Летописание на руси чаще всего занимались. Русские летописи

История летописи на Руси отходит в далёкое прошлое. Известно, что письменность возникла ещё до X века. Тексты писали, как правило, представители духовенства. Именно благодаря старинным писаниям мы знаем Но как называлась первая русская летопись? С чего все началось? Почему она обладает большим историческим значением?

Как называлась первая русская летопись?

Ответ на этот вопрос должен знать каждый. Первая русская летопись называлась «Повесть временных лет». Написана она была в 1110-1118 годах в Киеве. Учёным-лингвистом Шахматовым было выявлено, что у нее были предшественники. Однако все равно это первая русская летопись. Называется она подтверждённой, достоверной.

В повести описывается хроника произошедших событий за определенный период времени. Она состояла из статей, которые описывали каждый прошедший год.

Автор

Монах описывал события от библейского времени и до 1117 года. Название первой русской летописи — это первые строки хроники.

История создания

У летописи были копии, сделанные после Нестора, которые смогли дойти до наших дней. Они не сильно отличались между собой. Сам оригинал был утрачен. По версии Щахматова, летопись переписывалась уже спустя всего несколько лет после её появления. В нее вносили большие изменения.

В XIV веке монах Лаврентий переписал творение Нестора, и именно эта копия считается наиболее древней, которая дошла до нашего времени.

Есть несколько версий того, откуда брал информацию Нестор для своей летописи. Так как хронология отходит в давние времена, а статьи с датами пошли только после 852 года, многие историки считают, что старый период монах описывал благодаря преданиям людей и письменным источникам в монастыре.

Она часто переписывалась. Даже сам Нестор переписывал летопись, внося некоторые изменения.

Интересно то, что в те времена писание было также сводом законов.

В «Повести временных лет» описывалось все: начиная от точных событий и заканчивая библейскими преданиями.

Целью создания было написать хронику, запечатлеть события, восстановить хронологию, чтобы понять, откуда берут корни русские люди, как образовалась Русь.

Нестор писал, что славяне появились давно от сына Ноя. Всего у Ноя их было трое. Они разделили между собой три территории. Одному из них — Иафету досталась северо-западная часть.

Затем идут статьи о князьях, восточнославянских племенах, которые произошли от «нориков». Именно тут упоминается Рюрик с его братьями. Про Рюрика говорится, что он стал правителем Руси, основав Новгород. Это объясняет то, почему есть очень много сторонников нормандской теории происхождения князей от Рюриковичей, хотя нет фактических подтверждений.

Рассказывается о Ярославе Мудром и многих других людях и их правлении, о войнах и других значительных событиях, которые и сформулировали историю Руси, сделали её такой, какой мы её знаем сейчас.

Значение

«Повесть временных лет» имеет большое значение в наши дни. Это — один из главных исторических источников, по которому историки занимаются исследованиями. Благодаря ей восстановлена хронология того периода.

Так как летопись обладает открытостью жанра, варьирующейся от рассказов былин до описания войн и погоды, можно многое понять и о менталитете, и об обычной жизни русских, живших в то время.

Особую роль для летописи играло христианство. Все события описываются через призму религии. Даже избавление от идолов и принятие христианства описываются, как период, когда люди избавились от соблазнов и невежественности. А новая религия — свет для Руси.

Среди письменных памятников Древней Руси одно из самых почетных мест по праву принадлежит летописным сводам. Древнерусские летописи - это совершенно уникальное явление древнерусской культуры, они внесли неповторимый и бесценный вклад в сокровищницу мировой культуры и письменности. По мнению многих ученых (А. Шахматов, Д. Лихачев, А. Кузьмин, П. Толочко), русское летописание разительно отличалось от византийских хроник и западноевропейских анналов. В византийских хрониках повествование всегда велось не по годам, а по времени правления патриархов, императоров и императриц, а в русских летописных сводах уже с начала XI в. существовала «погодная сетка» важнейших исторических событиях русской и даже мировой истории, произошедших в то или иное «лето». В западноевропейских анналах также существовала «погодная сетка» важнейших исторических событий, однако информация о них была скудной и невыразительной. В русских летописных сводах, напротив, часто были представлены развернутые повествования о различных событиях и персонажах древнерусской и мировой истории, в которых содержалась очень личностная, выразительная и предельно эмоциональная оценка многих исторических событий и персонажей. Сами летописные своды были наполнены многочисленными текстами официальных документов и договоров, некрологами видных государственных и церковных деятелей, философскими трактатами и религиозными поучениями, народными преданиями и легендами.

Вопрос о времени появления первых летописных сводов до сих пор является дискуссионным. Связано это, прежде всего, с тем обстоятельством, что древнейшие списки «Повести временных лет» дошли до нас в составе более поздних летописных сводов, созданных в ХIV―ХV вв. Долгое время в исторической науке безраздельно господствовала гипотеза академика А.А. Шахматова, автора фундаментальной монографии «Разыскания о древнейших русских летописных сводах» (1908), что первый русский летописный свод был создан в 1037―1039 г. в связи с созданием в Киеве отдельной митрополии и прибытием в столицу Руси первого русского митрополита, грека Феопемта. На основе этого «Древнейшего Киевского свода» при новгородском Софийском соборе в 1050 г. был создан «Древнейший Новгородский свод». Затем, в 1073 г., настоятель Киево-Печерского монастыря Никон создает «Первый Киево-Печерский свод», а в 1095 г. на базе «Древнейшего Новгородского свода» и «Первого Киево-Печерского свода» был создан «Второй Киево-Печерский свод», который сам А.А. Шахматов назвал «Начальной летописью», ставшей непосредственной базой создания знаменитой «Повести временных лет» (ПВЛ), которая сохранилась в составе трех разных редакций 1113, 1116 и 1118 гг.

Практически сразу схема академика А.А. Шахматова, выводившая всю ПВЛ из единого летописного древа, вызвала резкие возражения со стороны ряда видных ученых, в частности академика В.М. Истрина, автора известной работы «Замечания о начале русского летописания» (1922), и академика Н.К. Никольского, создавшего обобщающий фундаментальный труд «Повесть временных лет как источник по истории русской культуры и письменности» (1930). Во второй половине XX века многие известные ученые предложили разные гипотезы начала русского летописания. Но при этом все советские филологи и историки, за исключением профессора А.Г. Кузьмина, не отвергали саму схему А.А. Шахматова «о едином древе», а лишь предлагали разные датировки древнейшего летописного свода и место его написания.

Академик Л.В. Черепнин датировал возникновение русского летописания 996 г. и напрямую связал его со строительством и освящением Десятинной церкви в Киеве. Академик М.Н. Тихомиров датировал появление первого летописного свода 1007 г., когда состоялось торжественное перенесение мощей княгини Ольги в Десятинную церковь. При этом М.Н. Тихомиров полагал, что исторической основой первого летописного свода стало «Сказание о русских князьях», созданное в Киеве вскоре после официального Крещения Руси в 990-х гг. Академик Д.С. Лихачев утверждал, что первый летописный свод возник в 1030-1040-х гг. на базе сборника разных «Житий» о крещении княгини Ольги и князя Владимира, о смерти двух христиан-варягов и ряда других источников, которые он объединил под общим названием «Сказания о первоначальном распространении христианства на Руси». Именно это «Сказание», созданное епископом Иларионом, и стало затем основой первого русского летописного свода, созданного в 1073 г. настоятелем Киево-Печерского монастыря Никоном. Академик Б.А. Рыбаков и его украинские коллеги, академик П.П. Толочко и профессор М.Ю. Брайчевский полагали, что первые погодные записи важнейших исторических событий возникли во времена князя Аскольда, вскоре после крещения днепровских русов константинопольским патриархом Фотием в 867 г. Именно эти записи («Летопись Аскольда») и были положены в основу «Первого Киевского летописного свода», который был создан Анастасом Корсунянином в 996-997 гг. при Десятинной церкви в Киеве.

Чуть позднее эта точка зрения была частично поддержана профессором А.Г. Кузьминым, но при этом он особо подчеркнул ряд важных обстоятельств.

1) Все древнерусские летописи представляли собой обобщенный свод разнохарактерных и разновременных, нередко противоречащих друг другу, более древних летописных и внелетописных материалов.

2) Практически все древние летописцы не признавали «авторского права» своих предшественников, поэтому часто редактировали предыдущий текст, не обращая особого внимания на неизбежно возникавшие противоречия.

3) Вероятнее всего, первые летописи, созданные в X в., не имели абсолютных дат и счет лет шел по годам правления того или иного князя. Абсолютные даты появились только в XI в., причем в различные летописные источники привносились разные космические эры (антиохийская, константинопольская, старовизинтийская), что, очевидно, было связано с разными истоками самого русского христианства.

4) Центрами древнерусского летописания были не только такие крупные города, как Киев, Новгород, Чернигов, Смоленск и Ростов, но и разные монастыри и храмы, в частности, Киево-Печерский, Выдубицкий и Юрьевский монастыри, Десятинная церковь в Киеве и т.д., где изначально существовали разные летописные традиции. Поэтому «Повесть временных лет» проистекала не из «единого летописного древа», а представляла собой многосложный летописный свод.

Новый общерусский летописный свод возник примерно в 1060-1070-е гг. По мнению многих ученых (А. Шахматов, М. Приселков Д. Лихачев, Б. Рыбаков, Я. Лурье), работу над этим летописным сводом в 1061 г. начал настоятель Киево-Печерского монастыря Никон Великий. В процессе этой работы он собрал большое количество новых исторических источников, в том числе сказания «О первых русских князьях», «О крещении княгини Ольги», «О походах» князей Олега, Игоря и Святослава на Царьград и целый ряд других материалов. Более того, по мнению многих авторов, именно тогда в новый летописный свод попали «Корсунская легенда» о крещении князя Владимира и «Варяжская легенда», автором которой стал новгородский воевода Вышата, принимавший участие в последнем походе русских дружин на Византию в 1043 г. Вероятнее всего, работа над этим летописным сводом завершилась в 1070/1072 г., во время съезда «Ярославичей» - Изяслава, Святослава и Всеволода в Вышгороде. Хотя, надо сказать, некоторые историки не вполне разделяли эту точку зрения. Одни из них (А. Кузьмин, А. Толочко) полагали, что автором этого летописного свода был известный ученик Феодосия Печерского Сильвестр, а другие (М. Приселков, Н. Розов, П. Толочко) утверждали, что авторами этого свода были сразу несколько печерских монахов-летописцев, в том числе Никон Великий, Нестор и Иоанн.

В годы правления киевского князя Святополка в 1093―1095 гг. был создан новый летописный свод, который и стал непосредственной основой самой «Повести временных лет». По мнению многих ученых (А. Шахматов, М. Приселков, Д. Лихачев, П. Толочко), первая редакция этой «Повести» была создана в 1113 г. монахом Киево-Печерского монастыря Нестором, который помимо прежних летописных сводов 1050 г. и 1070/1072 г. использовал «Хронику» Георгия Амартола, «Хронику» Иоанна Малалы, «Житие Василия Нового» и другие летописные и внелетописные источники. Еще в 1970-х гг. ряд советских историков (А. Кузьмин) заявил, что Никон не только не имел никакого отношения к созданию ПВЛ, но даже не был знаком с этим летописным сводом, а реальным автором первой редакции ПВЛ был будущий настоятель Выдубицкого Михайловского монастыря Сильвестр, который продолжил летописные традиции Десятинной церкви, а не Киево-Печерского монастыря.

По мнению тех же ученых (А. Шахматов, М. Приселков, А. Орлов, Д. Лихачев), вторая редакция ПВЛ была создана в 1116 г. игуменом Сильвестром, который был близок к новому киевскому князю Владимиру Мономаху. Вероятно, именно по просьбе этого князя он переработал первую редакцию ПВЛ, особенно в той ее части, которая освещала события 1090-1110-х гг., и включил в ее состав знаменитое «Поучение Владимира Мономаха». Ряд советских историков (М. Алешковский, П. Толочко) полагал, что Сильвестр не создавал вторую редакцию ПВЛ, а был лишь переписчиком ее первой редакции. В 1118 г. по аналогичной «просьбе» новгородского князя Мстислава Великого была создана третья и последняя редакция ПВЛ, автором которой был либо какой-то безымянный монах новгородских Юрьева или Антоньева монастырей (А. Орлов, Б. Рыбаков, П. Толочко), либо схизматик киевского Андреевского монастыря Василий (Д. Лихачев, М. Алешковский).

5. Древнерусская литература

А) Общие замечания

По мнению многих историков литературного наследия Древней Руси (Н. Гудзий, Д. Лихачев, И. Еремин, В. Кусков, А. Робинсон), возникновение и развитие русской литературы было обусловлено тем, что в процессе становления и развития Древнерусского государства резко возросли ее роль и значение в идеологической цементации древнерусского общества. Многие ученые особо отмечали, что для русской литературы той поры были характерны следующие основные черты.

1) Она была синтетической литературой, которая впитала в себя все многообразие литературных традиций, стилей и направлений различных народов и древнейших государств. Подавляющее большинство ученых (А. Муравьев, В. Кусков, В. Кожинов) говорит об определяющем влиянии византийского наследия в становлении и развитии древнерусской литературы. Их оппоненты (Д. Лихачев, Р. Скрынников) утверждают, что гораздо большую роль на развитие русской литературы оказала соседняя Болгария, а ее древнеболгарский язык стал литературным языком Древней Руси.

2) В эпоху Киевской Руси национальная литература находилась в процессе жанрообразования. Если одни авторы (В. Кусков, Н. Прокофьев) утверждали, что Древняя Русь целиком восприняла византийскую жанровую систему, то их оппоненты (И. Еремин, Д. Лихачев) полагали, что на Руси получили распространение только те литературные жанры, которые были непосредственно связаны со всей религиозной догматикой и официальной Церковью, и с теми мировоззренческими жанрами, которые отражали новое (христианское, а не языческое) восприятие окружающего мира. Поэтому на Русь были привнесены лишь те произведения раннехристианской и ранневизантийской литературы, которые отвечали уровню ее исторического развития в тот период.

3) Говоря о богатой жанровой специфике древнерусской литературы, необходимо сделать ряд существенных замечаний.

Во-первых, в раннем средневековье литература носила во многом чисто прикладной, утилитарный характер, поэтому многие литературные жанры той поры - летописные своды, хождения, апокрифы и другие сочинения имели, прежде всего, познавательную направленность.

Во-вторых, для древнерусской литературы был характерен синкретизм, т.е. переплетение различных как чисто литературных, так и фольклорных жанров, в частности былин, заговоров, заклинаний, пословиц, поговорок и т.д. Если говорить по существу, то историки древнерусской литературы, как правило, отдельно выделяют церковные и светские литературные жанры. К церковным жанрам относились «Священные писания», «Гимнография», «Слова» и «Жития святых» (агиография), а к светским - «Княжеские жития», исторические, воинские и дидактические повести, летописные сказания и предания и т.д. Многие ученые (Д. Лихачев, И. Еремин, В. Кусков) отмечают тот факт, что по мере развития литературного творчества происходит постепенная трансформация традиционных церковных жанров, а светские литературные жанры подвергаются значительной беллетризации, в результате чего авторы произведений значительно большее внимание стали придавать психологическим портретам своих литературных персонажей, мотивации их поступков и т.д. Литература Киевской Руси еще не знала ни вымышленных героев, ни вымышленных исторических событий, а героями ее произведений были реальные исторические лица и реальные события прошлого и настоящего.

В-третьих, многие произведения древнерусской литературы, в том числе сама «Повесть временных лет», «Повесть об ослеплении Василька Теребовльского», «Поучение Владимира Мономаха», «Моление Даниила Заточника», «Похвала Роману Галицкому» и многие другие сочинения светского характера находились вне конкретных жанровых рамок.

При изучении истории русской литературы эпохи Древней Руси ученые до сих пор спорят по целому рядуключевых проблем:

1) Какова была специфика художественного метода древнерусской литературы. Одни ученые (И. Еремин, В. Кусков, С. Азбелев, А. Робинсон) утверждают, что для русской литературы той поры был присущ один художественный метод. Профессор С.Н. Азбелев определял его как синкретический, академик И.П. Еремин - как предреалистический, а профессор А.Б. Робинсон - как метод символического историзма. Другие ученые (А. Орлов, Д. Лихачев) выдвинули тезис о многообразии художественных методов в рамках всей древнерусской литературы. Более того, указанные авторы утверждали, что это многообразие было заметно и в творчестве самих авторов, и во многих произведениях различных литературных жанров.

2) Какова была стилистика древнерусской литературы. На сей счет существует много различных точек зрения. Например, академик П.Н. Сакулин говорил о том, что в Древней Руси существовало два стиля: реалистический, или светский и ирреалистический, или церковный. Большинство ученых (В. Истрин, Д. Лихачев, С. Азбелев, В. Кусков) полагало, что ведущими стилями древнерусской литературы были стиль монументального историзма и народный эпический стиль. Именно поэтому для многих произведений русской литературы той поры характерны многочисленные исторические экскурсы в прошлое разных народов и государств, обсуждение сложных философско-религиозных и нравственных проблем и т.д. Необходимо отметить тот факт, что, восприняв из византийской хронографии теорию линейного времени и библейскую концепцию сотворения мира, многие авторы той поры уделяли большое внимание практической, поведенческой философии и нравственному воспитанию самых светлых и возвышенных чувств у своих современников и потомков.

3) Каким временем следует датировать рождение древнерусской литературы. Большинство ученых, как правило, датирует становление русской национальной литературы первой половиной XI в., т.е. временем появления первых оригинальных произведений русских авторов. Академик Д.С. Лихачев утверждал, что древнерусская литература возникает с появлением первых литературных произведений, независимо от того, были они оригинальными или переводными. Поэтому он датировал время становления русской литературы концом X в.

Знания о прошлом наши современники черпают из летописей и данных археологических раскопок. Конечно, это не единственные источники информации, но все же они – самые важные.

Главной русской хроникой является «Повесть временных лет», остальные летописи (Ипатьевская, Лаврентьевская и другие) лишь дополняют и уточняют ее. Киевскую летопись также называют Начальной, хотя, конечно, в ней нет ничего о началах русской истории; в ней лишь содержится история Киевской Руси, да и то далеко не полностью. Надо знать, что «Повесть» написана не одним автором. Это собрание документов, относящихся к разным временам и, соответственно, написанных разными авторами.

По крайней мере, имена двух из них известны: это монах Киево-Печерского монастыря Нестор и игумен Михайловского Выдубецкого монастыря в Киеве – Сильвестр. Нестор жил в середине XI – начале ХII века (умер в 1114 году) и является автором жития святых Бориса и Глеба, а также жития преподобного Феодосия, основателя Киевской лавры. Он был смотрителем летописного дела в Киевской Руси и, как считают исследователи, составителем «Повести временных лет» (не столько писал хроники, сколько собирал их в единый сборник). За свои подвижнические труды Нестор причислен Церковью к лику святых. Память его отмечается 27 октября. Мощи Нестора покоятся в Ближних пещерах лавры. По его черепу была выполнена графическая реконструкция. Внешность летописца оказалась значительно проще и скромнее, чем на знаменитой скульптуре Марка Антокольского. Древнерусский писатель, игумен Михайловского Выдубецкого монастыря Сильвестр (год рождения неизвестен, умер в 1123 году) был близок к великому князю Владимиру Мономаху, по его велению отправился в 1118 году в Переяслав (нынешний Переяслав-Хмельницкий на Украине, во времена Киевской Руси столица удельного княжества), дабы стать там епископом.

Начинает летопись первый автор – знаток Священного Писания. Он повествует о том, как Земля была разделена между сыновьями Ноя – праведника, спасшегося после Великого Потопа. В эту библейскую версию развития человечества писатель стремится вставить и предков нашего народа – древних русов. Получается не очень складно и неубедительно. Но связать воедино русов и древних евреев автор был обязан, возможно, под угрозой собственной жизни. Второй автор – назовем его «идеологом» – поведал о расселении славян. Киевский монах, живший в XI – XII веках, не мог не знать о балтийской прародине русов: туда, в Аркону на острове Руяне, еще до ХIII века отправлялись паломники со всех концов славянского мира, в том числе и из Киева. Но вот именно этот факт ему и нужно было обойти молчанием, а заодно изобразить восточнославянские народы, сохранившие верность исконной религии (например, древлян или вятичей) кровожадными и дикими чудовищами. Зато поляне, довольно равнодушные к вопросам веры, однако крестившиеся в Днепре, выглядят прямо-таки идеальным народом.

Раскопки показали, что названные народы жили отнюдь не по-скотски: у них были развиты многие ремесла, предметами которых славяне торговали как с Западной Европой, так и со странами Востока.

Дальше – больше. Если верить летописи, то русские князья – это варяги из-за моря. Их сначала призвали новгородские словене, а потом уж они сами двинулись на юг и захватили Киев. И вот они, варяги, подчинив себе славян, вдруг начинают именоваться русью. Причем славяне и русь – одно и то же. Понять это просто невозможно, но поверить надо было обязательно. Неясные места в летописи просто-таки с азартом используют националистические общества псевдоисториков в неблаговидных целях.

Например, в современных украинских исторических книгах говорится о том, как скандинавский конунг Хельгу (это Вещий Олег, если вы не поняли) обманом выманил из города и казнил двух украинских правителей Аскольда и Дира. Понятно, что Аскольд и Дир – самые распространенные украинские имена, а под именем Хельгу скрывается «проклятый москаль», который уже в раннем Средневековье угнетал свободолюбивый украинский народ. Увы, подрастает поколение, которое твердо уверено: Киевская Русь – это и есть Украина, все князья, правившие в Киеве, – украинцы. А русских никаких не было и нет, во всяком случае, в средневековой истории Украины. Увы, христианская пропаганда летописи дала повод для националистической украинской пропаганды, а то, что концы с концами не сходятся что ж, это никогда не смущало невежд.

Христианские авторы осуждают древний обычай трупосожжения. Они же сообщают о том, что наши предки до почитания богов – Перуна, Велеса и прочих – будто бы поклонялись «упырям и берегиням». Конечно, это карикатура, и ее нельзя воспринимать буквально. С чего бы это на Руси расплодилось столько кровососущих вампиров, что в поисках спасения нужно было бежать за помощью к каким-то берегиням, которые то ли оберег от упырей давали, то ли сами осиновыми кольями этих гадов разгоняли. Вместе с тем в этих словах сокрыта основа русской дохристианской культуры. Боги, каковы бы они ни были, – это официальный культ, вера верхов. А собственно народная вера, которая была до почитания Перуна и Велеса, сохранилась до наших дней.

Поясним, о чем речь. Конечно, вампиры и обереги от них тут ни причем. Речь идет о заложных, ходячих мертвецах и девах-утопленницах, то есть об умерших неправедной, неправильной смертью. Это самоубийцы, колдуны или младенцы, умершие до имянаречения (позже – умершие некрещеными). Иногда матери, умершие во время родов. Праведные предки, чьи трупы сжигались после кончины, отправлялись на небеса и навсегда оставляли мир живых. А неправедные – не дожившие свой век или, наоборот, зажившиеся чрезмерно долго, не могли найти успокоения. Это колдуны и ведьмы – они будто бы отнимали у людей время их жизни – и в этом смысле их можно назвать упырями; умирали они чрезвычайно мучительно, да и то только если передали свое умение кому-то.

Поэтому в основе всех «духов природы» – не нашедшие успокоения души предков. Домовой – это первый умерший в доме (в древности его погребали в подполе). Русалки – утопленницы, жертвы несчастной любви. Само это название – позднее, по происхождению южнославянское. Русское же обозначение дев, которых люди встречали на берегу, – берегини.

Лешие бывали разными, но зачастую это заблудившиеся и одичавшие в лесу люди. Не говоря уж о мертвецах, которые по той или иной причине уже после смерти продолжали приходить в свой дом, пугая живых.

Всех этих неправедных предков непременно хоронили вне кладбища – часто на обочине дороги, на склоне оврага. Причем этот живучий обычай был известен многим народам, как азиатским, так и европейским. Самая древняя и самая жизненная часть нашей мифологии – о наших предках, окружающих нас невидимо, но всегда и везде. Ну а предки бывают разными, как при жизни, так и после нее: одни – добрые, другие – злые.

1339 В лето 6847. Поиде в Орду князь великий Иван Даниловичь. В то ж лето поиде в Орду князь Александр Михаиловичь Тверской, а сына своего Феодора напреди посла. Toe ж зимы поиде на Смоленеск ратью тотарскою Тувлуб, ас ним князь Иван Коротополии. А князь великий Иван Даниловичь послал же по цареву слову к Смоленску многих. И стояли много под городом. И, не взяв города, прочь отошли и волости повоевали.

1340 Toe же весны князь Семен Ивановичь з братьею поиде в Орду. Toe же осени выиде князь Семен Ивановичь и сяде на великом княжении в Володимере и на Москве.

1341 В лето 6849. Умре царь Ажбяк и седе на Орде царь Женибек, а братию свою изби.

1342 В лето 6850. Митрополит Феогнаст поиде в Орду к новому царю Женибеку за причет цер ковный .

1353 В лето 6861. Того же лета пошли, спершись, в Орду Иван Иванович да князь Конъстятин Суздаскои о великом княжении.

1358 В лето 6866. Князь Иван Иванович выиде из Орды на великое княжение.

1359 В лето 6867. Умре царь Женибек, и седе на царстве его сын Бердебек с пристателем своим Тувлубием и уби 12 братии своей. Того ж году бысть в Орде у Мурата царя Алексеи митрополит и много истому подья от поганих тотар; и милостию божиею пречистые Богородицы прииде здрав на Русь. Toe же зимы князи рустии дошли в Орду ко царю Бердебуку: князь Андреи Костянтиновичь и вси с ним князи русти.

1361 В лето 6869. Князи русти пошли в Орду к царю Кидару. И царя Кидара уби сын его Темир Хозя и замете всею Ордою. А князь Андреи Костянтиновичь побежал из Орды. И ударися на него князи ординские. И поможе бог князю Андрею. А царь Темир Хозя побежа за Волгу, и с Мамаем вся Орда. Тогда же пограбища князей Ростовских в Орде и отпустиша на Русь нагих.

1362 В лето 6870. Князь великий Дмитреи Ивановичь да князь Дмитреи Костянтиновичь Суздальской, спершись о великом княжении Московском, послаша боляр своих в Орду. И приела царь Мурат грамоту к великому князю Дмитрёю Ивановичю великое княжение. А князь Дмитреи Костянтиновичь в то время в Переславле. Князь же великий поиде на него войною. Он же утече в Сузждаль, во свою вотчину в Сузждаль. Toe ж зимы на Крещение князь Дмитрии Ивановичь прииде в Володимер и сяде на великом княжение. На другое лето прииде к нему посол из Орды. Того ж лета князь Дмитреи Костянтиновичь прииде в Володимер на великое княжение, накупя с собою царева посла имянем Иляк да с ним тритцеть тотаринов. Князь же великий Дмитреи Ивановичь собра воя многи и прогна князя Дмитрея в Суждаль, а оттоле в Нижний Новград. Того же лета князь великий Дмитрии Ивановичь и согна с княжения князя Дмитрея Галицкого да князя Ивана Стародубского, и те князи приехали в Нижней Новград ко князю Дмитрею Костянтиновичю.

1363 В лето 6871. Князь великий Дмитреи Ивановичь ходил ратью з братьею на Суждаль.

1368 В лето 6876. Того же лета князь великий Димитрии Ивановичь ходил ко Твери и отиде. А князь Михаило Александровичь Тверской в Литву збежал. Toe ж зимы князь литовский Ольгирд поиде ратью к Москве, и стрете его князь Семен Кропива и князь Иван Стародубскои и все воиводы с силою, и стоял у города три дни, города не взял, посады пожег и волости повоевал. Toe же зимы взял князь Володимер Андреевичь город Ржеву.

1371 В лето 6879. Выиде из Орды князь Михаило Александровичь Тверской на великое княжение Московское и восхоте сести в Володимере. И его тое весны не прияша. Князь Михаило Тверской поиде ратью к Костроме и воева Мологу и Углич. Того же лета наугородцы ляпуны пограбили Ярославль и Кострому. Того же лета князь великий Димитреи Ивановичь послал воеводу своего князя Димитрея Волынского и с ним вой много на князя Ольга Рязанского. Рязанцы же гордомыслении не хотеша с собою сабель и копей имати, хотеша ремение и взенцы имать. И стретошась обои полцы на Скорнищеве, и бысть им сеча люта. И поможе бог князю Димитрию Волынскому, воеводе великаго князя московскаго. Олег утече мимо Рязань в поле. Князь великий на Рязань посади князя Володимера Пронъскаго.

1372 В лето 6880. Князь Олги Рязаньскии собра вой многи и согна с Рязани князя Володимера Пронскаго, а сам сяде на Рязани. Того же лета князь Михаило Алексанъдровичь Тверъскои приведе князей литовских втаи со многими силами: князя Кестутья, князя Андрея Полоцкого, князя Дмитрея Вручскаго, князя Витофта Кестутъевича и ины многи князи и с ними ляхи, и жомоть, и жольныряне, и поидоша к Переславьлю, посады пожгоша, а боляр, людей множество в полон повели. И переславъцы литвы побита, и множество в реце в Трубеже потонуло.

1373 В лето 6881. Князь Олгирд Литовский собра воя многи, а с ним в думе князь Михаило Тверскои, и поидоша к Москве. Слышав же князь великий Димитреи Ивановичь, собрав воя многи и поидоша с Москвы противо Олгирьда, прогнаша же преждь Ольгирдовы сторожевыя полки, и сретошась у Любутцка. У обои полки и прилучись меж ими враг глубок, крут вельми, нельзе на бои полком, ступись. И стояли долго время, и взя Ольгирд мир с великим князем, и разыдошась.

1375 В лето 6883. Того же лета князь Михаило Александровичь Тверской посла розметныя на Москву к великому князю Димитрею Ивановичю, а в Торжек посла своя намезники, а на Угличь рать посла. Слышав же то, князь великий Димитреи Иванович собра воя многа и поиде ко Твери, а с ним князь Димитреи Костентиновичь, тесть его, Суздальский, князь Володимер Андреевичь, князь Борис Констянтиновичь Городецкой, князь Семен Димитриевичь, шурин великого князя, князь Андреи Федоровичь Московской, князь Василеи Констянтиновичь Ростовский, князь Иван Васильевичь да об брат его князь Александр Смоленский, князь Василеи Васильевич да сын его князь Роман Ярославъскии, князь Федор Михаиловичь Белозерской, князь Василеи Романовичь Кашиньскои, князь Федор Михаиловичь Можайской, князь Андреи Федоровичь Стародубскои, князь Иван Михаиловичь Белозерской, князь Василеи Михаиловичь Кашинской, князь Роман Семеновичь Новоселъскои, князь Семен Констянтиновичь Оболенъскои да брат его князь Иван Туравъскои. А те все князи своими полъки служат великому князю Дмитьрею Ивановичю. И поиде князь ко Твери месяца майя в 29 день, со въсе сторон воюючи. Пешие ополчишась на грабеж и взя град Микулин, и в полон поведоша микулинцов. И прииде вся сила ко Тьвери и посады пожгли. В то же время пришли наугородцы со многою силою ко Тьвери по великого князя слову и на Волге нарядили два моста, творяше за свою старую обиду изъводяще. А князь Михаиле затъворился в городе. Прикатиша к городу туры, и приметаша, и зажгоша стрельницу. И тверичи угасиша и туры разсекоша, а сами бишась довольно. Тут князя Семена Брянского убиша. И стоял князь великий месяц на всяк день бишась. И землю всю пусту доспел. И князь Михаило, ждучи тотар и литьвы, много себе зла учинил. И, видев свое неизнеможение, выслал владыку Еуфимия и боляр своих бити челом великому князю. И князь великий, не хотя кровопролития и раззорения граду, и взя мир со князем Михаилом на всей своей воли, как хотел, и отступи от Твери сентября в 8 день. Того же лета боярин наугородцскои Прокопеи иде 70 насады рекою, бысть на Устюге миром, а Кострому и Нижьнеи Новъград пограбил.

1378 В лето 6886. Из Орды Арпаша салтан поиде к Новуграду к Нижнему в силе велицеи. Слышав же то, князь Дмитреи Костянтиновичь Сузждалскии, тесть великого князя Дмитрея Ивановича, и посла весть на Москву, зовучи к себе на помочь. И князь великий Дмитреи Ивановичь поиде со многими силами. И не бысть вести на Арпашу салтану. А князь Дмитреи Костянтиновичь посла детей своих, князя Ивана да князя Семена, со многими силами против тотар в поле. И поиде за реку за Пьяну, «Арпашу, - сказали, - на Волчеи Воде стоит». Они же оплошишась и начата меды пити, и ловы деяти, и играти в пустошь. И пословица и доныне прозвася - «стой за Пьяною рекою пьян». А в ту пору погании князь мордовский Алабуга прииде ратью безвестно от Мамаевы орды на руские князи и ту убиша князя Михаила, а князь Семен да Иван Даниловичи на реке утопоща. Князь же Дмитреи, оплошась, и осады не осадил, за малым утече в Суждаль со княгинею. Того же лета тотарове взяли Переславль Рязанский.

1379 В лето 6887. Князь ордынский Мамай посла ратью князя своего Бичига на великого князя Дмитрея Ивановича. Князь великий собра воя мнози и поиде против их. И сретошась у реки у Вожы. Тотарове же пребредоша реку и устремищася на полки рускии. Князь же рускии ударися в лице им, а с правую страну Тимофеи Васильевичь окольничеи, а с левую страну князь Данило Пронскои. И того часа тотарове побегоша, а князь великий гони за ними за реку за Вожу, и тотар истопе в реце бесчисленно. И догони князь великий в поле телеги и шатры тотарские и поимаша ту много добра, иных же телег не видели, мгла была тогда велика. И тогда поймали богатества много и возвратишась к Москве.

И так, может тишина на многие лета и была, да не очень большая. По-прежнему идёт на Руси гражданская война. По обычаю князья мочат друг друга, привлекая и татар, и литовцев. Новгордцы, Тверь, Владимир, Рязань... Все дуг друга жгут, грабят, уводят в полон. А Орда? Там аналогично: царь Женибек, а братию свою изби. Умре царь Женибек, и седе на царстве его сын Бердебек с пристателем своим Тувлубием и уби 12 братии своей. И царя Кидара уби сын его Темир Хозя и замете всею Ордою. А царь Темир Хозя побежа за Волгу, и с Мамаем вся Орда . В общем, сплошной кавардак, или ЗАМЯТНЯ :

1361 ПСРЛ. Т.34. МОСКОВСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ В лето 6869 поиде в Орду князь Дмитрей Ивановичь московский ко царю Хыдырю, и выиде из Орды до замятни. Того же лета приидоша в Орду князь вели[кий] Дмитрей Костянтинович и брат его старейший князь Андрей, и князь Костянтин ростовский, и князь Михайло ярославский, и бысть при них замятия велика в Орде. Убиен бысть царь Хыдырь от сына своего Темир-Хожина и седе на царьство на 4 день, а на 7-й день царьства его темник Мамай замяте всем царьством его, и бысть велик мятеж в Орде. А князь Ондрей Костянтиновичь в то время поиде из Орды в Русь, а на пути удари на него князь рятизкой, поможе бог князю Андрею, приде здрав на Русь. А Темир-Хожа побеже за Волгу и там убиен бысть. А князь Мамай приде за Волгу на горнюю страну, и вся Орда с ним, и царь с ним бе именем Авдуля, а 3-й царь воста Килдебек, сын царя Чянибека. Той многих поби, последи жь сам убиен бысть. А ины[е] князи затворишася в Сараи, царя себе именуюше Амурата. А Булак-[Те]мир, князь ордынский и болгарский, взял и все городы по Волзе и улысы, и отня весь Волжеский путь. А князь ардынский Тагай, той Наручядску страну отняв себе, ту пребываше. Гладу жь в них велику належаше и замятие мнозе, и не престаху межи себя ратяшеся и убивающеся божиим попущением на них. Тогда же в Орде ограбиша князей ростовских.

Д а и не та это уже Орда, что была при Батые. Там уже все приняли мусульманство. Вместо выборности царя стал силовой захват власти разными партиями, попытки утвердить наследственную власть. Отдельные части Орды начинают проявлять сепаратизм. Кроме титула царь в летописях начинают звучать солтан, князь. То есть, солтаны и князья начинают сами творить всё, что им придёт в голову. Русская составляющая исчезает полностью, растворившись в кипчацой среде, кроме тех, кто ушёл в Россию.

Т ем не менее, ордынская канцелярия ещё работает, и туда регулярно по обычаю наведываются князья. Естественно с подарками и за военными подкреплениями, получая и грамоты. Уже не понятно, что собственно таки Орда. Уже у каждого солтана-князя и своя орда. Так на горизонте замаячила и орда Мамая. Так патронат Орды по отношению к Руси сменяется обычными отношениями вассалитета. И попытками его подтвердить.

Т ак на Русь нападают:

1378 В лето 6886. Из Орды Арпаша салтан поиде к Новуграду к Нижнему в силе велицеи. Возможности отбить это нападение были, если бы русское войско не перепилось. О судьбе Новгорода не сказано ничего. По всей видимости Арпаша салтан пил вместе с князьями.

Д альше: А в ту пору погании князь мордовский Алабуга прииде ратью безвестно от Мамаевы орды на руские князи и ту убиша князя Михаила, а князь Семен да Иван Даниловичи на реке утопоща. Князь же Дмитреи, оплошась, и осады не осадил, за малым утече в Суждаль со княгинею. Того же лета тотарове взяли Переславль Рязанский. А тут уже пролог Мамаевого побоища.

1379 В лето 6887. Князь ордынский Мамай посла ратью князя своего Бичига на великого князя Дмитрея Ивановича. А вот и сражение на Воже, где Дмитрий Иванович разбил войско Мамая, которым командовал Бичиг. И разбил Дмитрий Иванович войско Мамая нисколько не сомневаясь, что он разбил не войско царя Орды. То есть, царь Орды, это суверен, в отношении которого Дмитрий Иванович вассал. А по отношении к Мамаю никакого вассалитета нет. Это просто враг и не более того. Мамай это не царь. Это отщепенец. Он сбежал от царя Орды в причерноморские степи и в Крым. Там этот сепаратист создал свою орду.

Т аким образом, надвигающаяся битва на Куликовом поле это вовсе не битва с татаро-могольским игом за освобождение Руси. Ни коим образом! Это битва против некоего войска, которое никакого отношения к Орде не имеет. Это просто агрессор с юга и война имеет вовсе не освободительный характер. А теперь посмотрим, какая же была битва.

1380 В лето 6888. Поганый князь ордынский Мамай поиде ратью на Рускую землю на великого князя Дмитрея Ивановича, а с ним вси князи ордынские темные и со всеми силами тотарскими, и еще к тому нанятая рать бесермени, армени, фрязи, черкасы, брутасы, мордва, черемиса и ины многия силы. А князь литовский Ягаило со всею силою литовскою и жимотью поиде к со­ветнику своему Мамаю на помощь на великого князя и с ним во одиначестве князь Олег Рязанский, Мамаю же на помощь.

Окаянный же Мамай во мнозе силе разгордеся, мня себя, аки царя, и рече: «Идем на Русь, и потребим землю Рускую, и веру порушим, церкви пожжем, християн посечем и в полон розведем. И не будет веры християнскои яко же при Батые было християнство йстеря». И сочътетша свою силу и обрете силы десять сот тысяшь .

Слышав же то слово и похвалу Мамаеву, князь великий Дмитреи Ивановичь и посла грамоты по въсем градом своего княжения, ко въсем князем и боляром, и воеводам, и детям бояръским и повеле въскоре братись на Москву. А сам поиде в церковь соборъную ко пречистой Богоматери и ко гробу великого, святителя Петра митрополита и помолись с плачем всемилостивому Спасу и пречистые его матери и святителю Петру, прося помощи на поганова Мамая. И благослови его Киприян митрополит.

И иде к преподобному Сергию игумену, и той благословил его итьти на Мамая и дал ему дву братов чернцов на помощь: Пересвета да Ослябя. И поиде князь великий со въсею силою на Коломъну, и благослови его владыка Еуфимии Коломенскив пойти противу поганых за веру християньскую, и всех князей, и воевод, и вся воя его благослови, и отпусти, и проводи. И повеле владыка Еуфимии по въсем церквам молебны пети за великого князя и за вся воя его.

Князь же великий сочьте воя своя сто тысяшь , а князи, которые служат ему, тех 2000 . И поиде князь великий Дмитреи Ивановичь со въсею силою к реце к Дону.

Слышав же то князь Анъдреи Олгирдовичь Полоцкий и посла весть к брату своему князю Дмитрею Олгирдовичю Бряньскому, сице ркуще: «Пойдем, брате, на помощь к великому князю Дмитрею Московскому. Идет на Рускую землю поганой Мамай, хощет пленити християнство, яко же Батый». И, послышав, князь Дмитреи Олгирьдовичь Бряньскии рад бысть. И поидоста оба брата Олгирьдовичи к великому князю на помошь, а силы с ними 40 000 , и достигоша великого князя у Дону. Князь же великий Дмитреи Ивановичь з братом своим со князем Володимером Андреевичем и со въсе перевезеся Оку реку и прииде к реце к Дону. Тут же достигоша Олгирьдовичи. И князь великий бысть и целова князи литовьския.

Поганныи Мамай присла к великому князю просити выхода, а ожидая к себе великого князя Ягаила Литовского да князя Ольга Рязанского, супротивника християнского. Втое же время приспе грамота благословенная святаго великого чюдотворца Сергия, игумена троицкого служителя, прислал к великому князю старца с хлебцем богородичным, глаголя: «Князь великий, бейся с поганым Мамаем, бог тебе на помощь, святая троица и святыя мученники руския князи Борис и Глеб. И не ожидай на себя силы».

В то же время прииде с литовскими князи волынец воевода имянем Дмитреи Боброк, муж смыслен и разума исполнен. И рече великому князю: «Хощеши ли крепко битися, то перевеземся за Дон к тотаром». И похвали князь великий слово его. И перешли за Дон сентября в 7 день. Князь великий повеле Дмитрею Боброкову полки урядити и уставити, он же полки устави.

И Мамай поганый поиде к Дону со всеми силами. На празник Рождества пресвятыя Богородицы сентября в 8 день во второй час дни и ступишася росииския полки с погаными на Непрядве реце у Дону. И бысть сеча велика. По удолием кровь течаше, а с трупа человечи никако же конь может скочити. Великия силы наступили на руския полки на девяносте верстах , а трупа человеча на 40 верстах . А было бою от втораго часа дни до девятаго. И паде великого князя силы двести пятьдесят тысяшь, а тотарскои и числа несть. Окаянный же Мамай побеже, а великого князя сила за ним погони до реки Мечи. И многи тотаровя в реце потонуша, а сам Мамай лесом погони утече. Сила же великого князя возвратися.

Князь же великий бился с тотары и не обретесь в живых. И начаша князи плакатись по нем. Князь же Володимер Андреевичь рече: «Братия князи и боляре и дети боярские! Поищем тело государя нашего князя Дмитрея Ивановича, и хто найдет тело великого князя, тот у нас будет в болших». И расточишась по дубраве мнози князи и боляре и дети боярские искатиж государя. И отскочиша за версту два сына боярские костромичи, а имя единому Собур, а другому Григории Холпищев, и наехаша государя, седяша под березою под ссеченную, ранена, велия кровава, во единой срачице седяша. И познаша его, рекоста ему: «Радуйся, государь князь Дмитреи Ивановичь». Он жа возрев на них: «О дружина милая! Чья победа?». Они ж рекоша: «Твоя, великого князя, ста на костех тотарских твои князи и боляре и воеводы». Григореи же Холпищев поскочи с вестию ко князю Володимеру Андреевичи и ко всем князем и боляром и сказа им: «Князь великий здравствует!».

Рады бывше, седше на кони, наехаша государя, на дубраве седяще, кровава, а Сабур над ним стоит. И поклонишась ему вси князи и боляре и все войско. И омывше его теплою водою и облекоша в порты. И седоша на кони, и ста на костех тотарских под черным знамением, и многое богатство тотарское поимаша: коней и доспехов, и возвратишась с победою к Москве.

Тогда князь литовской Ягаило к Мамаю не поспе на помошь и побеже назад, не путем слышав божие пособие великому князю Дмитрею Ивановичю. И не дошел он за 30 верст до Мамая. Тогда же убьенных князей, и воевод, и боляр, и детей боярских: князь Федор Романовичь да сын его князь Иван Белозерские, князь Федор да брат иво Мстислав Туровские, князь Дмитреи Манастырев, старцы Александр Пересвет, брат его Ослебя и инии мнози князи и боляре православные и всякие люди. И стоял князь великий над рускими людьми и костьми восмь дней и велел бояр в колоды класть, а многой народ погребати. И деючи пакость рязанцы великому князю мосты на реках переметали. Тогда же хоте князь великий послати рать на Олгирда Рязанского. Он же побеже в дальная места со княгинею и з боляры, вотчину свою оставя, а рязанцы добили челом великому князю, и князь великий посади на Рязани наместники своя.

1381 В лето 6889. Окаянный же Мамай еще совокупи силы многи и поиде на Русь. И выиде от восточныя страны от Синия Орды некий царь имянем Тахтамыш со многими силами. И бысть ему пря с Момаем. И отби его Тохтамыш царь, а Мамай побеже и пробеже в Кафу. И тамо еси некий гость фрязенин, и поведа многим, что християнству много зла сотвори. И там его убиша. А царь Тохтамыш седе на Орде.

Летописи Руси

Ле́топись - более или менее подробный рассказ о событиях. Русские летописи являются основным письменным источником по истории России допетровского времени. Начало русского летописания относится к XI веку, когда в Киеве начали делать исторические записи, хотя летописный период начинается в них с IX века. Русские летописи обычно начинались словами «Въ лѣто»+«дата» , что означает сегодня «в год»+«дата». Количество сохранившихся летописных памятников по условным оценкам составляет порядка 5000 .

Большинство летописей в виде оригиналов не сохранились, а сохранились их копии, так называемые списки, созданные в XIV -XVIII веках . Под списком подразумевается «переписывание» («списание») с другого источника. Списки эти по месту составления или по месту изображаемых событий исключительно или преимущественно делятся на разряды (первоначальная киевская, новгородские, псковские и т. д.). Списки одного разряда различаются между собой не только в выражениях, но даже в подборе известий, вследствие чего списки делятся на редакции (изводы). Так, можно сказать: Летопись первоначальная южного извода (список Ипатьевский и с ним сходные), Летопись первоначальная суздальского извода (список Лаврентьевский и с ним сходные). Такие различия в списках наводят на мысль, что летописи - это сборники и что их первоначальные источники не дошли до нас. Мысль эта, впервые высказанная П. М. Строевым , ныне составляет общее мнение. Существование в отдельном виде многих подробных летописных сказаний, а также возможность указать на то, что в одном и том же рассказе ясно обозначаются сшивки из разных источников (необъективность преимущественно проявляется в сочувствии то к одной, то к другой из противоборствующих сторон) - ещё более подтверждают это мнение.

Основные летописи

Несторовский список

Другое название - Хлебниковский список. Список этот С. Д. Полторацкий получил у известного библиофила и собирателя рукописей П. К. Хлебникова. Откуда этот документ появился у Хлебникова - неизвестно. В 1809-1819 Д. И. Языков перевёл её с немецкого на русский язык (перевод посвящён Александру I), так как первое печатное издание Несторовской летописи было опубликовано на немецком языке А. Л. Шлецером , «немецким историком на царской службе» .

Лаврентьевский список

Есть и отдельные сказания: «Сказание об убиении Андрея Боголюбского», писанное его приверженцем (вероятно упоминаемым в нём Кузьмищем Киянином). Таким же отдельным сказанием должен был быть рассказ о подвигах Изяслава Мстиславича ; в одном месте этого рассказа мы читаем: «рече слово то, яко же и пережде слышахом; не идет место к голове, но голова к месту ». Отсюда можно заключить, что рассказ об этом князе заимствован из записок его соратника и перебит известиями из других источников; к счастью, сшивка так неискусна, что части легко отделить. Следующая за смертью Изяслава часть посвящена, главным образом, князьям из рода смоленских, княжившим в Киеве; может быть, источник, которым главным образом пользовался сводчик, не лишен связи с этим родом. Изложение очень близко к «Слову о Полку Игореве» - как будто тогда выработалась целая литературная школа. Известия киевские позднее 1199 г. встречаются в других летописных сборниках (преимущественно северо-восточной Руси), а также в так называемой «Густынской летописи » (позднейшая компиляция). В «Супрасльской рукописи » (изданой князем Оболенским) есть краткая киевская летопись, датированная XIV веком .

Галицко-волынские летописи

С «Киевской» тесно связана «Волынская» (или галицко-волынская), ещё более отличающаяся поэтическим колоритом. Она, как можно предположить, была писана сначала без годов, а годы расставлены после и расставлены весьма неискусно. Так, мы читаем: «Данилови же приехавшю с Володимера, в лето 6722 бысть тишина. В лето 6723 Божиим повелением прислаша князи литовстии». Ясно, что последнее предложение должно быть соединено с первым, на что указывает и форма дательного самостоятельного и отсутствие в некоторых списках предложения «бысть тишина»; стало быть, и два года, и это предложение вставлены после. Хронология перепутана и применена к хронологии Киевской летописи. Роман убит в г., а волынская летопись относит его смерть к 1200 г., так как киевская оканчивается 1199 г. Соединены эти летописи последним сводчиком, не он ли расставил и года? В некоторых местах встречается обещание рассказать то или другое, но ничего не рассказывается; стало быть, есть пропуски. Летопись начинается неясными намеками на подвиги Романа Мстиславича - очевидно, это обрывки поэтического сказания о нём. Оканчивается она началом XIV в. и не доводится до падения самостоятельности Галича . Для исследователя летопись эта по своей сбивчивости представляет серьёзные затруднения, но по подробности изложения служит драгоценным материалом для изучения быта Галича. Любопытно в волынской летописи указание на существование летописи официальной: Мстислав Данилович , победив мятежный Брест , наложил на жителей тяжкую пеню и в грамоте прибавляет: «а описал есть в летописец коромолу их».

Летописи северо-восточной Руси

Летописи северо-восточной Руси начались, вероятно, довольно рано: от XIII века . В «Послании Симона к Поликарпу» (одной из составных частей Патерика печерского), мы имеем свидетельство о «старом летописце Ростовском». Первый сохранившийся до нас свод северо-восточной (Суздальской) редакции относится к тому же времени. Списки его до начала XIII в. -Радзивилловский, Переяславский-суздальский, Лаврентьевский и Троицкий. В начале XIII в. первые два прекращаются, остальные разнятся между собой. Сходство до известного пункта и различие далее свидетельствуют об общем источнике, который, стало быть, простирался до начала XIII в. Известия суздальские встречаются и ранее (особенно в «Повести временных лет»); поэтому следует признать, что записывание событий в земле суздальской началось рано. Чисто суздальских летописей до татар мы не имеем, как не имеем и чисто киевских. Сборники же, дошедшие до нас, характера смешанного и обозначаются по преобладанию событий той или другой местности.

Летописи велись во многих городах земли Суздальской (Владимире, Ростове, Переяславле); но по многим признакам следует признать, что большинство известий записано в Ростове , долго бывшем центром просвещения северо-восточной Руси. После нашествия татар Троицкий список делается почти исключительно ростовским. После татар вообще следы местных летописей становятся яснее: в Лаврентьевском списке встречаем много тверских известий, в так называемой Тверской Летописи - тверских и рязанских, в Софийском Временнике и Воскресенской летописи - новгородских и тверских, в Никоновской - тверских, рязанских, нижегородских и т. д. Все эти сборники - московского происхождения (или, по крайней мере, большей частью); оригинальные источники - местные летописи - не сохранились. Относительно перехода известий в татарскую эпоху из одной местности в другую И. И. Срезневский сделал любопытную находку: в рукописи Ефрема Сирина г. он встретил приписку писца, который рассказывает о нападении Арапши (Араб-шаха), бывшем в год написания. Рассказ не окончен, но начало его буквально сходно с началом летописного рассказа, из чего И. И. Срезневский правильно заключает, что перед писцом было то же сказание, которое послужило материалом для летописца. По отрывкам, частично сохранившимся в русских и белорусских летописных сводах XV-XVI вв., известна Смоленская летопись .

Московские летописи

Летописи северо-восточной Руси отличается отсутствием поэтических элементов и редко делает заимствования из поэтических сказаний. «Сказание о Мамаевом побоище» - особое сочинение, только внесенное в некоторые своды. С первой половины XIV в. в большей части сводов северно-русских начинают преобладать московские известия. По замечанию И. А. Тихомирова, началом собственно Московской летописи, легшей в основание сводов, надо считать известие о построении храма Успения в Москве. Главные своды, заключающие в себе московские известия, - «Софийский Временник» (в последней своей части), Воскресенская и Никоновская летописи (тоже начинающиеся сводами, основанными на древних сводах). Существует так называемая Львовская летопись , летопись изданная под названием: «Продолжение Несторовой летописи», а также «Русское Время» или Костромская летопись. Летопись в Московском государстве все более и более получала значение официального документа: уже в начале XV в. летописец, выхваляя времена «оного великого Селиверста Выдобужского, неукрашая пишущего», говорит: «первии наши властодержцы без гнева повелевающа вся добрая и недобрая прилучившаяся написывать». Князь Юрий Димитриевич в своих исканиях великокняжеского стола опирался в Орде на старые летописи; великий князь Иоанн Васильевич послал в Новгород дьяка Брадатого доказывать новгородцам старыми летописцами их неправду; в описи царского архива времен Грозного читаем: «списки черныи что писать в летописец времен новых»; в переговорах бояр с поляками при царе Михаиле говорится: «а в летописец будем это для будущих родов писать». Лучшим примером того, как осторожно надо относиться к сказаниям летописи того времени, может служить известие о пострижении Саломонии, первой жены великого князя Василия Иоановича, сохранившееся в одной из летописей. По этому известию, Саломония сама пожелала постричься, а великий князь не соглашался; в другом рассказе, тоже, судя по торжественному тону, официальном, читаем, что великий князь, видя птиц попарно, задумался о неплодии Саломонии и, посоветовавшись с боярами, развёлся с нею. Между тем, из повествования Герберштейна мы знаем, что развод был насильственный.

Эволюционирование летописей

Не все летописи, однако, представляют типы официальной летописи. Во многих изредка встречается смесь повествования официального с частными заметками. Такая смесь встречается в рассказе о походе великого князя Иоанна Васильевича на Угру, соединённом с знаменитым письмом Васиана. Становясь все более и более официальными, летописи, наконец, окончательно перешли в разрядные книги . В летописи вносились те же факты, только с пропуском мелких подробностей: например, рассказы о походах XVI в. взяты из разрядных книг; прибавлялись только известия о чудесах, знамениях и т. п., вставлялись документы, речи, письма. Были разрядные книги частные, в которых родовитые люди отмечали службу своих предков для целей местничества. Появились и такие летописи, образчик которых мы имеем в «Летописях Нормантских». Увеличилось также число отдельных сказаний, которые переходят в частные записки. Другим способом передачи является дополнение хронографов русскими событиями. Таково, например, сказание князя Кавтырева-Ростовского, помещенное в хронограф; в нескольких хронографах встречаем дополнительные статьи, писанные сторонниками разных партий. Так, в одном из хронографов Румянцевского музея есть голоса недовольных патриархом Филаретом . В летописях новгородских и псковских встречаются любопытные выражения неудовольствия Москвой. От первых годов Петра Великого имеется интересный протест против его нововведений под заглавием «Летопись 1700 г.».

Степенная книга

Украинские летописи

Украинские (собственно казацкие) летописи относятся к XVII и XVIII в. Такое позднее их появление В. Б. Антонович объясняет тем, что это скорее частные записки или иногда даже попытки прагматической истории, а не то, что мы теперь разумеем под летописью. Казацкие летописи, по замечанию того же учёного, имеют своим содержанием, главным образом, дела Богдана Хмельницкого и его современников. Из летописей наиболее значительны: Львовская, начатая в середине XVI в. , доведённая до 1649 года и излагающая события Червонной Руси; летопись Самовидца (от по ), по заключению профессора Антоновича, - первая казацкая летопись, отличающаяся полнотой и живостью рассказа, а также достоверностью; обширная летопись Самуила Величко , который, служа в войсковой канцелярии, мог многое знать; труд его хотя и расположен по годам, но имеет отчасти вид учёного сочинения; недостатком его считают отсутствие критики и витиеватость изложения. Летопись гадячского полковника Грабянки начинается 1648 г. и доведена до 1709 г.; ей предпослано исследование о казаках, которых автор производит от хазар. Источниками служили частью летописи, а частью, как предполагают, иностранцы. Кроме этих обстоятельных компиляций, существует много кратких, преимущественно местных летописей (черниговские и т. п.); существуют попытки прагматической истории (напр. «История руссов») и есть общерусские компиляции: Густынская Л., основанная на Ипатской и продолженная до XVI века, «Хроника» Сафоновича, «Синопсис». Вся эта литература завершается «Историей Руссов», автор которой неизвестен. Это сочинение ярче других выразило взгляды украинской интеллигенции XVIII в.

См. также

Библиография

Другие издания русских летописей

• Буганов В. И. Краткий московский летописец конца XVII в. из Ивановского областного краеведчского музея. // Летописи и хроники - 1976. - М .: Наука, 1976. - С. 283.
• Зимин А. А. Краткие летописцы XV-XVI вв. - Исторический архив. - М., 1950. - Т. 5.
• Иоасафовская летопись. - М .: изд. АН СССР, 1957.
• Киевская летопись первой четверти XVII в. // Український історичний журнал, 1989. № 2, c. 107; № 5, c. 103.
• Корецкий В. И. Соловецкий летописец конца XVI в. // Летописи и хроники - 1980. - М .: Наука, 1981. - С. 223.
• Корецкий В. И. , Морозов Б. Н. Летописец с новыми известиями XVI - начала XVII в. // Летописи и хроники - 1984. - М .: Наука, 1984. - С. 187.
• Летопись самовидца по новооткрытым спискам с приложением трех малороссийских хроник: Хмельницкой, «Краткого описания Малороссии» и «Собрания исторического». - К. , 1878.
• Лурье Я. С. Краткий летописец погодинского собрания. // Археографический ежегодник - 1962. - М .: изд. АН СССР, 1963. - С. 431.
• Насонов А. Н. Летописный свод XV века. // Материалы по истории СССР. - М .: Изд-во АН СССР, 1955. - Т. 2, с. 273.
• Петрушевич А. С. Сводная галицко-русская летопись с 1600 по 1700 год. - Львов, 1874.
• Присёлков М. Д. Троицкая летопись . - СПб. : Наука, 2002.
• Радзивилловская летопись . Факсимильное воспроизведение рукописи. Текст. Исследование. Описание миниатюр. - М .: Искусство, 1994.
• Русский времянник, сиречь летописец, содержащий российскую историю от (6730)/(862) до (7189)/(1682) лета, разделенный на две части. - М ., 1820.
• Сборник летописей, относящихся к истории Южной и Западной Руси . - К. , 1888.
• Тихомиров М. Н. Малоизвестные летописные памятники. // Русское летописание. - М .: Наука, 1979. - С. 183.
• Тихомиров М. Н. Малоизвестные летописные памятники XVI века // Русское летописание. - М .: Наука, 1979. - С. 220.
• Шмидт С. О. Продолжение хронографа редакции 1512 года. Исторический архив. - М ., 1951. - Т. 7, с. 255.
• Южнорусские летописи, открытые и изданные Н. Белозерским. - К. , 1856. - Т. 1.

Исследования русского летописания

• Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. - М .: Изд. АН СССР, 1963.
• Зиборов В. К. Русское летописание XI-XVIII веков. - СПб. : Филологический факультет СПбГУ, 2002.
• Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII веков. - М .: Наука, 1980.
• Котляр Н. Ф. Идейно-политическое кредо галицко-волынского свода //Древняя Русь. Вопросы медиевистики . 2005. № 4 (22). С. 5–13.
• Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. - М .: Наука, 1977.
• Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. - М .: Наука, 1976.
• Муравьёва Л. Л. Московское летописание второй половины XIV - начала XV века / Отв. ред. акад. Б. А. Рыбаков . .. - М .: Наука, 1991. - 224 с. - 2 000 экз. - ISBN 5-02-009523-0 (обл.)