсэсовцы сбывали фальшивые английские фунты, изготовленные заключенными в нацистских концлагерях. Цель операции -- внесение хаоса в финансовые системы стран - противников гитлеровской Германии. Иными словами, экономическая диверсия в крупных размерах.

На следующем этапе благодаря реализации фальшивых банкнот в середине второй мировой войны началась массовая скупка земельных участков, недвижимости, акций компаний и концернов в... странах Латинской Америки.

Ныне, писал Угарте, более 800 предприятий в разных странах мира, основанных на ценностях и фальшивых банкнотах, сбытых в свое время Швендом, платят бывшим нацистам проценты от своих прибылей, а прибыли эти исчисляются миллионами.

Когда Сесар Угарте настойчиво спрашивал: почему Свенд-Швенд до сих пор не выдан правосудию, ему отвечали: «Потому что Великобритания, против которой он в основном работал, не требовала и не требует его выдачи».

А что касается его положения в самой Южной Америке, то оно у Швенда весьма надежное. Он связан с бывшими гитлеровцами, разбросанными по всему континенту. Он умеет внезапно исчезать и так же внезапно появляться. Кстати, из Перу Швенд исчез в сопровождении немца, весьма похожего на Бормана. А спустя некоторое время он и тот же самый немец объявились в Буэнос-Айресе. Оттуда их путь следовал в Сан-Пауло (Бразилия). Эта блиц- поездка напоминала инспекцию, отмечалось в бразильской печати.

Видные нацисты, конечно, не случайно избрали Южную Америку для своего четвертого по историческому счету «мини-рейха». Условия для этого складывались давно. По свидетельству американского исследователя Джеффа Хартона, истоки симпатии германской реакции к латиноамериканскому югу восходят еще к прошлому веку. Он пишет: «За пятьдесят лет до прихода Гитлера к власти некто Бернхард Фёрстер - школьный учитель из Берлина, одновременно одна из ведущих фигур существовавшего в конце XIX века объединения, известного под названием «Германская семерка», и двоюродный брат философа Фридриха Ницше основали в центральном районе Парагвая немецкую колонию «Нуэва Германиа» («Новая Германия»). С тех пор немцы здесь находят убежище - их по большей части привлекает сюда консерватизм внутренней жизни».

Говоря о Парагвае, Хартон добавляет, что президент Стресснер, отец которого иммигрировал сюда в 90-х годах прошлого века из Баварии, не забывает о своем происхождении.

Что правда, то правда. Еще в двадцатом году молодой лейтенант Альфредо Стресснер - адъютант, переводчик и доверенное лицо одного из первой семерки нацистов Эрнста Рёма - был завербован и стал активно сотрудничать с НСДАП, СА и СС. Тогда-то он превратился штатного агента нацистов на юге Америки. Именно от него и через него потянулись незримые нити к тем военным на континенте, которые и поныне, хотя и одряхлев малость, продолжают оставаться ударной силой империализма.

Есть достоверные сведения о давних связях между фашистской Германией и Южной Америкой на «официальном» уровне. Вот, например, престарелый Арнульфо Ариас, который трижды становился президентом Панамы и который в четвертый раз выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах в мае 1984 года. Первые контакты с Гитлером Ариас установил в октябре 1939 года, a через два года «подарил» Панаме расистские законы, запрещающие въезд в эту страну китайцев, негров, индийцев.

Документально доказано и то, что огромное состояние бывшего никарагуанского диктатора Сомосы связано одной из услуг, которую он оказал нацистам,- интернировав всех немцев, бежавших в Никарагуа от Гитлера, он присвоил их земли себе.

Вскоре после первой мировой войны в живописном местечке между Амазонкой и Ориноко поселились немецкие колонисты во главе с неким Адольфом Швельмом. Здесь, на границе Аргентины и Парагвая, постепенно складывалась обширная немецкая колония. В этих краях Швельм прожил около сорока лет, прослыв одним из самых реакционных колонистов. К тридцатым годам колония Швельма разрослась, стала важным политическим и экономическим фактором в жизни Аргентины. У колонистов возникли и окрепли связи с военно-промышленным комплексом Германии, где к власти подбирались нацисты. Сотни семей к тому времени успели перекочевать и пустить корни в соседних странах - Бразилии, Парагвае, Чили. При этом связи «дочерних» колоний с владениями патриарха южноамериканских немцев продолжали укрепляться. Стоит ли говорить, что это единство подогревалось к тому же общностью «арийского» происхождения?

Теперь вернемся к Германии после захвата фашистами власти. Доподлинно известно, что в стратегические планы Гитлера входила и экспансия в Латинскую Америку. Доверенные лица коричневого режима создали здесь разветвленную шпионскую сеть (есть ряд свидетельств, что главным агентом фюрера был сам Адольф Швельм). Ее задачей, помимо сбора развединформации, была подготовка политической и экономической базы для захвата латиноамериканского континента.

С этой целью в 1936 году по заданию Гитлера была начата операция под кодовым названием «Пять ключей»: пять особо доверенных агентов получили по 20 миллионов долларов и были направлены в ряд стран Латинской Америки. Им предписывалось ассимилироваться, установить связи с местными фашистскими организациями и приступить к созданию национал-социалистских групп, которые в день «х» должны были бы оказать любую необходимую помощь рейху в Южной Америке. Так на континенте создавался филиал НСДАП - «заграничная организация национал-социалистской немецкой рабочей партии». Ее руководителем в Берлине стал видный нацист Эрнст-Вильгельм Боле.

Из директивы Боле ландсгруппляйтерам (руководителям региональных организаций НСДАП за границей):

«Мы, национал-социалисты, не считаем немцев, живущих за границей, чужими, все они - немцы по высшему предначертанию, как и наши сограждане в рейхе, они призваны сотрудничать с нами в деле, возглавляемом Адольфом Гитлером».

Этот документ составлен в Берлине и датирован 30 января 1938 года - в пятую годовщину захвата власти нацистами.

А вот еще одно свидетельство периода чуть более позднего. Конгрессмен США Ф. Диес, выступая в 1941 году на заседании комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, сообщил: «Германия имеет в Южной Америке около миллиона человек, организованных в роты и батальоны, их легко превратить в солдат».

Здесь же нацисты создали мощную экономическую базу.

Сопоставив директиву Боле с многочисленными свидетельствами того времени, не трудно заключить: на юге американского континента Гитлер готовил еще один плацдарм в борьбе за мировое господство.

Но судьба распорядилась иначе: Латинской Америке не суждено было стать нацистской колонией, а затем трамплином для прыжка на север - в США и Канаду. Ей довелось сыграть другую роль в постистории «тысячелетнего рейха».

Война заканчивалась полным и сокрушительным разгромом фашистской Германии. Но для бывших глав рейха в различных районах южноамериканского континента загодя были припасены безопасные приюты. Реакционные круги США в качестве прибежища для военных нацистских преступников избирали Латинскую Америку прежде всего потому, что ряд стран этого континента находились, как, впрочем, находятся и поныне, в сфере политического влияния США.

Приведу в этой связи выдержку из статьи, опубликованную в швейцарской газете «Нойе цюрихер цайтунг», достаточно точно обрисовавшей мотивы, по которым именно Южный конус - так называют оконечность американского материка покровители фашистских изуверов - стал на долгие годы, вплоть до сегодняшнего дня надежным пристанищем военных преступников фашистской Германии.

«Четыре фактора,- пишет газета,- имели наибольшее значение, когда они (имеются в виду нацистские преступники и их покровители - В. И.) решали, где бросить якорь: политическое положение и характер правления в данной стране; возможность бесследно исчезнуть (величина территории, система государственной власти); отношение в этой стране к переселенцам (в этой связи не следует забывать, что в те годы почти вся Латинская Америка была районом иммиграции); наконец, наличие немецких общин. Во времена гитлеровского господства местные немцы переняли фашистскую идеологию. Эти пронацистские землячества должны были обеспечить новым поселенцам необходимые материальные и социальные условия».

И такие условия для нацистских преступников были созданы. В 1984 году подцензурная парагвайская газета «АБС колор» напечатала статью под названием «Что стало с нацистской иерархией?» Из нее явствовало, что влиятельные чины фашистской Германии своевременно успели создать 98 компаний в Аргентине, 233 - в Чили, Уругвае, Венесуэле, Боливии и Эквадоре.

Подлинным «эльдорадо» является Парагвай, где ныне функционирует 90 фирм с «немецким» капиталом. Журнал «Панорама» писал о бывших нацистских боссах: «Они руководят сельскохозяйственными комплексами, банками, экспортными компаниями, а также курируют по поручению правительства отношения и сделки с другими странами. По словам Альфредо Стресснера, они «элита парагвайской нации». Их 60 тысяч человек. Они либо немцы, прибывшие из Германии, либо родились в Парагвае от родителей-немцев и никогда не были в Германии, но говорят на немецких диалектах - саксонском, баварском или прусском - и сохранили в неприкосновенности старые национальные традиции и железную дисциплину...»

В сельве на востоке Парагвая существуют целые поселки, чьи жители не утруждают себя изучением испанского языка. Они говорят на родном немецком и в открытую распевают гимны «третьего рейха». Их роскошные виллы обнесены надежными изгородями с телеконтролем и электронными замками. Их покои охраняют дрессированные овчарки и частные охранники. По «особым случаям», таким, например, как 20 апреля - день рождения Гитлера, они с удовольствием надевают эсэсовскую форму.

В основанном в давнюю пору Б. Фёрстером анклаве «Новая Германия» сейчас, по свидетельству зарубежной печати, проживают 4500 человек. А в целом в немецких общинах Парагвая - «Хохенау», «Облигадо», «Капитан Миранда», «Белья Виста» и других - живут многие тысячи нацистов, которых разыскивают как военных преступников.

Да, Парагвай действительно стал земным раем для нацистов. Вот что писал, например, в 1984 году итальянский журналист Массимо Конти о жизни палачей и убийц в Парагвае: «У Стресснера нацистские преступники чувствуют себя как у Христа за пазухой. Нацисты и немцы- менониты очень полезны для режима Стресснера,- указывает Конти.- Они выступают, например, в роли посредников между ним и экономическими кругами ФРГ, западногерманскими правыми силами, и в частности баварской партией ХСС, возглавляемой Францем-Йозефом Штраусом. Бывший премьер-министр Баварии Альфонс Гоппель - один из самых надежных друзей диктатора...»

Работая над книгами «Со свастикой и без...» и «Коричневая паутина», я собрал довольно обширное досье на нацистских преступников, нашедших после войны приют в разных странах Латинской Америки. Вот, например, Франц Хофер - бывший гауляйтер Тироля, а после войны - преуспевающий торговец в аргентинском городе Сан-Карлос-де-Барилоче. Не менее колоритная. фигура - Вильфред фон Овен, являвшийся одним из самых инициативных и ревностных сотрудников Геббельса. Будучи заклятым врагом демократии и коммунизма, Овен написал множество статей, восхвалявших. Гитлера как «величайшую личность всех времен». В 1939 году он выпустил пасквиль «Покончить с Польшей», в 1941 году - «Танки на Балканах: свидетельства участника похода танковой группы генерала Клейста». По свидетельству газеты «Трибуна популяр» (Каракас), в мае 1945 года в лесу под Берлином фон Овен собственноручно захоронил нацистские документы, чтобы когда-нибудь, в «лучшие времена», пустить их в ход. Вскоре его фамилия начала мелькать в Буэнос-Айресе, где он стал главным редактором «Фрайе прессе», издаваемой на немецком языке.

По мере того как неонацисты поднимали голову и все больше наглели, наглел и фон Овен. Он пишет книгу о Франко - настоящую инструкцию по совершению государственных переворотов. Затем «исследование», оправдывающее деяния нацистов, под названием «Жестокий финал: с Геббельсом до конца», которое было выпущено массовым тиражом. В начале 80-х годов стало известно, что фон Овен был взят советником в аппарат Пиночета. Понятно, что и бывший нацист, и нынешний диктатор не заинтересованы в том, чтобы афишировать вклад нацистского борзописца в пропагандистские трюки пиночетовской хунты. Напротив, они немало постарались, чтобы как в Чили, так и за границей это не стало известно широкой общественности, что им и удавалось, по крайней мере, вплоть до визита в Чили председателя ХСС и премьер-министра Баварии Франца-Йозефа Штрауса. В ходе визита Овен по неосторожности попал в объектив репортерского фотоаппарата. Так раскрылся секрет его новой миссии, на этот раз при чилийском обер-фашисте.

На Западе частенько доводилось слышать такое мнение: ну хорошо, все эти недобитые фашисты действительно могли найти приют в Латинской Америке. Но это мелкая сошка, их имена мало кому известны. Особого желания предать их суду, как это имело место в случае с Швендом, нет. Да и преступления их, по сравнению с деяниями Бормана, не так велики. Если бы типы вроде Бормана (Эйхман - исключение) были найдены в Южной Америке, они бы давно были судимы и наказаны.

Однако факты, ставшие достоянием печати, особенно в последнее время, решительно опровергают тезисы скептиков о том, что крупные военные преступники, обнаруженные в Латинской Америке, непременно вылавливаются и предстают перед судом.

Вспомним, например, отменно долгую историю укрывательства Барбье-Альтмана. Этого палача уж никак нельзя считать малоизвестным. Во время войны Барбье не только исправно выполнял приказы (к чему постоянно апеллируют адвокаты нацизма). Знавшие его в ту пору люди вспоминают, что любимым изречением гестаповского сатрапа было: «Пропитаться, пропитаться кровью нечестивых». И действительно, лично пытать заключенных было его любимейшим занятием.

Никогда не забуду пресс-конференцию в Москве в 1983 году.

На нее пришли не только советские и иностранные журналисты, видные юристы, но и свидетели зверств гитлеровских преступников - бывшие узники фашистских концлагерей. Была здесь и жительница латвийского города Даугавпилс Муза Константиновна Ковалева-Кривоносова. Во время второй мировой войны она оказалась в Лионе. Чудом избежала расстрела, попадала в облавы, подвергалась допросам в гестапо. Там-то она и увидела человека, которого прозвали впоследствии «лионским палачом». Вот что рассказала М. К. Ковалева-Кривоносова: «В 1943 году меня вызвали в гестапо. Начали выспрашивать, кто развозит гранаты по городу. Видимо, фашистам донесли, что я помогаю движению Сопротивления. Я молчала. Тогда меня начали пытать. Я ничего не говорила. Они отвели меня в соседнюю комнату. Туда вошел человек небольшого роста, в гражданском костюме. Он сильно ударил меня. Я потеряла сознание. Когда очнулась, его уже не было. В гестапо я находилась со своим четырехлетним сыном. Когда меня били, его держали в соседней комнате...»

Уже арестованный и доставленный во Францию, палач в интервью журналу «Штерн» цинично описывал подробности своих злодеяний в нашей стране, где, по его словам, он «набирался опыта».

Все четыре десятилетия Барбье удавалось скрываться в Южной Америке. Столько же прячется здесь другой отпетый нацистский преступник - Йозеф Менгеле, снискавший страшную известность чудовищными опытами над заключенными. О послевоенной судьбе Менгеле не так давно в ФРГ была опубликована книга писателей- коммунистов Ю. Поморина и К. Юнге «Тайные каналы».

27 января 1945 года передовые части Советской] Армии освободили тех, кто уцелел в лагере Освенцим, отмечают авторы. Около 2 тысяч человек осталось от 4 миллионов. Среди них было 180 детей - 90 пар близнецов. Менгеле не успел провести над ними свои «эксперименты».

По окончании войны Йозеф Менгеле оказался в Гюнцбурге - маленьком западногерманском городке между Ульмом и Аугсбургом. Здесь ничего не знали о его преступлениях.

Но вот имя Менгеле все чаще стало упоминаться показаниях тех немногих, кто выжил в Освенциме. В центральном руководстве организации бывших служащих СС всегда реагировали на предостерегающие сигналы с чутким пониманием остроты ситуации. Однажды в 1950 году Менгеле оказался на одном из перекрестков дорог в Южной Германии. В условленное время подкатила машина, Менгеле сел в нее, и его поглотил один из тех каналов, в которых исчезало немало подобных ему. Под связками американских газет «Старз энд Страйпс», в специально приспособленном почтовом мешке или в уютном углу запломбированного товарного вагона, снабженный термосом и бутербродами - таким путем он попал в Италию, поехал в Рим, Геную...

Потом судьба его сталкивает с Эйхманом (последний открыл в Буэнос-Айресе прачечную, но вскоре прогорел). «Организация бывших служащих СС» и здесь пришла на помощь, устроив его на работу в нацистской фирме, закамуфлированной названием «КАПРИ».

Квартира Эйхмана стала часто посещаемым местом встречи «старых товарищей». В числе гостей находился один холеный господин, приехавший в Аргентину из Генуи, как и Эйхман, в качестве «беженца». Согласно удостоверению, его звали Людвиг Грегор. Но под этим именем скрывался не кто иной, как Йозеф Менгеле.

Похищение Эйхмана повергло в панику скрывающихся в Южной Америке нацистских преступников. Уверенность в том, что им удастся до конца дней вести беззаботную жизнь под защитой фашистских диктатур, была сильно поколеблена. Боязнь разделить участь Эйхмана и оказаться в один прекрасный день под судом надолго лишила сна многих.

Со времени окончания войны прошло между- тем де-] еять лет, а просьб к Аргентине со стороны правительства ФРГ о выдаче преступников так и не поступало. И Менгеле решился наконец снять квартиру в Буэнос-Айресе на свое настоящее имя.

В 1959 году почва под Менгеле вновь заколебалась. «Друзья» сообщили ему, будто следственные власти ФРГ получили сведения о его местопребывании, и посольство Бонна в Буэнос-Айресе действительно потребовало выдачи Менгеле.

Двое полицейских были посланы арестовать Менгеле, но вернулись с пустыми руками. «Он улизнул от нас»,- утверждали они и, казалось, не были раздосадованы по этому поводу.

Между тем Менгеле оказался в столице Парагвая Асунсьоне. Там среди его знакомых были видные, влиятельные немецкие нацисты, поддерживавшие тесный контакт с диктатором Стресснером. Один из них, Александр фон Экштейн, и сегодня еще не последний человек в стрес- снеровской секретной службе. Он подписывает поручительство за Менгеле, и тот, согласно правительственному указу за № 809, получает парагвайское подданство. При этом ему было присвоено официальное имя - Хосе. Тем самым Менгеле был застрахован от выдачи западногерманским властям.

Несколько лет спустя след Менгеле снова объявился в Аргентине. В Эльдорадо одному бразильцу удалось заснять Менгеле на кинопленку. Человек этот сел в свою машину с готовой для съемки любительской кинокамерой и ждал. Когда Менгеле обогнул угол дома и подошел сзади к правой стороне автомобиля, оператор начал снимать. Менгеле был уже на уровне окна машины и невольно повернул голову в направлении камеры, заметил ловушку и пустился наутек. Позже эксперты подтвердили идентичность Менгеле с заснятым субъектом...

Менгеле снова в бегах. В конце мая - начале июня "979 его след появился в Боливии, а затем снова исчез. 20 октября 1979 года Менгеле, как утверждают, заявился под вымышленным именем Вилли Карп в пресловутую тюрьму «Либерта» («свобода»!) в Уругвае и там выговаривал ее руководству и тюремным врачам за жестокое обращение с тремя названными поименно заключенными.

Затем следы вновь ведут в Парагвай, где, как писала газета «Мундо», Менгеле работал советником и личным врачом диктатора. В конце 1984 года власти Парагвая отказались оказывать содействие представителям общественных организаций, прибывшим в Асунсьон для розыска нацистского преступника, повинного в смерти 400 тысяч человек. Впрочем, антифашисты, ведущие розыск Менгеле, не очень-то и рассчитывали на помощь парагвайских властей. Они, как сообщает агентство АП, намерены предпринять самостоятельные меры: поместить в местных газетах объявления с обещанием вознаграждения в размере 25 тысяч долларов за информацию, которая поможет арестовать «ангела смерти» - так называли Менгеле за изуверские «медицинские эксперименты» над детьми.

В конце концов под давлением мировой общественности Стресснер лишил Менгеле гражданства. Но на выручку пришел другой диктатор - Пиночет. По данным «Стар», Менгеле проживает сейчас в колонии «Дигнидад» в Чили.

О нравах, царящих в Дигнидаде, рассказывал французский журналист Аллен Рюжоль, которому удалось проникнуть туда.

«Недалеко от Эль-Парраля,- пишет А. Рюжоль,- у подножия Анд, живут 250 колонистов, руководимых Германом Шмидтом, бывшим офицером люфтваффе. В колонии царит деспотический режим. «Дигнидад» - так называется колония - пользуется покровительством «частной социальной миссии» в Зибурге (ФРГ). Среди руководителей колонии много офицеров СС. Когда следователь предъявил тридцать мандатов на арест руководителей «Дигнидада», вооруженные колонисты преградили полиции вход на территорию».

Как выяснил А. Рюжоль, Шаффнеру, одному из военных преступников, а затем руководителей колонии, помогли в свое время перебраться в Аргентину контрабандисты.

Эта игра в прятки с правосудием поистине бесконечна...

Последние сообщения о Менгеле датируются 1985 годом. 74-летний палач, на совести которого более 400 тысяч жизней ни в чем не повинных людей, спокойно доживает свои дни в Чили и Парагвае, пользуясь покровительством сильных мира сего и даже совершает краткие поездки в США. К такому выводу пришел американский еженедельник «Стар», опубликовавший материал об этом нацистском преступнике.

Остается добавить, что в годы войны Менгеле был в доверительных отношениях с Борманом. Утверждают, что Менгеле сделал пластическую операцию крупным наци, в том числе рейхсляйтеру, что и позволило последнему беспрепятственно проживать в Латинской Америке...

В мае 1984 года из Сантьяго пришло сообщение: в возрасте 78 лет скончался Вальтер Рауфф. Это тоже весьма заметная фигура на фашистском небосклоне.

После разгрома гитлеровской Германии Рауффу удалось бежать в Южную Америку. Создатель печально известных «душегубок» нашел приют в Чили, где и провел все послевоенные годы. Однако заговорили о нем лишь после военного переворота в сентябре 1973 года, когда к власти в стране пришел режим Пиночета. Многие узники застенков чилийской охранки, которым удалось вырваться на свободу, свидетельствовали, что Рауфф, переменив «хозяина», в течение десяти лет передавал свой «опыт» пиночетовским карательным службам. В печати не раз появлялись разоблачения злодеяний бывшего гитлеровца, участвовавшего в допросах и пытках чилийских заключенных.

На неоднократные требования правительств ряда стран, пострадавших от гитлеровской оккупации во время второй мировой войны, чилийский диктаторский режим последовательно отвечал отказом выдать нацистского преступника, виновного в гибели сотен тысяч людей. Официальный Сантьяго не раз заявлял, что Рауфф не будет выслан из страны. Мотивировалось это тем, что Рауфф-де ведет теперь «мирную жизнь». А министр иностранных дел Чили Хайме дель Валье за несколько дней до кончины преступника снова подтвердил это решение. «Преступления Рауффа искупились... сроком давности»,- цинично заявил пиночетовский министр...

Я сознательно столь подробно рассказываю об обстоятельствах укрывательства крупных нацистов, подлежащих суровому наказанию. Ибо эти факты - достоверное свидетельство того, что политическая обстановка в ряде стран Латинской Америки являлась и остается кое-где по сей день в высшей степени благоприятной для нацистских преступников. Здесь, как мы видим, им не трудно ускользнуть от правосудия. И даже в тех случаях, когда преследователи выходят на верный след, разыскиваемого как бы покрывает пелена мрака. Это происходит не в последнюю очередь потому, что в Южной Америке вплоть до сегодняшнего дня функционирует хорошо организованное и отлаженное подполье, которое под видом всевозможных приграничных поселений и колоний типа «Дигнидад», по сути дела, является цитаделью бывших фашистов всех рангов и мастей. Они имеют в своих руках мощные политические и экономические рычаги давления на правительственный и полицейский аппарат ряда южноамериканских стран. Разобраться во всем этом клубке еще предстоит в будущем.

На сегодня же с определенной долей уверенности можно предположить, что, возможно, здравствующий военный преступник Мартин Борман в принципе мог долгие годы скрываться в Латинской Америке. И не случайно, что охотник за нацистскими оборотнями Сесар Угарте на вопрос журналиста, жив ли, по его мнению Борман, твердо ответил: «Да, он жив, и живет в Латинской Америке».

Кстати, в этой связи уместно вспомнить последнюю телеграмму, направленную Борманом из рейхсканцелярии о согласии на перемещение на «заокеанский юг».

И если иметь в виду, что на «заокеанском юге» по сей день не безуспешно действуют организации бывших нацистов, нельзя отбрасывать версию о том, что Борман скрывается (или скрывался) где-то в Южной Америке.

Вот так - несколько пространно и развернуто - можно ответить на вопросы, поставленные в конце предыдущей главы.